Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Когда она погуглила «города под Платтсбургом», то получила список деревень. А ближайший настоящий, по ее меркам, город, Монреаль, располагался вообще в другой стране. Может, Шоу никогда и не был городским парнем, но сюда его определенно завела тяга к креативу.
Неужели там его удерживала божественная натура Орлы? Иногда она видела себя его глазами – он искрился благоговением перед ее талантом, ее драйвом.
Может, когда поначалу они были просто любовниками, Шоу решил, что ее золотая пыль осыплет и его. Однако он не жаловался, когда этого не произошло, но и не отказывался от своей мечты. Орла уважала его за это, и они придерживались городского образа жизни, даже когда их друзья переезжали в поисках чего-то нового или более просторного, в Бруклин или Асторию. А потом родилась Элеанор Куин. И Тайко. Орла дважды возвращалась к профессии после декрета, но современный балет «Эмпайр-Сити» не был таким элитным и конкурентоспособным, как у более известных городских трупп. Но она делала все, чтобы вернуться и выполнить даже сверх того, на что могло рассчитывать ее тело. Так они стали классической манхэттенской семьей, теснившейся в квартире площадью в шестьсот квадратных футов[3] с одной спальней, что тем не менее позволяло ей работать.
Шоу сунул диск в магнитолу. Акустическая музыка, на удивление меланхоличная. Он никогда ни у кого не спрашивал, что бы они хотели послушать. Хоть Орла и была главной кормилицей благодаря значимому, хотя и не слишком выдающемуся таланту, но именно Шоу задавал в своей семье тон битников. Отец Орлы как-то назвал его дилетантом, когда они были наедине. Она думала, что это не совсем справедливо, так как Шоу взял на себя большую часть домашних обязанностей, которые они должны были делить вместе. Неоспоримым оставалось одно: истинное призвание Шоу было трудно описать. Он играл на гитаре на одних деревенских открытых микрофонах. Читал стихи на других. Писал сценарии, фотографировал и строгал куски дерева, которые так и не стали теми скульптурами, которые он себе представлял. Все изменилось за последний год, когда он остановился на чем-то среднем, для чего требовалась ежедневная дисциплина.
После того как Шоу привлекла одна выставка во время «галерейного забега» в Челси (любимое бесплатное занятие), он много раз пересматривал экспонаты, выказывая незнакомую уверенность: он наконец понял, что нужно делать. Направил энергию на рисование отчасти сюрреалистичных вещей, которые сам фотографировал. Поначалу его привлекала городская живопись, смесь грубого реализма с неожиданными фэнтезийными вкраплениями. Изысканные и безупречные, они сделали его предыдущие работы похожими на каракули. Но его истинным желанием стало обратить свой взор на мир природы. Если бы дело было только в недостатке места (хотя это, конечно, тоже, если он собирался делать что-то более масштабное, чем разрисовывать крышки коробок из-под обуви), то Орла, возможно, не решилась бы на переезд в сельскую местность. Но сейчас ему нужна была природа, так же как она когда-то хотела в мегаполис всей душою дивы.
Они впервые посетили это место полгода назад: по совету его брата Уокера вскоре после того, как начали обуждать, что могут здесь найти и где. Никому оно особо не понравилось – на старой деревянной ферме был беспорядок, и это место оказалось теснее, чем предполагала Орла. Тогда они даже не удосужились показать его детям, не считая стоящим вариантом, хотя и присматривали жилье в близлежащем и, несомненно, причудливом городке цепи Саранак, Лейк-Виллидж. Единственным, что действительно запало в душу Шоу, было дерево: вечнозеленый пятидесятиметровый гигант стоял за тем, что едва ли можно было назвать домом. Его массивный ствол устремлялся вверх от центра земли, окруженный деревьями поменьше, которые на его фоне выглядели словно слуги.
В то время как риелтор делал телефонные звонки в своей машине, Орла и Шоу подошли к дереву; лицо Шоу сияло.
– Я видел такое дерево однажды, немного севернее, в походе с отцом. Я был маленький, лет девять – как Бин. И сказал отцу, что почувствовал его. Почувствовал что-то. Может, это был первый раз, когда я понял, что в мире природы есть вещи, которые пережили нас, которые видели историю и как-то по-своему записывали время. Брат тогда просто передразнил меня… как обычно. Но папа сказал что-то очень странное – настолько странное, что я навсегда запомнил, а Уокер заткнулся и больше меня не передразнивал.
– Что он сказал?
Орла сунула ладонь в его руку. Отец Шоу умер от рака поджелудочной железы много лет назад, и она жалела, что не смогла узнать его получше.
– «Иногда, когда выходишь в мир… – Он имел в виду горы, леса, ведь всегда жил здесь. – …узнаешь новые уголки своей души». – Шоу посмотрел на нее, все еще размышляя над этими словами. – Я понятия не имел, что он имел в виду, но после этого каждый раз, когда шел в лес, искал… что-то.
– Частичку своей души.
– Может быть.
– Твой отец научил тебя… видеть, что мы являемся частью чего-то большего. Мне это нравится.
– Как же мы с тобой понимаем друг друга.
Он обнял ее лицо ладонями и поцеловал. Орла успокоилась и захихикала, как будто они вернулись в прошлое, когда только-только влюбились друг в друга.
Едва они потянулись к дереву, очарованные его древней корой, как воздух прорезал голос агента по недвижимости. Они поспешили обратно.
Орла думала, что все на том и закончится, что это была интересная возможность и приятный визит. Но после того, как они вернулись домой, Шоу начал сниться один и тот же сон: о том, как они с Орлой и детьми живут на этой земле; как расцветает сад. Он видел себя в комнате рядом с гостиной, где работал над своими шедеврами.
И они снова заговорили о том месте. Окружавшие дом деревья оказались очень красивы весной, но за их зеленым полотном вдалеке виднелось одно особенное.
– Оно будто нас охраняет, – сказал как-то Шоу. – В моих снах это дерево возвышается над всем остальным.
И его работа тоже расцветала и совершенствовалась, вбирая в себя все больше зелени, даже тогда, когда они еще не уехали из города. По мере того как его успехи росли, он убеждался в этом все больше.
– Оно зовет меня. Думаю, это моя муза.
Древнее дерево стало вторгаться в его работу, выглядывая из-за верхушек зданий.
Орла никогда не слышала зов природы, но верила Шоу. Для них обоих это было в новинку – видеть, как его поглощает создание картин. Ей нравилось, что земля напомнила Шоу об отце и уроках философии в юности. Когда через три месяца они снова обратились к агенту по недвижимости, цена упала. Дом некоторое время пустовал, родственники за границей хотели быстрее его продать и предложили цену еще ниже озвученной до этого. Когда Орла с Шоу согласились, процесс наконец был запущен.
2
– Теперь все окна закрыты, пап? – спрашивала, как обычно, Элеанор Куин с заднего сиденья.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
