Собираю в чемодан все самое ценное и необходимое со слезами на глазах. Юлька мне помогает и тоже плачет. После мы еще долго обнимаемся, словно никогда не увидимся и не учимся на одной кафедре актерского мастерства.
Часа через полтора, я все же звоню маме. Делать нечего. Она отвечает раза с третьего. Снова вся в делах.
Я быстро рассказываю ей о произошедшем и считаю до пяти. Ровно столько длится пауза, прежде чем она с гордостью заявляет мне, что общежитие с самого начала было ужасной идеей.
— Ага… — бормочу себе под нос.
— Так, нас сейчас в стране нет. В доме капитальный ремонт. Я попробую за сегодня урегулировать вопрос с твоим жильем… Что? — мама отвлекается на голос отчима. — А вот, Миша мне тут подсказывает. У Дениса поживешь пока.
— У кого?
— У Мишиного сына. Он все равно сейчас на соревнованиях.
Про Мишиного сына я знаю столько же, сколько и про самого Мишу. По факту ничего.
— Ладно, — пинаю свой чемодан и поправляю шарф. На улице уже поздняя осень.
— Мишин водитель выехал. Привезет тебе ключи и доставит до квартиры. Вечером обязательно мне позвони.
— Спасибо, — сбрасываю вызов и приступаю к самому сложному. Ожиданию.
Только вот, как окажется чуть позже, это еще цветочки.
В квартире я первым делом иду в душ. Хочется смыть с себя запах горелых занавесок и просто немного расслабиться. Для этих целей я беру с собой ноутбук. Запускаю сериал и почти полтора часа отмокаю в горячей воде.
Выбравшись из ванны, заматываюсь в полотенце и провожу ладонью по запотевшему зеркалу. Расчесываю мокрые светлые пряди и, намазавшись кремом, выхожу в прохладную прихожую.
В квартире два этажа. Не верю, что все это великолепие теперь мое. Да, на неопределенный срок, конечно. Но такие условия лучше общажной комнаты с общими туалетами и душевыми.
Заворачиваю на кухню, почти сразу останавливая взгляд на кофемашине. Отлично. Пока ползаю по шкафчикам в поисках капсул, ключ в дверном замке поворачивается. Моментально выбегаю на звук и замираю.
Видимо, это и есть хозяин квартиры — равно мой сводный брат. Странная степень родства.
— Ты кто? — он не церемонится, скидывает с плеча огромную спортивную сумку и одним взмахом руки стягивает с головы капюшон толстовки.
Да, видок у него, конечно, так себе. Бровь рассечена, под глазом фингал. Короче, не лицо, а месиво какое-то. Все это — вместе с его габаритами в виде высокого роста и широченных плеч, неимоверно пугает.
— Ксюша.
— Какая еще Ксюша? — озлобленно повышает голос.
— Зайцева.
Он закатывает глаза, ну или что там у него видно в этой куче побоев. А я наконец-то понимаю, что наш разговор попахивает умственной отсталостью. Выдыхаю и решаюсь все прояснить.
— Я как бы… твоя сестра, — приподнимаю бровь и закусываю губу, — сводная.
— Как бы сводная, — упирается кулаком в стену, — чемодан в зубы — и на выход.
3— Никуда я отсюда не уйду, — пожимаю плечами.
Знаю, что выбешиваю его еще больше. Но, если посмотреть на ситуацию глобально, вот куда я попрусь на ночь глядя? На вокзал? Под мост к бомжам?
Ничего не имею против бомжей. Даже все прошлое лето была в команде активистов, что помогают бездомным людям. Едой там, одеждой, медицинской помощью. Но сталкиваться с этими людьми среди ночи так себе перспектива.
К счастью, как раз в этот момент у меня звонит телефон. Бросаюсь на кухню. Даже выдыхаю, когда вижу, что это мама.
Мне хватает десяти секунд, чтобы наябедничать и с горделивой улыбкой сунуть трубку Денису. Там, на другом конце провода, его уже поджидает отец.
Мой новоиспеченный «родственник» выслушивает все с каменным лицом и сбрасывает вызов. Внимательно сканирует меня взглядом. Цепким. Наглым. Мороз по коже идет.
— Чтобы завтра утром тебя здесь не было.
— Но мама сказала…
— Мне без разницы, кто и что сказал, — скидывает кроссовки, — утром я тебя здесь не нахожу. Поняла?
Киваю, и он сразу теряет ко мне интерес. Поднимается на второй этаж.
— Да, попала ты, Зайцева, — бормочу себе под нос и, круто развернувшись, возвращаюсь на кухню. Ну хоть кофе доварю.
Пока дую на горячий напиток, гоняю в голове мысли в стиле: а что дальше? Понятное дело — мама не оставит меня без крыши над моим проблемным задом. Просто подкидывать в ее жизнь лишние проблемы мне не хочется. Пусть себе люди спокойно работают, ну или отдыхают. Я же так и не выяснила, куда они с Мишей укатили.
Сама не замечаю, как начинаю думать о Соколове. Что у него с лицом? Откуда он вернулся? Вопросов множество.
Его суровый и абсолютно неприветливый вид изрядно подпортил мое настроение. Не перевариваю я таких типов. Если его папаша такой же, то я просто не представляю, как мама его терпит.
Она развелась с отцом одиннадцать лет назад. Мне было восемь, и уже тогда я не горела желанием оставаться с ней. С папой мы всегда были как-то ближе. Мама же вечно работала, хотела разбогатеть. На этой почве они и разошлись. Он пожарный. Финансовых звезд с неба никогда не хватал. А мама, мама просто устала жить так, как мы это делали. Скромно. По-простому.
Одним днем она собрала вещи, нас с Олькой — моей старшей сестрой, подала на развод и ушла.
Мама — юрист. Хваткий, жесткий. У нее точно есть клыки саблезубого тигра.
В зале суда нас с Олей спрашивали, с кем из родителей мы хотели бы остаться. Оля, конечно же, выбрала ее. А я… я не могла бросить папу. Мне всегда было его жаль. Он правда старался. Подрабатывал, пытался выправить ситуацию… Пытался, но не мог. Он любил и любит свою работу по сей день. Ему нравится помогать людям. Эту черту я унаследовала от него.
Мои родители слишком разные. Они и поженились-то из-за рождения сестры. Она старше меня на десять лет.
Мама не хотела замуж, но бабушка с дедушкой настояли. Нагулявшая ребенка дочь без мужа была для них позором.
Когда родители разводились, ба устроила такой скандал. Обозвала маму вертихвосткой. Они до сих пор не общаются. Хотя за Мишу ма вышла замуж лет восемь назад. Тогда она действительно уходила не к мужчине. Просто устала от такой жизни. Забрала Олю и укатила в Москву. Мы с папой остались в Казани.
Поднимаюсь наверх и закрываю дверь на защелку.
С головой забираюсь под одеяло и моментально вырубаюсь. День вышел напряженным.
Не сразу понимаю, почему распахиваю глаза. За окном глубокая ночь. А за дверью… грохот музыки. Еще немного — и барабанные перепонки лопнут.
Быстренько натягиваю джинсы и вышмыгиваю за дверь. На мне пижамная футболка, а еще у меня босые ноги. Спускаюсь по лестнице и застываю в ужасе.
