Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
Думать об этом теперь, после разрыва, было невыносимо. Все, чем жила, во что верила, оказалось пустотой. И вот тебе уже тридцать один, у глаз собираются первые морщинки, юность позади, жизнь не устроена. Не стала ни женой, ни матерью. Брошенная женщина. А за спиной пересуды, перегляды, шепот. Приреченск – город маленький, слухи распространяются быстро. Женский коллектив – вещь беспощадная. Бьют прицельно, в самое больное и непременно с сочувствующей улыбкой.
– Видела вчера Ярослава с невестой. Хорошенькая, конечно. Какие же мужики сволочи.
Ключевое слово – невеста. Вот Катя была любовницей. А эта – невеста. С дальнейшими планами на свадьбу, а значит, и на семью.
Решение уехать зрело несколько месяцев. Катя не хотела больше ходить по этим улицам, боясь и одновременно желая увидеть его, чтобы потом до утра рыдать в подушку, не хотела слышать новости об уже бывшем и не ее Ярославе, хотела покоя. Искала, куда уехать, а потом узнала про вакансию в Вырубке.
Все оказалось очень просто. Надо было только решиться. Никто из знакомых Катю не понял. Перебраться из города в поселок, из хорошей новой школы в маленькую и старую? Разве не глупость? Какие там перспективы? Это же спрятать себя, еще такую молодую и красивую. А ей, может, и хотелось именно спрятаться, чтобы никто в душу не лез с пониманием и утешениями.
В Вырубку Катя перебралась летом, познакомилась с директором, оформила документы и в сентябре уже получила классное руководство над пятиклассниками. Конечно, надолго оставаться в поселке она не планировала, дала себе пока год – до будущего лета, а там посмотрим.
Сейчас, идя знакомыми улицами, любуясь на красивые, убранные к Новому году витрины, вспоминалось, как еще год назад она готовилась к празднику, наряжала елку, загадывала под бой курантов желание выйти замуж и забеременеть. Да, вот такое очень простое желание. Только вместо этого… на глаза предательски навернулись слезы. Катя сердито смахнула их кончиками пальцев. Хватит. Наплакалась. Не будет она думать о Ярославе. О Пашке надо. Если кому и покупать подарок, то ему. Должна быть у мальчика хоть какая-то радость, если уж самый волшебный праздник придется встречать без мамы.
Катя завернула за угол, там находился магазин для детей, где она недавно покупала игрушки для племянника.
Через полчаса она вышла из магазина с настольной игрой и набором машинок, а еще через двадцать минут была в больнице. Дежурная медсестра отчиталась, что операция прошла успешно, больную пока поместили в реанимацию, но завтра утром, если все будет в порядке, переведут в палату. Еду никакую привозить не надо, потому что теперь предстоит строгая послеоперационная диета, а если вещи необходимо передать – тогда пожалуйста.
Катя почувствовала, как отлегло от сердца, и за-дышалось свободнее. Операция прошла успешно. Марго в порядке. Дальше уже восстановление. Надо подождать всего несколько дней.
Выйдя из больницы, Катя набрала номер мамы.
– Привет, – сказала, когда произошло соединение.
– Привет, котенок.
Они с папой с самого детства звали ее котенком. Катя, Кэт, Китти, котенок.
– Мам, тут такое дело… я знаю, что обещала приехать к вам на Новый год, но не получается.
Пришлось рассказать про Марго, аппендицит и Пашку, который теперь будет ночевать у нее. Катя знала, как ждали ее на праздники родители. Они жили недалеко, полчаса на электричке от станции Приреченск и потом по городу двадцать минут на автобусе или семь на такси. Мама, конечно, расстроилась, но согласилась, что ребенка не бросишь.
– Я понимаю, котенок, – сказала она.
– Я приеду, – пообещала Катя. – Как только Марго из больницы выпишут, так сразу и приеду.
Она знала, что в эти дни родители не останутся в одиночестве, обязательно придет в гости брат с семьей, да еще и племянника оставят с ночевкой, а может, и не с одной. Так что скучать маме с папой не придется. Но все равно стало немного грустно. Так всегда бывает, когда внезапно меняются долгожданные планы.
Небо начало темнеть, скоро вечер. В декабре дни короткие. Заглянув в продуктовый и, купив мандаринов, конфет и курицу, Катя направилась на автовокзал. Пора возвращаться домой.
Дом на окраине
Дом, в котором снимала квартиру Катя, стоял почти у самого леса, на последней улице. Наверное, там, где вырубка деревьев когда-то закончилась. Домов таких, оштукатуренных, двухэтажных, четырехквартирных, с сараями и собственным внутренним двором в поселке было несколько. Их строили тогда специально для сотрудников санатория. Годы шли, времена менялись, хозяева тоже. Кто-то уехал, кто-то оставил жилплощадь родственникам, а кто-то и по сей день жил в квартире, которую помнил новенькой, только отстроенной, и вспоминал минувшие времена.
Катя тряслась в неуютном автобусе и хотела скорее добраться до своего жилища, включить свет, поставить чайник, чтобы день, с его волнениями, уступил место тихому уютному вечеру. Ей нравилось неторопливо пить вечерний чай, листая книгу, поглядывать время от времени в окно и думать о том, что она живет у самого леса. Это почти как на краю земли. С другой стороны поселка – дорога, оживленные улицы, санаторий, магазины, а здесь – тишина.
Дома Катю ждали. Четыре квартиры и общий двор – это почти семья.
На первом этаже жила немолодая пара – Тамара Ивановна и Борис Ильич. Они были как раз из тех молодых медиков, которые приехали работать в только-только открывшийся санаторий. Дети их давно выросли и жили теперь в столице, приезжая раз в год летом. Но звонили часто.
Борис Ильич был молчалив и немногословен. Обычно он обходился одним непереводимым словом: «Мгм…» В зависимости от интонации слово это могло означать все, что угодно: от многозначительного комментария до похвалы. Обычные слова Борис Ильич использовал в крайних случаях, считая, что нечего их тратить попусту, вокруг и так слишком много бесполезной болтовни.
Впрочем, Тамара Ивановна отлично понимала своего супруга и совершенно искренне полагала, что у них в семье прекрасное распределение ролей. Она говорит – он слушает.
– Хороший слушатель – это редкость, – сказала как-то Тамара Ивановна Кате, перебирая в большой корзинке разноцветные клубки. – Тот, кто выслушает, не перебьет, поймет.
И Катя не могла не согласиться с соседкой.
Тамара Ивановна была невысокой сухонькой старушкой с аккуратным седым каре. Ее очки неизменно висели на цепочке на шее – чтобы всегда находиться под рукой. Она вязала удивительные вещи, часть из которых удавалось продать в избе-галерее. Идея с продажей пришла в голову неугомонной Марго, она же взяла на пробу по три пары шерстяных носков и пестрых варежек.
– Это же народные промыслы! – провозгласила Марго и днем позже сдала вязаное добро на продажу. Через неделю принесла деньги. С тех пор вязанье стало хорошим подспорьем для пенсионеров.
Борис Ильич прекрасно мастерил из ниток помпоны и кисти, а Тамара Ивановна занималась непосредственно вязанием.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
