Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
На срабатывание амулета Посмертия, на грохот магической молнии стражи детинца подняли тревогу во владениях Медной Горы. И к покоям младенца бежали все, кто мог, как мог. С тем, что было в руках.
В самой горнице ребёнка были его пожилая нянька, взрастившая всех детей Светогора, и его кормилица, грудью, полной молока, бросившаяся под отравленный, зачарованный нож убийцы.
И была еще девочка-подросток, дочь Светогора, одарённая, как и все дети Медной Горы, – магией Огня. Она только-только закончила школу и этой осенью мечтала уехать к старшим братьям и сестре – поступать в университет. Девчушка пришла посюсюкаться с младенцем, хотя и не очень любила младшего брата, единственного из всего выводка Лилии – не красноволосого. Но девочка не любила крестьянский труд – ещё больше. Она часто прибегала к этому способу отлынивания от полевых работ.
Вот и сейчас она стояла у окна, мечтательно смотря на светило, мысленно витая в своих грёзах о столице, с её насыщенной, манящей жизнью, когда почувствовала применение посмертной магии. Шар Огня девочки сжёг лицо одного пришедшего убийцы прямо в дверях, но отравленный клинок другого – вскрыл горло юной волшебницы. И сам убийца огнегривой волшебницы погиб от мощного удара амулета Посмертия.
Нянька мёртвой хваткой уже мёртвых пальцев вцепилась в руку своего убийцы, сжимавшую нож. И ещё один убийца поднял клинок, чтобы нанёсти удар по младенцу. Но дитя закрыла собой кормилица. Длинный клинок пронзил её насквозь и вошёл в тельце маленького белоголового мальчика, пробивая его животик и перебивая позвонок.
В это время в выбитые двери влетел единственный выживший маг дома Медной Горы, однорукий Водяной, так полностью и не оправившийся от полученных ран, с ходу пронзил одного убийцу Копьём Воды, отшвыривая Водяным Молотом другого, защищённого амулетом Щита Воздуха, – в угол. И до того как Водяной применил ещё раз своё Копьё Воды, убийца, уже не имеющий защиты, юркнул вдоль стены, ныряя в окно. И… сломал себе ноги об мостовую площади – окна детинца были очень высокими.
На искалеченного убийцу тут же накинулись старики двора дома Медной Горы. Они били его мётлами, сковородами, скалками, батогами, деревянными вилами и лопатами. От ужаса, отчаяния и злости древние медногорцы сначала забили лиходея насмерть, а потом и превратили его в кусок мясной отбивной, буквально втоптав тело в булыжники площади.
А в это время наверху, в залитой кровью, горящей детской горнице маг Воды дома Медной Горы пытался спасти хоть что-то, хоть кого-то. Он разом тушил пожар, склеивал вскрытые артерии и горло красноволосой волшебнице, не желая верить, что жизнь уже ушла из этого тела, игнорируя срабатывание её амулета Посмертия. Пытался спасти верную слугу дома – кормилицу, опять же – не веря, что раны, кровопотеря, яд и проклятие были сильнее его магии.
Но он спас жизнь младенцу. Как смог. Он исправил все повреждения в теле мальчика, кроме перебитого позвонка и повреждённого спинного мозга. И не заметил тонкого проклятия от зачарованного, отравленного ядом и магией клинка. На подобное лечение умений мага просто не хватило.
Влетевшая в детинец, отчаявшаяся, почти обезумевшая от горя, почерневшая Лилия упала на колени перед телами павших и завыла настолько дико и страшно, что следом за ней взвыли и все люди владений Медной Горы.
Последние проблески света покинули глаза и сознание женщины. Разум покинул несчастную вдову. Она погрузилась в такое беспросветное отчаяние, что не видела ничего вокруг. Не реагировала на людей, на смену дня и ночи, не признавала лиц родных и близких, не только не ощущала вкуса пищи и напитков, но и не испытывала ни голода, ни жажды. Если бы не дворня, она бы просто умерла от тоски и голода.
