Хотя носители административных функций Управления состояли в интимной связи — а точнее, иногда, под настроение, предавались плотской любви друг с другом, — в миг, когда раздался телефонный звонок, они ничем таким не занимались. Ни-ни-ни! Дон просто читал бестселлер сезона, а Шерри редактировала свою записную книжку, изымая из нее морально и материально устаревших знакомых.
Когда зазвонил телефон, никто из них и бровью не повел.
Но аппарат не унимался.
— Ты когда-нибудь возьмешь трубку? — обратилась Шерри к Дону.
— Ты ближе, — пробубнил Дон, с головой погруженный в мир литературного вымысла.
— Да, но ты секретарь, а я начальство…
Дон, сощурившись, поднял голову от книги и уставился на Шерри нехорошим взглядом…
— …начальство, которое выписывает, а иногда даже повышает тебе зарплату, — прошипела Шерри.
С мученическим вздохом секретарь встал с дивана, где доселе валялся, закинув ноги на спинку.
— Спорим, сейчас спросят: «Алле, это зоопарк? А почему тогда обезьяна к телефону подходит?» — тоскливо протянул он и, выдержав паузу, взял трубку. — Управление ККБ. Чем могу помочь?
Некоторое время он молча слушал. Глаза у него поползли на лоб.
— Простите, а как именно вас представить? — спросил он таким тоном, что Шерри встрепенулась.
Глаза Дона ползли все выше.
— Секундочку, сейчас узнаю, может ли она сейчас подойти.
Нажав изящным пальцем на кнопку «ожидание», он обернулся к Шерри, которая, проследив за волшебными изменениями его лица в ходе разговора, уже пришла в боевую готовность.
— Тебя, — провозгласил он, хотя все и так было понятно. — Секретная служба, не хухры-мухры.
— Ты серьезно? — спросила Шерри.
Вопрос был риторический. Хотя Дон был склонен к розыгрышам, он никогда не опускался до провоцирования приступов паники у своей начальницы. Слишком уж легко их было вызвать.
Итак, Дон помотал головой. Шерри тихо охнула.
— Шерри Мейерс слушает, — произнесла она, нажав на кнопку. — Да, сэр. Понимаю…
И начала торопливо строчить что-то в блокноте.
— И когда они приезжают?
Новый скрежет карандаша о бумагу.
— У вас есть словесный портрет агента, который будет их сопровождать?
Еще несколько строк. Карандаш полетел в угол.
— Отлично, немедленно приступим… Ну что вы, не стоит благодарности. Для того мы и существуем… Спасибо. Всего хорошего.
Положив трубку, Шерри так и обмякла в кресле, тупо созерцая исписанную страницу.
Дон приступил к тактичным расспросам.
— Полагаю, речь идет не о жене сенатора, которая видела привидение или маловразумительный, но вещий сон?
— Пришла пора отрабатывать все годы существования нашей лавочки, — выпалила Шерри, выйдя из ступора. — Да, Дональд, для разнообразия нам поручено серьезное дело. Одна ирландская рок-группа, «Изумруд в огне», вскоре приезжает в Америку с гастролями. Как говорят, их вокалистка получает угрозы. На нее даже пару раз напали. Но, по закону подлости, и угрозы, и нападения были паранормального толка. А значит, это наша проблема.
Дон заулыбался:
— Из тех, которые мы можем решить, не выходя из офиса? Великолепно. И кто же пострадавшая?
— Фионна Кенмар.
— Фионна Кенмар? Голос группы? Такая вся… у нее еще волосы зеленые?
— Мне-то почем знать, — отмахнулась Шерри. — Эта особа не моего круга.
— АО каких нападениях идет речь?
— Беспричинные недомогания, голоса в пустых комнатах. Еще царапины на руках появлялись сами собой, там, где она ни обо что оцарапаться не могла — и никто ее оцарапать не мог. И все без свидетелей.
— Такое подстроить — раз плюнуть. В рекламных целях, — скривился секретарь. — Неужели Секретная служба все восприняла всерьез?
— Британцы — да, — заявила Шерри, мрачно поджав губы. — Они послали человека проверить ее жалобы — и теперь он профнепригоден. Рехнулся. Поэтому они направляют с мисс Кенмар своего агента, который будет за ней присматривать.
— …И если их агент таскается за ней по пятам, за ним по пятам должен таскаться наш…
— Совершенно верно, Дон, — скривилась начальница. — Будь так добр, сунь нос в картотеку. У нас в Новом Орлеане кто-то есть, или придется засылать десантника?
— Кажется… Дай-ка гляну.
Пролистав картотеку, секретарь радостно начал:
— Ага, есть…
И тут же поник головой:
— Мать честная!
— Что такое? — встревожилась Шерри.
— Держись за что-нибудь. Наш агент в Новом Орлеане и окрестностях — скандально известный Борей Будро.
— Борей… О Господи, сохрани нас и помилуй! Это же Бобо!
Глава 2
— Мэйфильд! — возопил Рингволл.
Элизабет отложила журнал «Экстрасенс» и, воскликнув:
— Сэр? — вскочила.
Директор высовывался из дверей своего кабинета. Густой румянец заливал его щекастое лицо. Ни дать ни взять лампочка в сто свечей.
— Мэйфильд, зайдите ко мне, пожалуйста.
— Да, сэр, — произнесла Элизабет, всей кожей чувствуя любопытные взгляды своих коллег по отделу паранормальных и ложно-паранормальных явлений (он же — ОПАЯ) Разведывательной службы Великобритании (она же МИ-5), и поспешила на зов начальства.
Рингволл жестом попросил ее прикрыть дверь. Затаив дух, Элизабет застыла на истрепанном лоскутном половике перед его столом. Какое только чудо заставило директора, человека, который славился своей угрюмостью, расплыться в улыбке?
— Мэйфильд, на долгие разговоры у меня времени нет. Вы слышали о Фионне Кенмар? — спросил Рингволл, схватив со стола какой-то факс.
— Э-э… да, сэр. — Перед мысленным взором Элизабет мгновенно возник образ тощей девицы с неровно подстриженными волосами и густо размалеванным в стиле хэллоуиновского маскарада лицом. — Ирландка. Работает в стиле, который сама называет «эйсид фолк-рок». Утверждает, что к ее музыке как-то причастна магия, сэр.
— Вот именно… МАГИЯ, — отчеканил Рингволл не без садистского удовольствия. — Как раз наш профиль, верно? У меня для вас задание. Нам позвонили… гм… Сверху. Насколько высоко Сверху, вам знать не обязательно. А сказать по чести, — Рингволл перегнулся к Элизабет через стол и перешел на шепот, — я и сам не знаю. Но дело чрезвычайно важное. Есть основания подозревать, что этой Фионне Кенмар угрожает какой-то экстрасенс или маг. Она утверждает, что лично наблюдала, как на ее теле сами собой появляются кровоточащие порезы — хотя острых предметов в комнате вообще нет. Страдает от загадочных болезней. Слышит голоса. И все эти прелести, на наше счастье, никак не подтверждены. Ни свидетелей, ни улик.
