Я бросила взгляд на обручальное кольцо. Классический вариант с бриллиантом. Он не такой огромный, чтобы все упал и в обморок, но и не крошечный, чтобы разглядывать его под лупой. Марк купил это кольцо на свою первую зарплату и подарил мне, когда мы были в отпуске в Севилье. Произошло это после катания на пони с попонами и перед великолепным сексом уже в номере отеля. Тогда это представлялось невероятно романтичным, а теперь казалось, что все было ужасно давно. Разве Марк не должен настаивать на том, чтобы мы назначили дату? Хотя бы немного настаивать?
— Не глупи, — сказала я в ответ на свои странные мысли.
Луиза, наверное, просто поспешила с выводами, ведь, в конце концов, она-то уже вышла замуж, хотя я и не ожидала, что синдром самодовольной жены проявится у нее, едва она переступит порог церкви. У нас с Марком все прекрасно. Целых десять лет не происходило ничего плохого, так с какой стати мне переживать? Я попробовала снова обуть эти красивые-прекрасивые туфли, но, похоже, моя левая нога набрала десять из двадцати сброшенных фунтов. После пяти минут бесплодных поисков запасных туфель на плоской подошве я смирилась с тем фактом, что моя сумка с обувью осталась в машине. А это означало, что мне придется преодолеть заслоны в виде пьяных дядюшек и танцующих вокруг свадебного торта детей (я видела, что они вооружены воздушными шариками) и пробраться на стоянку.
Глава 2
Босиком, с «Лабутенами» в руках, я отправилась на поиски машины. В темном углу под сенью прекрасных плакучих ив стоял «рейнджровер» Марка. Когда он купил этот автомобиль полгода назад, Луиза восприняла это как признак, что он готов завести детей. Я же восприняла это как сигнал того, что он никогда не позволит мне сесть за руль такого шикарного авто. Пока моя правота подтверждалась. Копаясь в сумке в поисках запасных ключей, я заметила, что лампа для чтения над задним сиденьем включена. Я украдкой улыбнулась, подумав о том, как счастлив будет Марк, узнав, что я спасла его аккумулятор. Когда я нажала кнопку отключения сигнализации, вместо успокаивающего двойного гудка вдруг заорала сигнализация и замигали поворотники. И тут я поняла, что в салоне кто-то был.
Черт, нашу машину пытаются украсть, а я тут стою, переминаясь босиком на посыпанной гравием дорожке с парой туфель за 400 фунтов в руках и в вечернем платье в пол. И я к тому же только что отключила сигнализацию. Гениально! Угонщики точно меня убьют! Если такое произойдет на свадьбе Луизы, она придет в ярость. Все последующие годовщины будут испорчены. Поедет ли она куда-нибудь в медовый месяц? Но может, мне удастся использовать шпильки в качестве оружия? Однако ведь я не хочу, чтобы они испачкались.
Я уже почти приготовилась повернуть назад и побежать что было мочи, когда вспомнила об обуви. Пусть заберут машину Марка, черт возьми, но только не мои запасные туфли! Конечно, я купила их в «Топшопе» уже два года назад, зато обуви удобнее у меня никогда не было. Я открыла заднюю дверцу, чтобы лицом к лицу столкнуться с угонщиком и застукать его на месте преступления. И тут — вот он, момент истины! — я поняла, что в автомобиле заперся вовсе не угонщик, покушающийся на мои туфли, а парочка, которая, судя по всему, занималась сексом на заднем сиденье.
Но хуже всего, что в следующий миг я осознала: передо мной Марк!
— Энджел... — заикаясь, выдавил он и вытаращил глаза.
На его покрытой потом и покрасневшей левой щеке остались отпечатки от моих предохранителей для ремней безопасности с изображением котенка Хелло Китти. Он не разрешал мне прикрепить их спереди. Еще мгновение ушло у меня на то, чтобы сфокусировать взгляд належавшей под ним обнаженной женщине. Она смотрела на меня, застыв. Тушь ее была размазана, а подбородок покраснел от вездесущей щетины моего жениха. Я не узнала ее: блондинка, весьма симпатичная, худосочная, судя по костлявым плечам, и с красивым, ровным загаром. Переливающееся сине-зеленое платье, скомканное на полке рядом, позволяло предположить, что она тоже была на приеме, а пара серебряных босоножек марки «Джина» на ногах, обвившихся вокруг торса моего бойфренда, подсказали, что мне следовало обратить на нее внимание раньше. Я ведь всегда любила хорошую обувь.
— Просто я пришла забрать туфли, — с расстановкой произнесла я, не дрогнув.
Спотыкаясь, я попятилась, а Марк тем временем пытался выползти из машины на животе. Весь потный, он неловко отлепился от кожаного сиденья и упал на пол напротив меня. Его семейные трусы сползли по ногам еще ниже.
— Энджел...
Марк встал, подтянул трусы и завернулся в рубашку. Я смотрела мимо него, в салон.
Девушка уже умудрилась натянуть платье и терла глаза, пытаясь избавиться от туши. Повезло же тебе, подумала я, если тушь такая же хорошая, как и туфли, то просто так ее не сотрешь. А вот туфли до сих пор выглядели шикарно. Сука!..
— Энджел, — повторил мой жених, заставив меня отвлечься от туфель, — я... Что ты здесь делаешь?
Я бросила на него взгляд через плечо.
— Туфли, — повторила я, помахав босоножками и указывая на машину. — Ты забыл принести запасную обувь на плоской подошве.
Марк злобно смотрел на меня, переводя взгляд с меня на мои туфли на каблуках, а затем на автомобиль. Медленно, словно опасался спугнуть трепетную лань, которая может дать деру, он шагнул к заднему сиденью и потянулся под кресло за маленьким тканевым пакетом для обуви. Он подал его мне, боясь соприкоснуться и вступить хоть в какой-то контакт.
— Спасибо.
Я взяла пакет.
Марк выпрямился в свете лампы над задним сиденьем — красный, вспотевший, без штанов, зато в носках и туфлях, а на его трусах недоуменно расплывалось маленькое мокрое пятно, еще более усиливая его позор.
— Какого черта ты делаешь? — спросила я.
Невероятно находчиво.
— Энджел...
Марк, шаркнув, подался вперед на полдюйма.
— А это кто, черт возьми? — спросила я, указывая на девушку левым «Лабутеном», который все еще держала в руке.
Девица отвернулась, заднее сиденье автомобиля стало для нее настоящей ловушкой.
— Энджел... — выдавил он, отклоняясь от мыска туфля, нацеленного точно ему в висок.
— Нет, это я Энджел. Хотя вижу, что ты действительно мог нас перепутать, — сказала я, чувствуя, как глаза наполняются слезами.
Мой бойфренд занимался сексом в нашей машине, прекрасной машине для наших будущих детей, на свадьбе наших лучших друзей. Я не собиралась плакать перед ним в тот самый момент, когда он выкинул на помойку десять лет нашей совместной жизни, променяв их на дешевый трах на стоянке.
— Энджел, это Кэти. Я... м-м-м... Я...
Он снова обернулся и быстро встретился с ней взглядом, и, клянусь, на его мерзком лице промелькнуло нечто вроде глупой улыбки. Это было особенно неприятно.
— Мы вот играем вместе в теннис, и вот...
— Значит, так, по-твоему, играют в теннис? Черт, Луиза говорила, что ты играл в теннис с Тимом...
