Возвращаю всё внимание обратно на пацана. Тот хватает первый попавшийся. С котиками. Замечательно.
Оплачиваю заказ. Выхватываю ткань из его дрожащих рук. Дёрганный какой-то. Но сегодня мои билеты на доброту закончились. Мелкая — забрала последний.
Распаковываю упаковку, накидываю ткань на холодные и голые плечи. Ледяная, жуть.
Толкаю к столику. Подальше от холодного окна, ближе к кухне. Оттуда булками пахнет. Значит, пекут. Теплее будет.
Сам возвращаюсь к баристе, к стойке. Жду заказа. Посматриваю на девчушку, что склонив голову вниз, укутывается в тёплый плед.
Так и не терпится, чтобы допросить её.
Давно этого не делал. Как в спецназ ушёл. А из него… В свой бизнес. Год назад. Жуть время течёт. Так, ладно, не суть.
Выхватываю два пластиковых стаканчика из рук паренька и иду к столу. Перед этим делаю заказ в виде горячих сладостей. Чтобы прямо из печи были.
Парень от страху трясётся и кивает.
Да я что ж страшный такой?
Да, шрам есть. Но не такой ужасный же! Незаметный почти.
Может, поэтому она меня так боится и взгляда не поднимает?
— Ну, — сажусь напротив неё. Складываю перед собой руки. И подгоняю её. — Рассказывай. Где родители? Где они мозги потеряли? Или ты? Чего под дождём сидела? По порядку говори. И чётко.
— Из дома ушла, — опускает смущённо взгляд. Ну, приплыли. Я-то думал, потерялась.
В итоге сама же и накосячила.
— Игрушку что ли не купили? — задаю резонный вопрос. — Или мальчика твоего не одобрили?
Нет, ну, лет шестнадцать ей есть точно. Про игрушки я переборщил. Не такая уж и маленькая. Хотя телосложение такое… Детское. Да и взглянешь на неё…
Ну, прям ребёнок. Кожа с виду гладкая, без подростковых прыщей и покраснений, как попка у младенца. Грех не спутать. И глаза ещё невинные. Неискушённые. Сразу видно.
— Там другое… — угрюмо отвечает. — Я не могу сказать.
— Так, хорошо, — решаю пропустить этот вопрос. Личное, понимаю. — Дальше давай. Убежала ты из дома. Чего не вернулась, когда дождь пошёл?
— Я не местная, — да подними ты на меня свой взгляд! Ещё раз глаза увидеть хочу. — Ушла, гуляла по городу, и потерялась.
Глава 3. Дикий
— А позвонить? — спрашиваю со скепсисом. Подозрительно это всё. Аферистка всё же?
— Телефон дома оставила.
— А родители чего не ищут?
— Я одна дома. Папа в командировке. Мы поругались по телефону, перед тем как я гулять пошла. Ключи с собой только взяла, из-за слёз не подумала, — да ты смотри. Отвечает всё так уверенно, с какой-то обидой в голосе. И мимолётным страхом. Меня боится что ли?
Сидит и до сих пор дрожит. Сжимает ладошками пластиковый стаканчик и греется. И не смотрит на меня. Может, лжёт?
Лжецы всегда так делают.
Схема здесь какая-то. Зуб даю.
— Мама? — выгибаю вопросительно бровь.
— Не здесь живёт, — всхлипывает.
Ну даёт. Она прямо пакет собрала. И на все вопросы — ответка есть.
– Как тебя зовут-то? — вдруг осеняет. Знакомы уже минут пятнадцать, а я так и не спросил.
— Простите, — и чего извиняется? — Не скажу. Меня мама учила с незнакомыми мужчинами не ходить. И не знакомиться.
— Чего ж тогда со мной пошла? — прищуриваюсь.
— Так вы меня… — смущённо отвечает. Пальцами сильнее стаканчик сжимает. — Сами потащили.
Что есть, то есть.
— Ладно, — у девчонки тараканы. Я не лезу. Мало ли что у неё там в семье?
— Чего в кафе не зашла, когда дождь начался? Да и подними ты взгляд уже, ну!
Хоть буду знать, что не с белым полотном говорю! Только губы синюшные выдают, где её рот. И тёмные ресницы — там её глаза.
Она вздрагивает и поднимает. Неуверенно, смущённо.
А я опять залипаю.
Какие же глазища… Писец. Я вроде не фетишист… Но в них бы смотрел постоянно.
Эй, ну ты чего отводишь опять? И краснеешь? Здоровый румянец на щеках — удивительно. Хоть лицо вижу. А то бледная, как простынь девственно-белая.
— Я стеснялась, — вжимает шею в плед. — У меня денег с собой нет.
Капе-е-ец. Клиника.
— Чудной ребёнок, — удивляюсь.
— Я не ребёнок, — отзывается неловко. — Мне восемнадцать уже.
— Да ты гонишь! — бью по столу. Чуть не опрокидываю стаканчик с глинтвейном, но всё от шока отойти не могу! Не верю!
Прочищаю горло и оттягиваю ворот влажной майки.
— И чего делать собираешься?
Кажется, у нас проблемы. Девчонка не местная. Наверное, не знает где и живёт. Куда её везти-то?
— Не знаю… — поднимает стаканчик и касается синюшных губ пластика. Делает глоток и тут же отстраняет, высовывая кончик языка. Машет ладошкой и мычит, обжигаясь.
— Ну, растяпа, — рука дергается, чтобы схватить её за язык. Оттянуть, да подуть. Но я что, контуженный? Вроде нет. В спецназе проработал. Да, были случаи. По башке прилетало. Но я в здравом уме. — Не торопись. Я не спешу.
Уже не спешу.
— Простите… — опускает взгляд вниз, тут же забывая про язык. — Я вас отвлекла. Вы ведь к девушке спешили, наверное. А тут я… не нужно было мне помогать.
Да она издевается!
— Ты в курсе, что ливень до завтрашнего обеда прогнозируют?
— Да? — удивлённо взмахивает ресницами и растерянно поднимает на меня глаза. Всего секунда, и снова отводит стыдливо взгляд. Да что же с тобой такое, девочка? Будто смотреть боишься. — Я не знала… Т-тогда, дом пойду искать…
Вот. Мы уже к чему-то пришли.
Только вот…
— Ты хоть знаешь, с какой стороны пришла?
Поджимает губки. Розовеют уже. Хорошее что-то есть.
— Не уверена, — машет головой. — Я в Канаде живу. С мамой. К папе погостить приехала, на месяц. Перед тем как в университет поступать. Всю неделю дома сидела. У меня тут друзей нет.
Ого. Реально восемнадцать есть. Я, конечно, боюсь спрашивать, на КОГО она пойдёт с такой беспечностью. Немного тормознутостью. Застенчивостью. Да тут столько ещё черт можно перечислить…
И всё за двадцать минут нашего знакомства отметил.
— Так, а номер отца знаешь?
И снова отрицательный взмах головой.
Звездец.
— Матери?
— Н-нет…
А чего заикаться начала?
— Давай я тебя, что ли, в полицию отвезу, — прихожу к единственному решению. — Там уж помогут тебе дом найти.
