===
Следующая ее встреча с далеко непрекрасным принцем произошла в доме у Цвенгов. Мелисса была бы крайне удивлена, узнав, что Макс появился там именно из-за нее. Он навел справки — все же профессия обязывала — и был крайне заинтригован. Мелиссу называли ледяной статуей, гордой стервой и редкостной дрянью. Кажется, каждый из холостяков и вдовцов столицы пытался к ней подкатить. Женатые мужчины, впрочем, тоже были не прочь составить ей компанию в прогулке по парку, но удача, если верить сплетням, не улыбнулась никому. Кроме Максимилиана Оберлинга, о чем он, впрочем, не распространялся.
Он был заинтригован. Не очарован, нет, пожалуй, даже не верил, что она действительно флиртовала с ним на балу. Мужское самолюбие требовало немедленно прояснить этот вопрос, поэтому Макс принял предложение Цвенгов и заявился на этот тухлый музыкальный вечер.
Он не мог ошибаться — Мелисса Стерлинг обожгла его взглядом, далеким от равнодушия и ненависти.
— Как вы чувствуете себя сегодня, Мелисса? — прямо спросил он ее. — Выглядите бледной. У Цвенгов есть прекрасная беседка в саду. Хотите, я ее вам покажу?
Он никогда еще не был столь нагл с дамами высшего света, особенно с незамужними, конечно. По всем канонам ей следовало страшно оскорбиться и, может быть, даже заплакать, но Мелисса только качнула головой:
— Благодарю вас, я знаю, где здесь беседка. Непременно выйду подышать… через четверть часа.
Сомнений не оставалось: она согласна… на что? Вот это-то он и узнает. Через четверть часа.
Макс терпеливо ждал леди Стерлинг во тьме беседки, скрытой от дома кустами. И она пришла. Молча встала рядом, явно ожидая от него каких-то слов, каких-то действий. Оберлинг осторожно взял ее ладонь, прикоснулся к ней губами и заглянул ей в глаза.
Она смотрела на него, боясь даже моргнуть. Ощущения были странные. Мелисса привыкла быть объектом охоты. Мужчины, которые имели несчастье ей увлечься, были настойчивы и болтливы не в меру, пытаясь добиться ответных чувств от неё. Но она никогда не позволяла ни одному человеку на себя давить. Кроме Макса. Рядом с ним она почему-то ощущала себя маленькой девочкой. И это не потому, что он выше её на голову. Просто он такой взрослый, такой серьёзный, такой… ммм… привлекательный!
И ведь он ничего не делал, даже не пытался её обнять или поцеловать, просто смотрел молча, лаская шершавыми пальцами ее ладонь. Боги, ну нельзя же быть таким чурбаном! Если ты привёл девушку на закате в беседку, если девушка не убегает с криком — разумеется, она не против более близких отношений! Мелисса поднялась на носочки, ухватилась за ворот его рубашки, сама прижалась губами к его губам — раз уж он такой несообразительный. Но он не делал ни малейшей попытки ей помочь, даже не шевелился. Твою ж мать! Мелисса в гневе отпрянула, фыркнула и резко отвернулась, сглатывая и чувствуя, что ее щеки заливает краска. Какой позор, она что же — навязывается? Ну что за гад, ах, какой же он гад! Не нашел другого способа унизить ее?
— Не убегай, — неожиданно шепчет он, — постой.
— Зачем ты меня сюда позвал? — сквозь зубы цедит девушка. Она его почти ненавидит.
— Хотел тебя соблазнить, — сверкает он белыми зубами в темноте.
— Плохо хотел, — шипит Мелисса, пытаясь вырвать свое запястье из его руки. — Отпусти!
— Хорошо хотел, — бормочет Оберлинг, притягивая ее к себе. — Не отпущу.
— Зачем смеёшься? — Мелисса понимает, что сейчас заплачет от обиды и разочарования. — Я такая дура, по-твоему?
— Нет, ты не дура. Просто мне важно было знать, что я и в самом деле тебе нравлюсь. Что ты не водишь меня за нос, как ту сотню погибших от разбитого сердца. Мне нравится, что ты честна со мной.
— Я всегда честна, — опускает ресницы девушка, не понимая, как с ним себя вести. Все ее проверенные методики дают сбой с ним.
— И на что ты рассчитываешь, честная моя?
— Замуж за тебя хочу, — сообщает ему Мелисса, уставшая от игр. — Но не сейчас. Потом. Если у нас получится.
— Не могу сказать, что я об этом не догадывался, но твоя смелость восхищает, — признался Макс с усмешкой.
— Я вообще смелая, — надула губы девушка, не замечая, что он пристально уставился на его рот. — Только не подумай, не развратная.
— Пока, — уточнил Макс хрипло. — Пока не развратная. Но я это исправлю.
Он больше не может терпеть этих игр, она и в самом деле восхитительная. Необычная. Словно звезда. Обиженные ей мужчины клялись, что Мелисса Стерлинг холоднее льда, но он никак не понимал, где в ней лёд. Да она чистое пламя, в котором глупые мотыльки сгорали один за другим. И он тоже, кажется, готов присоединиться к их крылатой стае. Даже если для этого придётся жениться.
Но это потом. А пока он прижимал ее к себе и пробовал на вкус ее нежные губы, которые покорно раскрывались, приглашая углубить поцелуй. Мелисса отвечала на его поцелуй слишком горячо, слишком смело для неопытной женщины, но он не был против. Он и не ожидал, что она будет ломаться. Перед ним не юная девочка, а взрослая, знающая себе цену женщина, и это потрясающе. Девочек Макс не хотел, с ними скучно. Они просто обязаны начинать визжать и вырываться, когда мужские губы спускаются по шее вниз, к ключицам и дальше. А Мелисса только вздыхает и дрожит, когда горячие пальцы тянут декольте открытого вечернего наряда вниз.
Макс со вздохом приникает к ее сияющей белизной нежной груди, находя губами сосок и втягивая его в рот. Девушка ахает, едва не падая, но Оберлинг не останавливается. Губами лаская одну грудь, он пальцами сжимает второй сосок, но тут же замирает, слыша ее громкий стон в тишине.
— Не сейчас, не здесь, — умоляет Мелисса, не догадываясь, что ее охрипший голос и пальцы, впившиеся в его плечи, говорят противоположное.
Но Макс и сам понимает, что не здесь. Он хочет ее, но для первого раза беседка — слишком экстравагантное место. Застукают их — будет скандал. А ему не нужно, чтобы о них трепались все сплетницы.
— Где и когда? — требовательно спрашивает он, поправляя на ней платье.
— Пригласи меня в театр.
— Хорошо. У Оберлингов своя ложа.
— Я знаю.
Максимилиан ведёт себя учтиво и прилично, словно не он только что целовал ее в беседке так, что у неё ноги подкашивались. Он вежливо прощается, целует ей руку и растворяется в темноте. Мелисса возвращается на музыкальный вечер через заднюю дверь, проскальзывает в уборную и смотрит на себя в зеркало. Ей кажется, что все поймут, что она предавалась разврату — слишком блестят ее глаза, слишком сияет лицо. Губы припухли.
Но дело даже не в этом. Ей просто невыносимо сейчас выйти в зал ко всем этим людям, к своим подругам и делать вид, что она в порядке, в то время, как ей хочется смеяться и плакать одновременно. К бесу приличия! Мелисса просит слугу разыскать брата и сообщает, что у неё ужасно разболелась голова. Роберт злится. Ворчит. Обещает, что больше не будет ее сопровождать. Но покорно плетется в гараж и открывает перед сестрой дверцу мобиля.
