Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
Она толкнула его плечом.
– Расскажи мне хорошее.
Он улыбнулся, и она тоже, потому что обожала, когда он ей потакал.
– Дождь делает камни на мостовой скользкими и блестящими.
– А ночами они становятся золотыми из-за огней таверн, – подсказала она.
– Не только таверн. Театр на Друри-лейн. Фонари, что висят перед домами терпимости.
Дом терпимости – место, где оказалась его мать после того, как герцог отказался ее содержать, когда она решила родить его сына. Там этот сын и родился.
– Чтобы прогонять темноту, – негромко произнесла она.
– Темнота не так уж и плоха, – сказал он. – Просто дело в том, что у людей в ней нет другого выбора, как только драться за то, что им необходимо.
– И они это получают? То, что им необходимо?
– Нет. Они не получают ни того, что им нужно, ни того, чего заслуживают. – Он помолчал, затем прошептал, обращаясь к пологу из листьев, словно тот был по-настоящему волшебным: – Но мы все это изменим.
Она не пропустила мимо ушей это «мы». Не только он. Все они. Четверка, заключившая договор, когда мальчиков доставили сюда для этого безумного состязания, – тот, кто победит, защитит остальных. А затем они вместе сбегут из этого проклятого места, этого ристалища умов и мускулов, которое устроил их жестокий родитель в жажде получить наследника, достойного герцогства.
– Однажды ты станешь герцогом, – негромко сказала она.
Он повернулся и посмотрел на нее.
– Однажды один из нас станет герцогом.
Она помотала головой и заглянула в его блестящие янтарные глаза, так похожие на глаза его братьев. И на глаза отца.
– Победишь ты.
Он долго молча смотрел на нее, затем спросил:
– Откуда ты знаешь?
Она сжала губы.
– Просто знаю.
Козни старого герцога с каждым днем становились все изощреннее. Дьявол в точности соответствовал своему имени – огонь и ярость, бьющие через край. А Уит слишком маленький. Слишком добрый.
– А если я этого не хочу?
Нелепейшая мысль.
– Конечно, хочешь.
– Титул должен принадлежать тебе.
Она не сдержалась и коротко, диковато рассмеялась.
– Девочки не становятся герцогами.
– Тем не менее вот она ты, наследница.
Но наследницей она не являлась. Она была плодом внебрачной связи ее матери, рискованного предприятия, задуманного для того, чтобы произвести на свет незаконного наследника для жестокого мужа, навеки запятнав его драгоценную семейную династию – единственное, что его вообще когда-либо волновало.
Но вместо сына герцогиня родила дочь, а значит, не наследника. Девочка стала временным заменителем. Закладкой в старинном экземпляре «Книги пэров Берка». И все они это знали.
Проигнорировав его слова, она сказала:
– Это не имеет значения.
И это действительно не имело значения. Победит Эван. Он станет герцогом, и это все изменит.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ладно, когда я стану герцогом. – Он произнес это шепотом, словно если бы сказал вслух, то проклял бы братьев и сестру. – Когда я стану герцогом, то буду защищать и оберегать нас всех. Нас и всех в Гардене. Я заполучу его деньги. Его могущество. Его имя. Уйду отсюда и никогда не оглянусь. – Его слова словно кружили вокруг них, отражаясь от деревьев, долго, пока он не спохватился: – Не его имя, – прошептал он. – Твое.
Роберт Мэтью Каррик, граф Самнер, наследник герцога Марвика.
Стараясь не поддаваться охватившим ее чувствам, она проговорила как можно более непринужденно:
– Ты вполне можешь присвоить это имя себе. Оно совсем новенькое. Я им никогда не пользовалась.
Хоть ее и объявили наследницей, доступа к имени она не получила.
Много лет назад она была вообще никем, ее называли «девочка», «девица», «юная леди». Однажды, когда ей исполнилось восемь, в доме работала горничная, которая называла ее «голубушка», и ей это очень нравилось. Но через несколько месяцев горничная уволилась, и девочка опять превратилась в пустое место.
До тех пор, пока не появились они – трио мальчиков, сумевших разглядеть ее, и среди них вот этот, который не просто ее видел, но еще и понимал. И они давали ей сотни имен: «Бегунья» – за то, как стремительно она носилась через поля, «Рыжик» – за ее огненные волосы, «Мятежница» – за то, как она набрасывалась на их отца. И она откликалась на все, хотя знала, что это вовсе не ее имена, но после приезда мальчишек это ее совершенно не волновало. Потому что, пожалуй, ей их хватало.
Потому что для них она не была пустым местом.
– Прости, – прошептал он со всей искренностью.
Для него она была кем-то.
Они какое-то время продолжали смотреть друг другу в глаза, чувствуя, как их, словно одеялом, окутывает правда, затем он кашлянул и отвел взгляд, разорвав связь, перекатился на спину, снова уставился на деревья в вышине и произнес:
– Как бы там ни было, моя мама говорила, что любит дождь, ведь только тогда она видела в Ковент-Гардене драгоценные камни.
– Обещай взять меня с собой, когда будешь уезжать, – прошептала она в тишину.
Он сжал губы в твердую линию. Обещание словно было написано у него на лице, внезапно сделавшимся куда старше, чем полагалось по возрасту. Кивнул один раз. Решительно. Уверенно.
– И я позабочусь, чтобы у тебя были драгоценные камни.
Она тоже перекатилась на спину, юбки разметались по траве.
– Смотри же, не забудь, – поддразнила его. – И золотые нити для всех моих платьев.
– Да я закидаю тебя целыми катушками!
– Уж пожалуйста, – сказала она. – И еще мне нужна камеристка, укладывать волосы в прическу.
– Не слишком ли ты капризна для деревенской девочки? – поддразнил он.
Она повернулась к нему и широко улыбнулась.
– У меня была целая жизнь, чтобы обдумать все требования.
– Думаешь, ты уже готова к Лондону, деревенская девочка?
Улыбка превратилась в насмешливую гримасу.
– Думаю, я отлично справлюсь, городской мальчик.
Он рассмеялся, и этот редкий звук заполнил все пространство вокруг них, согревая ее. И в это мгновение что-то произошло. Кое-что странное, и непонятное, и чудесное, и удивительное, как предзнаменование. Этот смех словно отворил ее существо, как не могло сделать ничто другое. Внезапно она почувствовала его. Не просто его тепло рядом, где они соприкасались от плеча до бедра. Не просто то местечко, где рядом с ее ухом лежал его локоть. Не просто прикосновение его пальцев к волосам, когда он вытаскивал из них упавший лист. Всего его. Ровное его дыхание. Его уверенную неподвижность. И этот смех… его смех.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
