Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
Широкие ленты разошлись в стороны, вопль огласил опушку – и в воздухе закачалось то, что мгновение назад было Гундосым: две разорванные половины человеческого тела, из которых хлестала кровь.
Матерый, бросив сеть, попытался спрыгнуть на землю, но грудь и шею обхватило что-то холодное. Выронив арбалет, он двумя руками оторвал от горла душившее его щупальце неизвестной твари, повернулся и уткнулся подбородком в мягкий колышущийся мешок. Завыв от ужаса и отчаяния, Матерый левой рукой отталкивал врага, а правой пытался нашарить у пояса нож. Перед его лицом по серой, чешуйчатой, обвисшей складками коже елозил маленький желтый глаз. Именно елозил: исчезал в складках и тут же выныривал в другом месте.
Разбойнику удалось дотянуться до ножа. Из белесой мглы безумия выскользнула последняя мысль: «Глаз… метить в глаз… »
Но поздно, поздно: второе щупальце со страшной силой обхватило человека поперек туловища и, ломая ребра, прижало руку к телу. Нож выпал из онемевших пальцев. Обхватив третьим щупальцем ветку и приподнявшись, как змея на хвосте, чудовище ударило своей жертвой о ствол дуба.
Атаман умер, не успев услышать, как затрещали ветви внизу, где в кустах устроился в засаде Костолом.
– С-скотина! – с чувством сказал Орешек.
Серая кобыла кокетливо переступила передними ногами и склонила голову, искоса поглядывая на человека.
Ну и как с ней разговаривать, с наглой дрянью? Привыкла, понимаете ли, к всадникам, которые умеют одним прикосновением к поводьям дать понять лошади, кто здесь хозяин…
Орешек осторожно шагнул вперед и протянул руку к уздечке. Серая насмешливо фыркнула, мотнула головой и отступила на шаг. Издевается, мерзавка тонконогая! Не иначе как ей кто-нибудь насплетничал: мол, было время, когда нынешний Хранитель крепости стоил в три раза дешевле, чем такая породистая, статная красавица…
Ну, не мог, не мог он с детства обучаться верховой езде! Нельзя рабу садиться в седло! Впервые Орешек взгромоздился на конскую спину лет примерно в двадцать, в разбойничьем отряде. Помнится, тот гнедой был оскорблен его неловкостью. И выразил свой протест весьма энергично…
Серая кобыла, обманутая рассеянным видом хозяина, потеряла бдительность и загляделась на ветку бересклета, что покачивала на ветру пестрые сухие шарики плодов. И тут же рука человека торжествующе вцепилась в уздечку.
Но победа оказалась неполной. Обиженная кобыла перебросила поводья через голову и заплясала вокруг хозяина, не Давая ему вставить ногу в стремя.
Вот так! И плевать ей на то, что ее господин не дал вражескому войску обрушиться на Грайан. Это пустяки. А вот то, что, садясь в седло, он заходит не с той стороны…
– Чтоб тебя волки съели! – тепло пожелал Орешек. – Ну, иди в поводу, раз такая госпожа капризная…
Он мог бы сказать еще многое, но его прервал вопль, пронизавший облака листвы. Так кричат лишь в последний миг жизни.
Хранитель крепости Найлигрим тут же забыл о своих мелких неурядицах, выпустил повод серой и кинулся на голос. Он сознавал, что это может оказаться ловушкой, но не боялся: у пояса дремала в ножнах Сайминга, Лунная Рыбка…
Разлетевшиеся в стороны ветви, как распахнувшийся занавес, открыли грозное и недоброе зрелище.
Прислонившись к стволу дуба, высокий человек из последних сил отбивался мечом от нападавшего на него чудовища. Орешек в первый миг даже не признал живое существо в этом дряблом сером мешке с тремя щупальцами, плавающем в воздухе. Движения чудовища казались неуклюжими, но оно уворачивалось от клинка, вновь и вновь бросаясь на противника. Второй серый мешок неподвижно завис неподалеку, не вмешиваясь в драку, но явно рассчитывая на долю в добыче.
Подгорные Твари, тайными тропами проникшие во владения людей! Они были непохожи друг на друга, эти отродья Подгорного Мира – летающие, ползающие, крадущиеся на когтистых лапах, – но всегда были коварными, свирепыми и очень опасными…
Лишь тень этих мыслей промелькнула в голове Орешка, когда он бежал к берегу ручья, на ходу опустив руку на эфес.
Из ножен бесшумно вылетело полтора локтя стали – и какой стали! Клинок был создан древними мастерами, секрет ковки затерялся в веках.
Заметив спешащего к месту битвы воина, чудовище заторопилось. Одно из щупалец перехватило, обвило руку противника с мечом, две другие серые ленты вцепились в добычу. Тварь приподняла человека над землей, сильно раскачнулась в воздухе и ударила свою жертву о ствол дуба – в том месте, где зазубренным копьем торчал обломок большого сука. Сухое дерево насквозь пробило рвущегося из чешуйчатых объятий человека. Короткий, полный муки крик полоснул воздух – и оборвался.
Легко сдернув добычу с окровавленного сука, тварь уронила ее на землю и угрожающе подалась навстречу новому противнику.
Но на этот раз перед хищником оказался не безвестный бродяга, а лучший фехтовальщик страны. Орешек – нет, уже не Орешек, а Ралидж Разящий Взор! – искусно владел приемами боевого искусства карраджу – «смертоносное железо».
Сокол хладнокровно увернулся от тянущегося к нему щупальца и красивым скользящим движением срубил чешуйчатую ленту. Щупальце, извиваясь, упало к ногам воина. Перепрыгнув через него, боец очутился под закувыркавшимся в воздухе, потерявшим равновесие чудовищем.
Тварь попыталась спикировать на человека, но вышло у нее это неуклюже, и меч дотянулся, прочертил на обвисшем брюхе летучей гадины тонкую линию.
Вокруг расползлось зловоние, такое сильное, что Ралидж на миг сбился с четкого ритма дыхания. Превратившись в беспомощную тряпку, тварь грудой осела у ног победителя. Даже не взглянув на поверженную добычу, воин вскинул клинок, готовясь отразить атаку второго чудовища. Взгляд человека был спокоен и тверд, смерть глядела из зрачков.
Тварь не приняла вызова. Медленно раздуваясь, серый шар взмыл в небо и поплыл над кронами. Плоские щупальца, раскинувшись в стороны, ловили воздушные потоки.
– Только клинок об эту дрянь измазал… – брезгливо сказал Орешек вслух и усмехнулся: его мечу было не привыкать. Сайминга сгубила не одну Подгорную Тварь.
Вонзив клинок в землю, Орешек быстро оглядел место боя, чуть передернулся при виде разорванного человеческого тела, заметил в кроне дуба нелепо повисшую фигуру – этому бедняге уже не поможешь! – обернулся к последнему участнику трагедии, неподвижно лежащему у ствола… и вздрогнул, наткнувшись на взгляд светлых глаз, затуманенный страшной болью, но вполне осмысленный.
Вей-о! Он жив? Безликие боги, да у него же весь живот разворочен!
Хранитель нагнулся над лежащим человеком, чья душа уже отрывалась от тела, спеша на зов Бездны.
– Потерпи, приятель… Сейчас в крепость тебя, там лекарь хороший… выкарабкаешься…
Лживые, бессильные слова, жалкая попытка утешить умирающего.
Ответом был голос, в котором лишь легкая дрожь выдавала смертную муку:
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
