Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
– Эй, пацан, ты как? Ты живой?
«Неужели он еще и какого-то пацана сшиб? – подумала я. – Ну лихач!»
Он продолжал трясти меня.
– Черт! Пацан, очнись! Ты, как?
Не знаю, как там пацан, а я была в странном состоянии: сильно болели нога и лицо, в голове проносились разные нелепые и несвязные мысли, и почему-то очень хотелось смеяться. Надо же, этот водила в таком безлюдном и темном месте умудрился сбить сразу двоих людей: меня и какого-то пацана! Разве это не смешно?!Я хотела засмеяться, но вдруг чьи-то руки подняли меня и положили на что-то мягкое.
«В машину, наверное, – подумала я. – Куда, интересно, он положит пацана?» Кажется, я заняла все заднее сиденье. Похоже, пацана решили оставить на дороге, так как дверь сразу же захлопнулась, и машина поехала. И снова на огромной скорости! Вот подлец этот водила! Бросил мальчишку умирать на дороге! А может, ему уже ничем не помочь? Тем более – сволочь! Бедный пацан! Мне стало так грустно, что я засмеялась навзрыд: и слезы, и смех вырывались одновременно.
– Очнулся? – поинтересовался водитель.
– Кто? – едва прерывая истерику, спросила я.
– Ты! – ответил он.
– Я? – мне стало еще смешнее: почему-то этот ненормальный обращается ко мне в мужском роде.
– Ой не могу! «Очнулся», – повторила я.
– Стоп! – гаркнул водитель. – Сейчас же прекрати! Ты что, сумасшедший? Или это я тебя так стукнул? – спросил он.
Его крик отрезвил меня. Я уже хотела уточнить, что я не сумасшедший, а сумасшедшая, как вдруг поняла, что все это время он почему-то принимал меня за пацана. Необходимо было объяснить ему, что он заблуждается. Я решила сесть и продемонстрировать себя во всей красе. При движении нога заболела еще сильнее – крепко цепляясь за кресло, не сдерживая стона, я все же села. Водитель тоже застонал. Вот гад! Мало того, что изувечил мне ногу, так еще и передразнивает!
– Эй! Вы чего?! – возмутилась я, готовясь поставить хама на место.
Он снова застонал:
– Что-то совсем плохо мне, пацан. Как бы не отрубиться.
Видимо, он здорово струхнул, когда сбил меня. Вон, почти сознание теряет!
– Да ладно, не переживайте вы так. Это всего лишь нога, надеюсь, что с ней ничего серьезного. А вот если вы потеряете сознание, то последствия могут быть куда печальнее. Тем более на такой скорости! – я попыталась его успокоить.
– Почему нога? – спросил он. – У меня прострелена рука. Болит – сил нет!
Я посмотрела на его руки. Кошмар! Прямо возле моего носа на его правой руке расползлось огромное пятно крови. Столько крови я еще никогда не видела. Наверное, вытекло литра три, не меньше! Еще пара литров – и он покойник. Как он может вести машину в таком состоянии??? Теперь меня окончательно замутило. Я начала издавать утробные звуки.
– Тебе плохо? – спросил водитель.
– Угу, – промычала я.
Рядом со мной открылось окно.
– Высунь голову в окно. Может, станет легче, – предложил дяденька.
Я высунула и наконец-то смогла избавиться от шампанского и торта. Мы как раз проезжали фонарь, и на секунду в зеркале бокового вида я увидела свою физиономию. Выглядела я ужасно: даже не сразу поняла, что это я. Лицо перепачкано грязью, нос распух, под глазами светились синяки. Шапочка, полностью закрывающая волосы, действительно делала меня похожей на мальчишку. Я потрогала нос. Он сильно болел. Кажется, эти синяки исчезнут нескоро. Хорошо, хоть мутить перестало.
– Фу, – облегченно вздохнула я.
– Тебе лучше? – спросил водила. – Наверное, у тебя сотрясение. Тебе нужно полежать. Что мне с тобой делать?
