Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
– Верно, – согласился с ним Верховный Главнокомандующий. – Все свои силы немцы бросают в район Воронежа и Ростова с целью скорейшего выхода к излучине Дона и его низовью. Если генерал Голиков и маршал Тимошенко не смогут остановить их, создастся угроза как для Ставрополья и Кубани, так и для Севастополя и Керчи. Они в случае успешного наступления врага на Кавказ могут быть полностью отрезаны от главных сил фронта. Мы, конечно, побарахтаемся, постараемся остановить наступление гитлеровцев на Дону, но нельзя исключить и такого развития события. Что вы думаете по этому поводу?
Сталин требовательно посмотрел на Рокоссовского, ожидая конкретных предложений на высказанные им опасения, и генерал-лейтенант не оплошал. Без малейшей задержки, как будто только и ждал подобного каверзного вопроса, он подошел к расстеленной на столе карте и стал уверенно водить по ней карандашом, излагая свои соображения.
– В этом случае в первую очередь надо обратить внимание на отрезок полосы Темрюк – Крымское. Это направление наиболее опасное для баз снабжения наших войск в Керчи и Севастополе в случае прорыва немцев со стороны Ростова. Для защиты от танков и мотопехоты противника нужно создать участок прочной обороны с фронтом на север и опорой на Тамань и Новороссийск. Дальше к югу благодаря горам отражать наступление противника будет легче. Конечно, если немцы введут в бой свои горнострелковые соединения, возникнут дополнительные трудности, но и их можно нивелировать, заранее подготовив на этом направлении эшелонированную оборону.
– Хорошо, товарищ Рокоссовский, – кивнул головой Сталин, удовлетворенный четким и ясным ответом собеседника. – Я обязательно передам ваши соображения маршалу Буденному, чтобы он отдал приказ по скорейшему их созданию силами Закавказского фронта.
– Что, положение под Ростовом так плохо? – напрямую спросил вождя Рокоссовский, и тот не стал уходить от ответа.
– Сейчас там идут тяжелые и кровопролитные бои, с неясным исходом. Мы постоянно помогаем командующему фронтом живой силой и техникой, но, к сожалению, наши войска пока не могут остановить наступление врага на этом направлении. Если верить некоторым разведданным, достоверность которых вызывает определенное недоверие со стороны Генерального штаба, главным направлением немецкого удара этим летом является не Воронеж, не Ростов и не Москва. Гитлер намерен прорваться к Волге, захватить Сталинград, все нижнее Поволжье с Астраханью, занять Ставрополь и Кубань и, двигаясь вдоль Кавказа, взять под свой контроль грозненские и по возможности бакинские нефтяные промыслы.
Сталин говорил эти страшные слова спокойным, чуть бесстрастным голосом. В нем не было откровенного страха и волнения, но по блеску слегка прищуренных глаз и движениям пальцев, сжимающих пустую трубку, Рокоссовский догадывался, чего стоило вождю это внешнее спокойствие.
– Все ясно, товарищ Сталин, – сказал генерал, логично полагая, что сейчас ему будет предложено отправиться на Дон или Кубань для борьбы с наступающим врагом, однако Рокоссовский не угадал. У Верховного на него были иные планы.
– Это хорошо, что вам все ясно, товарищ Рокоссовский. Мы очень рады, что не ошиблись в вас, назначив по предложению товарища Мехлиса на пост командующего войсками Крымского фронта. Теперь за вас хлопочет другое высокопоставленное лицо, чей фронт остро нуждается в ваших полководческих способностях и таланте, – сдержанно усмехнулся Сталин, вспомнив недавний разговор по ВЧ с Ленинградом, в котором руководство осажденного города на Неве просило о скорейшем начале прорыва блокады. – Этим лицом является член Политбюро ЦК ВКП(б) товарищ Жданов, и Ставка решила удовлетворить его просьбу.
Объявив о новом назначении Рокоссовского, вождь принялся неторопливо набивать табаком трубку, ожидая от собеседника проявления несогласия по поводу принятого Ставкой решения, однако Рокоссовский молчал, и это откровенно порадовало Сталина. В его понятии человек, сумевший отстоять от врага Севастополь, имел моральное право обжаловать свое новое назначение, но генерал не проронил ни слова.
– Вас что, нисколько не удивляет ваше новое назначение? – прищурившись своими тигриными глазами, полюбопытствовал Сталин.
– Конечно же удивляет, товарищ Сталин, но я привык сражаться там, куда меня направляет Родина, – просто и коротко ответил Константин Константинович, чем ещё больше расположил к себе вождя советского народа.
«Молодец, хорошо держится», – подумал про себя вождь, неторопливо раскуривая свою знаменитую трубку, после чего стал неторопливо вводить генерала Рокоссовского в курс событий на северном участке советско-германского фронта.
– Как вы знаете, осенью прошлого года мы сумели остановить врага у порога города Ленина, но вот прорвать его блокаду у нас, к сожалению, не получилось. Ни осенью прошлого года, ни зимой и ни весной этого года, хотя генералы Федюнинский, Хозин и Мерецков очень старались. Иногда казалось, что ещё немного, ещё чуть-чуть, и блокада будет прорвана и город будет спасен от тех ужасов голодной смерти, на которую обрекли его гитлеровские мерзавцы, но увы… – с горестным вздохом констатировал Сталин и на секунду замолчал. По его лицу было видно, что с блокадой Ленинграда у Сталина связаны какие-то личные переживания, ставящие освобождение города на Неве чуть выше остальных военных проблем.
– Не буду скрывать, что мы посылаем вас на очень важный и трудный участок советско-германского фронта. Важный потому, что каждый день продолжения блокады Ленинграда – это десятки и сотни жизней людей, гибнущих не только от бомб и снарядов озверевших гитлеровцев, но и от тотальной нехватки продовольствия. За прошедшую зиму только от голода и холода в Ленинграде умерло почти четверть миллиона человек, и если блокада не будет снята к зиме, население города сократится ещё настолько же, если не больше. К сожалению, те пути подвоза грузов, что мы смогли на сегодняшний день создать, не позволяют нам доставить в город продовольствие в полном объеме, равно как и провести из него эвакуацию женщин, детей, больных и раненых.
Рокоссовскому было хорошо видно, что Сталину неприятно говорить об этом горьком факте, который, несмотря на все предпринимаемые им усилия, так и не был исправлен, и он ведет разговор об этом только для того, чтобы собеседник лучше понял весь ужас жизни осажденного города.
– Что касается положения дел на сегодня, то оно вам в общих чертах должно быть известно. Фашисты смогли не только остановить наступление войск Волховского фронта на Любань, но и окружили и разбили 2-ю ударную армию генерала Власова. Несмотря на все усилия командования фронта, из вражеского кольца смогла пробиться только малая часть сил 2-й ударной. Остальные либо погибли, либо сдались в плен. Местонахождение командующего армией генерала Власова уточняется, но скорее всего, он попал в плен к немцам.
Услышав о возможном пленении командарма, Рокоссовский напрягся, интуитивно чувствуя, куда может свернуть начавшийся разговор, но вождь не стал развивать эту тему. Человек, прошедший испытание «крымской мясорубкой», по мнению Сталина, не нуждался в дополнительном внушении.
– Ставка хорошо понимает всю сложность сложившегося положения вокруг Ленинграда. Войска двух фронтов с начала года вели непрерывные бои, но так и не смогли добиться стратегического успеха. В результате этого силы фронта истощены. Люди устали от боев, запас боеприпасов сократился, а часть техники уничтожена или вышла из строя.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
