Книга Будь хорошей девочкой - Вера Стах

Придя домой, он рухнул в постель и уставился в потолок. Он никак не мог выбросить из головы прекрасную нимфу. Анжелика полностью заполнила его разум. Изумрудные глаза неотступно преследовали его. Куда бы ни посмотрел, он видел лишь её.

Перевернувшись на бок, Майкл закрыл глаза, надеясь, что видение исчезнет, испарится, оставит его в покое и он, наконец, забудется сном. Пусть тревожным, пусть кошмарным – каким угодно, лишь бы не видеть этих глаз, этих губ, этого лица! Но, как он не пытался уснуть, сон никак не шёл.

За полтора часа он прокрутил в голове события вечера не меньше тысячи раз. Может ему всё приснилось? И не было никакой Анжелики?

Окончательно отчаявшись заснуть, мужчина вздохнул и сел на кровати. Не зная чем себя занять, он перебрался в гостиную. Достал из бара бутылку восемнадцатилетнего виски и, наполнив бокал тёмно-коричневой жидкостью почти до краёв, устроился на кожаном диване.

Бокал за бокалом, час за часом, он опустошил бутылку. А когда первые лучи солнца осветили комнату, Майкл понял, что должен увидеть Анжелику снова, почувствовать вкус её сладостных губ, прикоснуться к бархатной коже, насладиться её телом… Ещё раз, всего раз… Фантазируя о предстоящей встрече, он и не заметил как уснул.

Вечером того же дня он приехал в клуб и, заняв место у барной стойки, принялся осматривать зал. Спустя четыре бесконечно долгих часа, Майкл начал злиться. С чего он взял, что Анжелика вообще придёт? Может она приезжала в город всего на день, и он больше не увидит её. Никогда.

Взглянув на часы, он решил, что больше ждать не имеет смысла и, бросив бармену чаевые, совершенно опустошённый, поплёлся к выходу.

«Завтра, завтра она обязательно появится», – уверял он себя.

Но ни завтра, ни послезавтра она так и не появилась.

Спустя неделю, вечер, проведённый с Анжеликой, казался чем-то нереальным и далёким, словно всё произошло во сне, а не наяву. Образ девушки постепенно ускользал из его памяти, становясь туманнее и призрачнее.

Он перестал надеяться, устав от напрасных ожиданий. А ещё ему ужасно хотелось вернуться к прежней жизни, вернуться в тот чудесный мир, где наивные девочки смотрели на него как на бога.

Но по какой-то неизвестной причине, он поехал в тот же клуб, где «познакомился» с Анжеликой.

Чуть ли не у самого входа он столкнулся с двумя моделями, – точнее с двумя высокими блондинками, которые мечтали стать моделями… или певицами, или актрисами, или всем сразу, ведь «талант» у таких девиц многогранен. Правда, как показывала практика, большинство мечтательниц оказывалась на улице «красных фонарей» или стриптиз-барах, играя роли самих себя и крутясь на шесте перед стаей голодных волков, вместо того чтобы позировать фотографам гламурных журналов.

Они облепили его, словно пираньи, почуявшие свежую кровь. Майкл не сопротивлялся их натиску. Он хотел забыться и не думать ни о чём, а пустоголовые блондинки в подобных ситуациях – то, что доктор прописал.

Официант проводил их к столику в углу, и Майкл, не спрашивая пожеланий «дам», заказал две бутылки дорогого шампанского. Он хотел побыстрее споить их и сменить шумную обстановку клуба на уютную комнату-люкс в ближайшем отеле, где они предадутся страстям, утопая в порочных фантазиях.

Не желая слушать трёп блондинок на трезвую голову, Майкл залпом опустошил первый бокал и сразу наполнил второй. Приняв этот жест за приглашение, девушки последовали его примеру. А после принялись развлекать его разговорами, напоминающими щебет тысячи неугомонных птиц. Их голоса слились в один монотонный звук, Майкл не разбирал о чём они говорили, но прекрасно исполнял роль слушателя, делая вид, что внимает каждому слову и даже улыбался. Нет, не глупым шуткам собеседниц, он просто был счастлив, – жизнь, наконец, вошла в своё обычное русло и плюс ко всему его ожидал секс втроём. Распалившееся воображение уже вовсю рисовало красочные сцены любовных утех. Майкл не сомневался в том, что вечер будет незабываемым.

Из волшебного сна его вырвал женский смех: звонкий, жизнерадостный. Встряхнув головой, прогоняя остатки сладкого сна, Майкл осмотрелся и замер, увидев ЕЁ.

Анжелика потягивала коктейль у барной стойки в компании двух молодых людей. Идеально сидящие костюмы, белоснежные сорочки с узкими воротниками, тонкие галстуки, начищенные до блеска ботинки, аккуратные причёски. Пафосные адвокатишки!

«Видно секс втроём намечается не только у меня», – с горечью подумал Майкл, от чего настроение тут же испортилось.

Блондинки продолжали о чём-то лепетать, но он не слышал никого и ничего, кроме задорного смеха Анжелики.

На секунду их взгляды встретились. Майкл затаил дыхание, но ничего сверхъестественного не произошло. Девушка отвернулась, проигнорировав его, и продолжила беседу с кавалерами.

Неожиданно для себя самого Майкл задался вопросом: «Интересно, сколько мужчин у неё было после меня?.. Двое? Пятеро? Или их число уже перевалило за сотню?». Кто-то прикасался к ней так же, как он, кто-то так же насыщался ею в уборной или отеле, парке, такси или ещё где, в то время как он томился в ожидании! Он воздерживался, а она развлекалась!

Осознание сего факта вызвало бурю эмоций: негодование, злость, возмущение и что-то ещё… Что-то, чего раньше он не испытывал. Ревность? Глупости! Такие, как он не умеют ревновать, поскольку это не заложено в них природой.

К тому же ревность – это ощущение того, что изменять можешь не только ты, но и тебе. А для того, чтобы изменять кому-то, нужно для начала состоять в отношениях. Согласившись с вполне убедительными доводами, ему значительно полегчало, и он продолжил наблюдать за Анжеликой.

С удивительной лёгкостью соскользнув с высокого стула, она попрощалась с друзьями или любовниками и направилась… к нему! В её шагах была уверенность и твёрдость, но в то же время походка была грациозной и воздушной. Приблизившись к их столику, она слегка наклонилась и, заглянув Майклу прямо в глаза, спросила:

– Не проводишь меня до машины?

Блондинок шокировало дерзкое вмешательство незнакомки, нарушившее их мирную идиллию. Ответной реакции долго ждать не пришлось, они встали в позу и возмущённо заверещали в один голос. Но ни Майкл, ни Анжелика не обращали на них внимания, будто их и не существовало вовсе.