— Что? — от этого вкрадчивого вопроса электрический разряд пробегает по моему позвоночнику. — Повтори-ка.
— Вы не имеете права, — шумно сглатываю.
Полицейский демонстративно закатывает рукава. Нарочито медленно, с долей издевки. Его фуражка сдвинута вперед так, что невозможно разглядеть лицо.
Однако даже во мраке ночи я различаю блеск его глаз.
О, Боже.
Он приближается ко мне. Неспешной походкой сытого зверя. Окидывает взглядом с головы до пят.
Я невольно поправляю платье, оттягиваю вниз, пробую получше прикрыть бедра, но только усугубляю положение. Тяжело вздымающаяся грудь чуть ли не выпрыгивает из выразительного декольте.
Полицейский подходит вплотную, и хоть мы с ним одного роста, кажется, будто я гораздо ниже. Он нависает надо мной точно скала.
— Я имею абсолютно все права, — произносит ровно. — И я имею абсолютно все, что пожелаю.
Дрожь пробегает по моему телу. Колени слабеют. Я сама удивляюсь, как мне удается держаться и не упасть. Каблуки вибрируют. И зачем я надела эти туфли? Сейчас куда больше подошли кроссовки. Сорваться бы с места и побежать.
Но далеко не уйдешь. Дорогу не знаю. Едва понимаю, где нахожусь.
— Мой парень… вы… вы ранили его.
— Несколько незначительных ушибов.
— Там… там же кровь.
— Кто знал, что он такой слабак?
— Ему нужна помощь.
— Согласен.
— Пожалуйста.
Он подается вперед, а я не смею отвернуться. Немею, парализована ужасом. Кажется, он сделает что-то жуткое. Но он не делает ничего. Даже не касается. Просто с шумом втягивает воздух, обжигает дыханием мое плечо.
— Как тебя зовут?
Его шепот будто пробирается под кожу. Меня трясет. С трудом разлепляю губы и тихо выдаю:
— Это не важно.
Мягкий смешок вырывается из его горла.
— Здесь я решаю, что важно, а что нет.
Трудно поспорить. Мы одни посреди пустынной дороги. Нет ни единого намека на другие авто. Ночь. Полная безнаказанность. Если кого-то еще и занесет сюда, то не каждый посмеет остановиться и затеять спор с полицейским.
Давид пьян. Можно легко представить дело как несчастный случай. Парень не справился с управлением, вот и все.
Мой разум объят паникой.
— Я не маньяк, — говорит, словно прочел мои мысли.
— Тогда отпустите нас.
— И позволить твоему вдрызг пьяному парню сесть за руль?
— Я… я поведу.
— Выходит, у тебя есть водительские права?
— Нет… с собой.
Я лгу. И он это понимает. Я не вижу, но я физически ощущаю, как он ухмыляется, насмехается надо мной. А в следующее мгновение его пальцы сжимаются на моем горле. Несильно. Но дыхание перехватывает.
— Малыш, — хрипит Давид. — Пусти ее, ублюдок!
— Малыш? — издевательски переспрашивает полицейский.
Отпускает меня и подходит к нему, хватает за волосы, тянет вверх, заставляет подняться так, чтобы я увидела залитую кровью рубашку.
— По-пожалуйста, вы-вызовите врача, — шепчу сбивчиво.
Полицейский сдергивает с Давида пиджак. Что-то высыпается на землю из кармана. Осколки? Похоже на разбитую бутылку.
— Это не рана. Так, пара царапин.
Он срывает и рубашку.
— Видишь? Все чисто. Стеклянная фляжка с ликером пострадала намного серьезнее, а твой парень почти целым остался.
Я перевожу дыхание с явным облегчением. Черт. Он прав. Это просто ликер такого цвета. Не кровь.
— Но это легко исправить.
Полицейский достает дубинку, прижимает к горлу Давида. Тот лишь слабо дергается.
— Превышение скорости. Вождение в нетрезвом состоянии. Сопротивление при аресте. Нападение на сотрудника полиции. Хранение наркотиков.
— У меня нет наркотиков, — возражает Давид.
— Будут.
— Я не…
— Я найду.
— Ты не посмеешь! Ты…
— Я могу пристрелить тебя прямо тут.
По его тону понятно, что это не пустая угроза, а вполне вероятное развитие событий.
— Чего ты хочешь? Денег? Я заплачу.
— Ее.
Давид закашливается.
— Я не понял, — говорит глухо.
— Я хочу ее.
— Решай. Или я вызываю подкрепление и мы оформляем все официально. Или я забираю твою девушку на ночь.
2
— Что?! — не выдерживаю, вступаю в беседу. — Вообще-то я тоже здесь нахожусь.
— У меня такие связи, тебе и не снилось, — цедит Давид.
— Вот и проверим.
— За одно это предложение тебя в порошок сотрут.
— Хорошо.
— Ты даже не догадываешься.
— Будь по-твоему.
— Ты ничего не докажешь.
— Посмотрим.
— Да тебя самого упекут в тюрягу!
Полицейский ничего не отвечает, вызывает подкрепление по рации.
— Ладно, — вдруг заявляет Давид. — Забирай ее.
— Ты чокнулся?! — восклицаю я.
— Я думал он блефует, просто денег хочет.
— Ты… ты серьезно?!
— Мне не нужны проблемы с полицией.
— Я не твоя вещь. Ты не можешь дать меня напрокат.
— Отец сказал, что больше не отмажет. Ясно? Я не могу так рисковать.
— И что? Я теперь должна тебя прикрывать?
— Слушай, это же просто…
— Просто? — теряю дар речи.
Чужие пальцы скользят по моей спине. Их жар ощущается даже сквозь ткань. От лопаток к пояснице. Все ниже и ниже, заставляя дрожать.
— Не хочешь помочь своему парню?
Полицейский подталкивает меня к автомобилю. Толкает, вынуждая опереться ладонями о багажник. Останавливается сзади.
— Раздвинь ноги. Шире.
— Нет.
Сглатываю так, что горлу становится больно.
— Я должен тебя обыскать.
Резиновая дубинка легко проникает между моими бедрами, шлепает по внутренней стороне, заставляя подчиниться и выполнить приказ. Расставить ноги шире, как по команде.
— Прошу, я не…
— Вы имеете право хранить молчание, — говорит он.
Его ладони накрывают мои. Я смотрю на эти крупные, длинные пальцы. На четко очерченные, контрастно проступающие вены. Я забываю дышать.
