– Вы не могли бы разуться у входа, – указала Нина на комки грязи, прилипшие к большим кроссовкам, – и куртку вон, на крючок повесить?
– А у вас бахил нет? – с сожалением посмотрел парень на свою обувь.
– Боюсь, бахилы здесь уже не помогут, – категорично покачала головой Нина.
Казачок продолжал мяться у двери.
– Да вы не бойтесь, здесь полы чистые, – подбодрила его фельдшер.
– У меня дырка на носке, – неожиданно смутился парень.
– Ой, да что я дырок не видела, – отмахнулась Нина, и чтобы разрядить обстановку начала мягко расспрашивать, – в палатке простудились?
– В речке искупался, – парень снял кроссовки и куртку и, поджимая пальцы, быстро прошел на стул для пациентов.
– Смело, моржеванием занимаетесь?
– Нет, просто дурак.
– Здоровая самокритичность – первый шаг к выздоровлению, – Нина достала инструменты для осмотра.
– А вы по совместительству не нарколог? У них такие байки.
– А вы и там успели отметиться, – укоризненно посмотрела Нина, – такой молодой, очень жаль. Давно кашляете?
– Я не алкаш, и перегаром от меня не несет, – обиделся парень.
– Кашляете давно? – пропустила мимо ушей фельдшер.
– Дня три.
– Температура?
– Не знаю, нечем было мерять.
– Вы в поход без градусника пошли? – возмутилась фельдшер.
– У нас не поход, а разведка.
– Вы военный? – Нина удивленно приподняла бровь.
– Археолог. Городище славянское вниз по Крынице копать будем, – при этом казачек как-то очень внимательно посмотрел на девушку светло-карими глазами, словно чего-то ожидал от нее.
– Интересная профессия, – все что смогла ответить на его немой вопрос Нина. – Фамилию, имя, отчества свои назовите, полис у вас с собой?
– У меня полиса нет. Вы мне каких-нибудь таблеток выпишите, и я пойду. Если надо, я заплачу, – казачок полез куда-то в карман.
– Не надо мне платить! – возмутилась Нина. – Что же у вас так экспедиция плохо организована – ни градусник, ни полис вы с собой не берете?
– Градусник был, разбили случайно, а полис я дома на тумбочке забыл. Серегин Степан Игоревич я, вот мой паспорт.
На стол лег документ.
– Откройте рот. Горло рыхловатое, – засуетилась Нина, – ой, а лоб-то горит! – дотронулась она рукой до пылающей кожи. – Не нравится мне это, давайте слушаться, приподнимите футболку, а лучше снимите.
Пациент послушно подчинился.
– Хорошо, если только бронхит, – наморщила Нина лоб. – Ой, не нравитесь вы мне, Степан Игоревич.
– А вы мне – ничего так, симпатичная, – отшутился казачок, хотя лихорадочный блеск карих глаз и бледная кожа с посиневшими губами делали заигрывание нелепым.
Градусник указал тридцать девять и две.
– Надо ехать в район, сделать КТ или рентген. Есть подозрение на пневмонию. Вы на машине? Я могу сесть за руль, я хорошо вожу, а лучше скорую вызвать.
– Я никуда не поеду, выпишите таблетки, пацаны купят, – к удивлению Нины, пациент оказался твердолоб. – У меня сильный организм, через пару дней буду как новенький. Вам нужен официальный отказ от госпитализации? Дайте бумагу, я напишу, все что нужно, – и опять этот удушающий кашель.
Нина растерянно захлопала ресницами, а потом присела на корточки рядом с парнем, и с мягкой улыбкой заглянула ему в лицо.
– Степушка, миленький, не надо упираться, – применила она прием для маленьких детей, опасающихся прививок, – полежишь пару денечков в стационаре, поставят диагноз, назначат курс, и если ничего страшного, то вернешься себе на раскоп. Я вызываю скорую? – Нина потянулась к телефону.
– Нет! – рявкнул пациент. – Ладно, не хотите выписывать лекарства, так я пошел.
Он рывком поднялся.
«Ой, дурной! И откуда такие бычки берутся?»
– Штаны снимай! – приказным тоном крикнула она ему в спину.
– Что? – растерянно обернулся казачок.
– Говорю, штаны приспустите, жаропонижающее колоть буду, – Нина скрестила руки на груди. – Или вы уколов как больницы боитесь?
– Боюсь, – шмыгнул он носом, – но потерплю.
«Придется лечить на месте, но бумажка с отказом от госпитализации – хорошая идея». Нина извлекла из шкафа ленту шприцов…
Глава II. Работа и личная жизньСегодня модным туфлям пришлось особенно туго, их хозяйка, не разбирая дороги, ляпала прямо по жидкой грязи. Нина спешила домой. Упрямого пациента она оставила в медпункте на кушетке, вколов и влив в него все необходимое, почти силой заставив выпить полную кружку чая на травах, который всегда носила в небольшом термосе.
– Сейчас температура начнет спадать, и вам станет жарко, никуда не уходите. У вас смена белья с собой есть?
– В машине, в синей сумке, я сейчас при… – попытался подняться пациент.
– Я сама принесу, гоните ключи, – не терпящим возражения голосом заявила Нина, властно протягивая руку, когда нужно, она могла быть твердой. – Туалет и раковина там. Лишний раз не вставайте.
Порывшись в новой стального цвета иномарке, она без труда нашла сумку с мешаниной вещей, нырнула в нее и извлекла чистое нижнее белье, шорты (лучше бы трико, ну да ладно) и новую футболку. Вернулась, сунула Степке его одежду, задернула ширму, чтобы тот переоделся. А что делать, придется организовывать койко-место прямо в медпункте, не в палатку же его в таком состоянии отпускать.
Чтобы пациент не удрал, Нина предусмотрительно «забыла» вернуть ему ключи и паспорт, а также забрала грязные вещи вместе с курткой в стирку. «Так-то лучше, надеюсь, ума хватит в шортах не уйти». Осматривая Степу, она незаметно проверила вены, зрачки, принюхалась к запаху изо рта – ничего подозрительного. Вроде не наркоман, и не алкоголик.
Теперь в короткий обеденный перерыв надо было что-то сообразить казачку на обед. Себе Нина готовила по чуть-чуть, чтобы хватило на один раз. В холодильнике стоял только вчерашний гречневый суп. Что же можно на раз-два приготовить? Курицу жарить долго. Сосисок нет. Яйца сварить? Пометавшись по кухне, хозяйка поставила воду на макароны и вскрыла тушенку. «У меня не ресторан, пусть ест, что дают. Надо было в больницу ехать». Заварив еще термос чая, подхватив судки с обедом, подушку и плед, Нина со вздохом обулась в резиновые сапоги и побежала обратно. Отмывать туфли не было времени.
– Это ваш обед, – начала она выкладывать перед Степкой контейнеры с супом и макаронами по-флотски.
– Я заплачу, – смутился тот.
– Богатенький Буратино. Чтобы все съел, я слежу, – она забавно сначала указала жестом виктории себе на глаза, а потом перевела пальцы на пациента.