– Может, высадите меня где-нибудь? – предложила я.
– Где я тебя высажу? Скоро начнется бездорожье. Извини, парень, но до ближайшего населенного пункта километров сорок! Посты ГАИ мы уже проехали, но там я тебя не мог высадить. Сейчас встреча с полицией мне ни к чему.
Ага! Он, наверное, бандит. Плечо прострелено, полиции боится – значит, в бегах. Я вдруг вспомнила о сюрпризе в своей ванной. Но я вроде как тоже в бегах. Вот же нашли друг друга! Повезло…
Так что же у него с рукой? Нужно, наверное, остановить кровь, пока еще что-то осталось.
– Давайте я перевяжу вам руку? У вас есть аптечка? – предложила я.
– Да, сейчас подам. Посмотри еще что-нибудь обезболивающее.
Скрипя зубами и постанывая, он достал из бардачка аптечку и подал мне. Я взяла бинт, жгут, перекись водорода, ножницы и «Пенталгин». Подала ему таблетки, а сама занялась раной.
– Можно, я разрежу пиджак? – спросила я.
Водила хмыкнул. Ну да, понятно, глупый вопрос! Пиджак и так был безнадежно испорчен. Я аккуратно отрезала рукав повыше раны. Сделать это оказалось очень сложно: машину сильно трясло. Видимо, мы уже ехали по бездорожью. Без одежды рука выглядела жутко: сквозная рана с рваными краями, залитая кровью. Я чуть не потеряла сознание.
– Не бойся, парень! Перевяжи, как сможешь. Приедем, я потом сам посмотрю, – немного отрезвил меня водитель.
– Хорошо, – стиснув зубы, согласилась я.
Я промыла рану перекисью, перевязала бинтом и наложила жгут выше нее. Уже наматывая жгут, я думала… Водила-то силен! Мало того, что до сих пор терпит боль, он ведь еще как-то поднимал меня и укладывал в машину. Как это можно было сделать с простреленной рукой?! Я пригляделась: сплошные мышцы да и объем, дай боже! Уважение к нему возросло. В моей небогатой на любовные приключения жизни попадались все больше хилые парни. Сейчас модно, чтобы мальчики были похожи на девочек, а девочки – на мальчиков: так называемый унисекс стирал границы полов. Мне это никогда не нравилось. Хотелось, чтобы мужчины были мужественными, как в старых фильмах про войну. Я хотела рассмотреть раненого в зеркале обзора, но на улице было уже темно, а света от приборной доски было недостаточно.
– Вы как? – заботливо спросила я.
– Да, спасибо! Сейчас немного лучше. Тебя как зовут?
– Сте… – начала я, но вспомнив, что он принимает меня за мальчишку, решила назваться мужским именем: – Степан!
«Не буду пока рассекречиваться», – решила я. Может, так безопаснее. Мое женское имя – Анастасия, но с детства, благодаря моему любящему папе, все называют меня Стеша. Пока я была маленькой, меня называли Настенькой. Когда я начала подрастать, папочка, умиляясь моей красоте, говорил:
– Ну, Анастасия, совсем взрослая! Ты уже не Настенька, а Анастейша! Будем тебя так называть!
Мама согласилась. Только бабушка, у которой был зоркий и не замыленный слепым обожанием глаз, сказала:
– Ой, не смешите меня! Какая из нее Анастейша?! Вот Стеша – в самый раз!
С тех пор все родные и друзья зовут меня Стешей. Я так привыкла, что не всегда отзывалась на имя Настя или Анастасия. Да и права была бабушка. Имя Анастейша могло подойти какой-нибудь сказочно красивой девочке, а не такому лягушонку, как я. Я с детства не питала иллюзий относительно своей внешности, так же, как и бабушка. И только мои родители с самых пеленок считали меня необыкновенно красивым ребенком. Раньше, держа меня высоко на руках, мама говорила:
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