Из беспросветной пучины властительницу вывел старший сын Лилии и Светогора. И, как ни странно, вывел из ступора звоном кошеля с золотом о стол.
Зная о бедственном положении своего дома, властителем которого юноша неожиданно для себя, но по праву стал, парень не поспешил принять дом во владение, прислушавшись к мнению друзей и самой матери, ставшей властительницей-опекуном, решив доучиться. Но всей глубиной души чувствуя, как сейчас нелегко его людям, решил подзаработать, пойдя по стезе наёмничества, воспользовавшись сумятицей в университете.
Этот кошель золота дал дому Медной Горы проблеск надежды. С началом войны медноделательное производство – основа пополнения казны Светогора – просто встало. Никому не нужна была медь. А тут вдруг парень продал не только уже готовую медь, а даже всю добытую руду, даже не обогащённую.
А потом в жизнь Лилии опять ворвался этот высокорослый Чужак. Нет, сам он даже на глаза ей побоялся показаться. Но свершил нечто иное, легендарное, увековечив её суженого, сделав Светогора легендарным, потому – бессмертным. Сделав Светогора Медным Властителем. И эффект от этого свершения загадочных стариков Красной Звезды стал распространяться, как круги по воде от упавшего камня.
Сначала встряхнулись и взбодрились люди дома Медной Горы, свершение заставило их распрямить спины, развернуть плечи, поднять головы и вспомнить, что даже за самой тёмной ночью неизбежно приходит рассвет нового дня.
А потом пришли вести, что Красная Звезда уничтожила каких-то демонов в подземельях Зелёной Башни. Вслед за этим округу Зелёной Башни всю облазили Чистильщики, начисто разогнав Скверну.
А потом в доме Лилии появился сам (!) Великий Инквизитор, завершив этим вражду Западного Порубежья и Престола Триединого. Он вручил вдове документ о пожизненном признании за ней права опекунства над властителем, от лица Церкви подтверждая права дома Медной Горы на все их владения, выдал именные грамоты на обучение всех её детей, в том числе и на имя погибшей юной волшебницы (инквизиция не знала о трагедии дома Медной Горы), а также приглашение на приём к Живчику, в котором Инквизитор своей рукой дописал имя искалеченного младенца.
В чём же здесь ошибка? В том, что Великий Инквизитор поспешил. И записал имя ребёнка со слов челяди находящейся на грани помешательства вдовы Медной Горы, а не осмотрел младенца лично, поспешив телепортироваться в Некрополис.
Круги по воде продолжали расходиться. Самочувствие Лилии Медногорской стало выправляться прямо пропорционально выправлению хозяйственной деятельности дома Медной Горы.
Преклонить колени перед Медным Властителем шли сотни паломников. Через одного – широкоплечие, с покатыми загривками, бронно, всеоружно. По пути – выметая сор с дорог и поселений земель дома Медной Горы. Это побудило держателей гостевых заведений открыть свои двери и ставни гостевых домов и таверн, отскоблить столы и котлы, вымыть полы и морды подающих, подносных девок. Вслед за паломниками пошли и торговые караваны, этими широкоплечими паломниками и сопровождаемые. С казначейства был сбит заржавевший от ливней замок, монета зазвенела в казне Медногорска, пусть и не давая золотого блеска, но даже медными и серебряными потоками смазывая шестерни хозяйственной жизни дома Медной Горы.
И появилась надежда, что чёрная полоса закончилась. Или хотя бы закончится скоро. И это опять была ошибка. Больше чем ошибка. Это было заблуждение. Обнадёживающее заблуждение. Потому как малыш стал чахнуть. Да, яд и проклятие с клинка убийцы перешли на кормилицу, но возможно – не всё. Малыш был малоподвижен, слаб, болезнен, вечно сонлив. И если его парализованные ноги можно было объяснить и списать на перебитый позвоночник, то безжизненность сына, его апатичность просто убивала Лилию Медногорскую. И она – спешила. И – поспешила.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
