— Дай! — оказывается, трёхлетний Ронтид тоже к ним присоединился, только дотянуться до содержимого тележки не мог, вот и стоял теперь рядом, протягивая ручки.
— Держи, — Льюэлла протянула Ронтиду яблоко, потом обернулась ко мне, — Тут есть ещё письмо тебе.
Я с трудом поднялась и подошла, чтобы взять большой запечатанный конверт с моим именем, написанным твёрдой рукой герцога, но сразу вскрывать не стала, заинтересовалась содержимым узлов, корзины и сундучка, лежащих в тележке.
В узлах и правда оказалась одежда. И даже вроде как наша, но… Дорогая кружевная отделка была срезана, серебряные пуговицы заменены на простые, медные. Сами вещи выглядели потрёпанными, кое-где даже подштопанными, все метки тоже были удалены. Обувь со снятыми пряжками была поцарапана, словно её специально об кирпичную стену тёрли. А может, и правда тёрли?
— Это чтобы казалось, что одежда за богатыми донашивается, — Аринтул тоже подошёл и стоял рядом, разглядывая то, что я перебирала. — А этот плащ я у поварёнка видел.
— Дедушка говорил, что мы должны будем скрываться, чтобы нас убийцы не нашли, — серьёзно сказал Невард, натягивая на себя потёртый сюртучок — теперь, видя лицо, я могла опознать старшего из близнецов,
— Мы будем притворяться крестьянами, да? — уточнил Севард, его брат.
— Да, — вздохнула я. — Так безопаснее.
Мы оделись и одели малышей — впервые в жизни я меняла описанные пелёнки и, наверное, сделала всё неправильно, но что поделать, хорошо, что они вообще у нас были. В корзине нашёлся хлеб, сыр, кусок окорока, варёные яйца и яблоки, а в сундучке — кувшин с молоком и две бутылочки с сосками — с ним же. А так же кое-какая глиняная посуда, железные столовые приборы, простое мыло и пара полотенец.
Я раздала всем, кроме малышей, по куску хлеба, сыра и по половинке яблока, малышам отдала бутылочки, решив приберечь для них остальное молоко — на кувшине и корзине с продуктами чувствовалось заклинание стазиса, — сама ограничилась водой из родничка, который вызвал для нас Аринтул. Я решила экономить продукты, не представляя, надолго ли их хватит, и когда я смогу раздобыть для нас ещё еды, потому что, насколько хватало глаз, человеческого жилья видно не было.
После перекуса трое младших уснули, почти не капризничая — несмотря на то, что здесь был день, у нас-то сейчас ночь, — и были уложены на узлы в тележке с тайной надеждой, что если и обмочат их, то не насквозь. Велитта задремала прямо на траве, положив голову мне на колени, неугомонные тройняшки отправились исследовать окрестности, пообещав находиться в поле моего зрения, а Ронтид утопал вслед за ними. Мы же с Аринтулом уселись возле тележки, чтобы решить, что делать дальше.
— Может, сначала дедушкино письмо прочтёшь? — предложил брат, глядя на меня серьёзными, какими-то очень взрослыми глазами, которых просто не должно быть у девятилетнего ребёнка.
Нас у родителей было шестеро, теперь осталось только двое, и Аринтул, самый младший, обожаемый и слегка балованный всеми, считался малышом. А тут вдруг, в одночасье, стал старшим мужчиной в том, что осталось от когда-то огромной семьи. Четыре поколения потомков герцога жило в поместье, шестьдесят четыре человека, а осталось лишь десять. Мы. А ведь погибли не только те, кто жил в поместье, их было намного, намного больше!
Я стала вскрывать конверт и услышала:
— Ронтид теперь король, да?
— Нет, — сглотнув комок в горле, покачала я головой. — Но если бы не отречение — именно он был бы первым претендентом на престол. Только об этом никто не должен знать, даже он сам.
Это и было причиной того, почему мы теперь должны скрываться от тех, кто будет землю рыть, чтобы найти и уничтожить нас — тех, кто самим своим существованием угрожает узурпатору в его притязаниях на трон.
Всё началось около двух месяцев назад. В нашу страну неожиданно, без объявления войны, вторглись войска Тропорлайвистава, короля Кравении, которая была в несколько раз крупнее нашей Марендонии и легко сломила оборону наших войск — наша армия была просто не готова к подобному, не ожидая предательства от того, кто считался верными союзником. Под угрозой уничтожения своих подданных — а Тропорлайвистав грозил в случае отказа вырезать не только армию, но и всю аристократию под корень, простолюдинам же готов был оставить жизнь, чтобы превратить в рабов, — наш король подписал капитуляцию и отречение от престола в пользу узурпатора.
Казалось, что всё закончилось «малой кровью» — да, теперь у нас был другой король, но как бы тоже не совсем со стороны, его прабабка была нашей принцессой, причём старшей дочерью в семье, на это и напирал Тропорлайвистав, заявляя о праве на трон, хотя право у него было по сути, одно — право сильнейшего. Королевская семья, а так же те аристократы, кто вступил в армию, в том числе и мужчины нашей семьи, находились во дворце под «домашним арестом», но их обещали вскоре отпустить по домам, как уже отпустили рядовых воинов и представителей низшей аристократии.
Да, в смене власти ничего хорошего не было, но мы считали, что конкретно для нашей семьи ничего не изменится, и ждали возвращения своих мужчин домой, чтобы забыть случившееся, как страшный сон. Мы и подумать не могли, какую страшную подлость готовил узурпатор. Усыпив бдительность жителей нашей страны тем, что власть сменилась практически бескровно — конечно, сколько-то человек погибло в самых первых боях, но по сравнению с тем, что могло бы случиться, стань война полномасштабной, и защищайся наши войска до последнего, всё и правда прошло почти мирно, — однажды ночью солдаты Кравении просто вырезали всех тех, в ком текла хотя бы капля королевской крови. Кроме нас.
Весь месяц после воцарения на престоле, Тропорлайвистав, видимо — я могу лишь предполагать, но какие ещё могут быть варианты? — тщательным образом изучил фамильное древо королевской семьи, учтя даже самых дальних родственников, а потом ударил по всем одновременно, приказав уничтожать даже младенцев и старух, которые уж точно не смогли бы родить потенциального претендента на престол.
Нас спасли две случайности, которые просчитать и предвидеть он не мог. Первое — сильнейший ливень, размывший дороги, помешал войскам, направленным в наше отдалённое поместье, успеть вовремя и ударить одновременно с теми, кто был послан к другим ветвям королевского рода. И второе — той ночью брат моего деда, мучимый бессонницей, разговаривал по переговорному амулету с одним из наших родственников в тот самый момент, когда поместье этого родственника подверглось нападению.
Поэтому мы были предупреждены, а опоздавших на час убийц встретил активированный охранный купол, который выгадал для нас почти две недели и дал возможность герцогу максимально усилить свой экспериментальный межконтинентальный портал. Делать более близкие порталы, требующие гораздо меньше магических вливаний, чтобы попытаться спастись всем, не имело смысла — такие порталы легко отследить, нас всех просто выловили бы и убили, и даже если бы не узнали по внешности и не вычислили по силе магии — а у членов королевской семьи она всегда была выше, чем у остальных магов, — то артефактов, определяющих королевскую кровь, ещё никто не отменял.
