— В общем, так. Из-за богами проклятых законов я учусь в вашей, человеческой Академии неживых материй. Тебе это понятно, человек?
— Более чем, — заверила я эльфика. Вот как-то мне подспудно казалось, что мы с ним очень похоже смотрим на мир, то есть считаем друг друга идиотами скудоумными. Впрочем, для хозяина и прислуги это даже хорошо, помогает не разочароваться потом.
— Элле, — вот ещё что важно спросить, — А кто тут кроме меня работает?
— Бонни, мой камердинер. Завтра познакомитесь. Ещё вопросы?
Я только головой помотала — от греха. Ну и нервный же мне эльф достался, может, ему исподволь успокоительного в чай подмешивать?..
— Вот и замечательно! Итак, ты: будишь меня, следишь за порядком в особняке — основное делают чары, ты так, на подхвате; готовишь, общаешься в моё отсутствие с гостями. Любовников не водить! Детей не рожать! Животных не заводить! Мыться каждый день! Всё понятно?
— Да, элле! — отозвалась я, но от вопроса удержаться не смогла, — А что, кто-то из вашей прислуги родил в особняке ребёнка?
Эльф устало прикрыл свои чудные глазищи:
— Ах да, главное. Не задавай глупых вопросов!!!
От его рычания я слегка отшатнулась и временно потеряла дар речи. Эльф, явно довольный произведённым эффектом, ушёл, хлопнув дверью, а я только покачала головой. Вот ведь… ладно, пёс с ним. Зато приставать не будет!
Проснулась на рассвете, потянулась и изумлённо уставилась на алый потолок. Где это я? Ах да, у эльфа… вздохнув, встала, поплескалась немного в громадной ванной, натёрлась дуновицей из старых запасов — чтобы запах человечины отбить, а то для чуткого эльфийского носа наше амбре и впрямь резковато — и отправилась на разведку. За первым же поворотом меня поджидал сюрприз. Полуразложившийся такой, скалящийся…
Я тихо охнула и отшатнулась, но тут же опомнилась и как можно строже спросила у зомбяка:
— Не подскажите, где тут кухня?
Тварь оскалилась, потом ме-едленно подняла руку — и указала на лестницу. Я прошла мимо, прикусив губу. Как хорошо, что под платьем не видно, как ноги дрожат…
На кухне жило несколько крошечных вредных человечков. Я, мысленно поблагодарив тятю за нудные лекции по демонологии, накормила их найденными в ящичке сладостями и нашептала древние слова на языке, что давно умер под песком и сохранился лишь на камнях, что двери в иной мир запирают. Духи в тот же миг стали шёлковые, радостные и послушные, лишь крылья стрекотали. Они даже помогли мне с завтраком, подсказав, что нравится Мэрдориалю, а также поведали распорядок дня остроухой светлости. Попросив у богов удачи, пошла будить хозяина.
Вот уж где всем испытаниям испытание! Он ругался, брыкался, а потом так ухватил меня за запястье, что я вскрикнула. С трудом вырвав руку, направилась в увлекательное путешествие, в которое в этом громадном доме превращался поиск нужной комнаты. Первым порывом было — вылить на голову этому остроухому идиоту ушат воды, но разум возобладал над тщетой. Он — мой хозяин, мне ещё год с ним уживаться, и не стоит показывать характер… вздохнув, я принялась перерывать свои запасы трав в посках чего подходящего. Зелье "непередаваемого аромата", призванное пробудить голод в любом, почувствовавшем запах, показалось мне весьма неплохим вариантом: если желудок взвоет голодным зверем, кто угодно с кровати подскочит — как миленький!
— Доброе утро! — улыбнулась я мило, — Ваш завтрак, элле!
Сонное чудо с прямыми белыми волосами и громадными зелёными глазами на безмерно красивом юном лице выбралось из кокона одеяла и изумлённо уставилось на меня. Мне потребовалась вся моя выдержка, чтоб не рассмеяться. Совсем ребёнок! Сколько ему лет, интересно? Почему такой юный — и живёт один?
— Как ты приготовила завтрак? — кажется, эльф мог бы выиграть конкурс глупых вопросов, буде кто сопдобился его провести.
— Руками, на кухне, — как там пишут в свитках для прислуги? Главное — точность и вежливость.
— А как же духи? — с детской обидой в голосе. Стало почти стыдно, словно оскорбила хозяина в наисветлейших чувствах.
— Кушают конфеты. — отвечаю терпеливо, — Вам волосы заплести?
Эльфик вскинулся:
— Чтоб ты касалась моих волос? Уволь! А откуда ты знаешь, как обращаться с домашней нечистью?
— Слышала где-то — чего только бабы не бают, элле. Между прочим, на втором этаже гуляет зомби.
— Это Бонни, — сообщил эльфёнок.
— Ваш камердинер?
— Да. Что я тебе говорил о глупых вопросах?
— Простите, — с тем же спокойствием отзываюсь я, — Что же, буду нужна — зовите.
И покинула комнату. Губы подрагивали, силясь растянуться в ухмылке, но я упорно сдерживалась: незачем все портить. Но обиженное выражение глаз хозяина не могло не вызывать ухмылку. Что, те семь девушек реагировали иначе? Выкуси, ушастенький, у тебя просто ещё не было меня!
Так началась моя жизнь в особняке сумасшедшего эльфёнка. Выпроводив подопечного, я принялась изучать его жилище. Нарвавшись на парочку привидений, крысу-переростка размером с хорошую собаку и говорливое зеркало, отразившее вместо меня истерзанный труп тяти, я пришла к выводу, что дом буквально кишит различной пограничной нечистью — пёрышку негде упасть. Я забралась с ногами в кресло — красное, разумеется, вот ведь кошмар — уставилась на пылающий в камине иллюзорный зелёный огонь и крепенько так призадумалась. Каким должен быть потенциал этого малолетнего эльфика, если человек в силах удерживать одного иного в мире не больше дня? А в моём новом доме, похоже, всегда так многодушно, и это при том, что совсем безлюдно… Предвечная, как жаль, что тятина библиотека сгинула в огне и больше там ответов не поищешь! Вздохнув, я посоветовала самой себе поумерить любопытство. Какая разница, кто мой хозяин? Главные выводы: он не совсем уж безумен, и он хорошо платит. Остальное — не важно!
На учёбу эльф ушёл знатно, то бишь, с концами: три дня ни слуху, ни духу. Я за это время левое крыло особняка облазила, с призраками перезнакомилась — насколько позволяла степень сохранности их рассудка — да в действенности очищающих чар убедилась наглядно. Слава Предвечной, всю эту сотню комнат мне не мыть! С учётом того, что некоторые из них исчезали-возникали, чисто как во сне (как сказал бы тятя, "стабильная пространственная аномалия"), эта новсть радовала почти так же, как зарплата. Я в порыве чувств даже к пошлому чёрно-красному интерьеру привыкать начала: подумаешь, дом удовольствий вдовушки Клож напоминает? Мне ли привередничать — после сидения в подвале на сребряной цепи? Как вспомнила, так холодом по спине продрало: нет уж, ребятушки, я — служнка, и вообще вон то красное кресло — мой лучший друг.
Спалось в особняке неплохо, только вот попервах сны являлись мрачные, атмосферные, будто по особняку мечусь и выход найти не могу. Мне с новым домом спорить не с руки, потому блуждала как миленькая, только бояться себя заставить не могла, но да ему и так энергии хватало. К третьей ночи дом мне сны сам разнообразить решил, они все ярче и интересней становились — то, что нужно! Просыпаясь, не забывала благодарить.
