Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
Последние слова прозвучали с вызовом.
— Ловцы душ смотрят за грань, разделяющую мир живого и мертвого, — пояснил Рихард, не выпуская шелковую женскую ладонь. — По долгу службы я слишком часто смотрю во тьму. Чтобы вернуть равновесие мне иногда надо видеть живую светлую душу. Что-то вроде якоря, перевеса. Чтобы однажды меня не затянуло на ту сторону грани.
Темные брови девушки нахмурились.
— Выходит, я должна стать таким якорем?
— Верно, — кивнул Рихард и, погладив большим пальцем теплую кожу на запястье — там, где перчатка заканчивалась, нашел пульс.
— Говорят, ловец может украсть душу одним взглядом, — сказала Карна, но руку не отняла. Похоже, ей действительно нужна эта работа.
— Врут, — вздохнул он.
— Почему тогда ловцов боятся?
— Я могу увидеть воспоминания человека, — пояснил Рихард. — И он тоже увидит их снова. Но будто со стороны, объективно.
— И что в этом страшного? — она все еще не понимала.
— Допустим, человек гордится, что дал отпор родителям, а я вижу, что он нагрубил старенькой матери. Или он верит, что девушка его безумно любит, а я вижу равнодушие или хуже того — отвращение на ее лице. Или он считает себя кем-то важным и не замечает, что над ним потешаются, зато это вижу я. Понимаете?
Карна неуверенно кивнула.
— Я вижу человека, его душу, и человек тоже смотрит на себя со стороны, без прикрас. Для некоторых это невыносимо.
Она сглотнула, быстро облизнула губы.
— Ладно. Давайте попробуем.
Карна решительно шагнула к нему, и пульс под его пальцем забился быстрее. Рихард осторожно положил ладонь девушке на поясницу, привлекая к себе еще ближе. Узкая кисть, затянутая в шелк, быстро легла ему на грудь, удерживая на дистанции. Прохладное касание, но отчего-то обожгло.
Рихард приподнял ее подбородок, склонился ниже.
— Вы ведь не собираетесь меня целовать? — прошептала она ему в губы. Теплое дыхание с оттенком мяты проникло в его рот.
— Нет, — так же шепотом сказал он. — А вы были бы не против?
— Никаких поцелуев, — строго ответила Карна, и Рихард слегка улыбнулся.
— В первый раз вы, возможно, почувствуете некоторый дискомфорт, — нарочито скучным тоном добавил он. — Будет немного больно. Обещаю, что не стану входить слишком глубоко.
— Вы просто посмотрите мне в глаза, ведь так? — настороженно уточнила она.
— Да. Взгляните же на меня.
Карна выдохнула и подняла ресницы.
Глаза в глаза.
Словно прыгнуть в озеро с разбегу. Синяя прохлада затянула, закружила в водовороте, обдала светом.
Страх, недоверие, любопытство.
Немного глубже…
Горе, такое острое, что печет нестерпимо. Рихард тихо зашипел, втянув воздух сквозь сжатые зубы, отпустил...
Карна закрыла глаза, окончательно обрывая контакт, из-под густых ресниц потекли быстрые слезы, пробежали дорожками по бледным щекам. Помешкав, Рихард аккуратно стер их пальцами, и снова чуть не зашипел — такой невыносимо нежной оказалась ее кожа. Карна часто дышала, все так же стоя вплотную к нему. После, словно опомнившись, шагнула назад, и он с легким сожалением выпустил ее из объятий.
— Что вы увидели? — спросила она, отвернувшись, чтобы взять сумочку — или скрыть эмоции, и голос ее прозвучал надтреснутым стеклом.
— Я не разглядывал ваши воспоминания, — сказал Рихард. — Обещал ведь — не глубоко.
— Я подхожу? — уточнила Карна, все так же стоя к нему спиной. Вынув из сумки платок, промокнула глаза. — Во мне есть то, что вам надо?
Рихард медленно кивнул. Опомнившись, ответил:
— Вполне.
2
Кучер принес два объемистых чемодана и, поклонившись Карне, исчез, оставив после себя едкий запах табака. Рихард отнес вещи наверх и, помешкав мгновение, открыл дверь в собственную спальню. Наскоро перестелил постель, сгреб разбросанные по столу бумаги. Осмотрев все критическим взглядом, поднял с пола носок и спрятал его в карман пальто, на миг ощутив шероховатую поверхность конверта. Рихард знал аббатису много лет. Когда жизнь столкнула их впервые, Августина была обычной монахиней, а он — приютским оборванцем. С тех пор многое изменилось, но не чувства, которые он к ней испытывал: доверие и благодарность. Пожалуй, сейчас они только стали глубже, ведь девушка, присланная аббатисой, появилась очень кстати. По объявлению, размещенному в «Вечерней Рывне», приходили развязные бабенки, которых с удовольствием взяла бы к себе мамаша Роуз, но ему нужно было нечто иное…
Карна ждала внизу, сидя на диване и сложив ладони на коленях, как примерная ученица. Плащ она сняла и повесила на вешалку, и Рихард смог увидеть, что не ошибся, заранее оценив ее фигуру.
— Пойдемте, я покажу вашу спальню. Или, может, хотите чаю?
— Нет, благодарю, я устала с дороги.
Она последовала за ним по лестнице, стуча каблучками ботинок, и он запоздало подумал, что надо бы предложить ей тапочки. Но у него нет домашних женских туфель и никогда не было. И, наверное, понадобится куча других мелочей…
Карна замерла, лишь войдя в спальню, будто напоровшись на невидимую стену, обернулась, и глаза ее расширились от ужаса.
— Обстановка скудновата, — слегка стушевался Рихард. — Можно повесить на стены картины. Постелить коврик…
Она вытянула руку и молча указала на полку.
— Ах, это… — Рихард виновато улыбнулся. — Прошу прощения.
Он быстро вошел в комнату и снял с полки старый череп.
— Располагайтесь, — добавил он, прижимая череп подмышкой. Как он мог забыть о Гекторе? — Чувствуйте себя как дома. Ванная прямо по коридору.
— Спокойной ночи, — сказала Карна, сглотнув.
Она подождала, пока Рихард выйдет, вежливо улыбнулась и закрыла за ним дверь. Послышалась какая-то возня, затем щелкнул шпингалет. Рихард криво усмехнулся.
Что же привело к нему такую даму? Он мог бы порыться в ее воспоминаниях, но ему не удастся сделать это незаметно. Никак. И Карна будет знать, что он ищет. А это… неэтично.
Сбежав по ступенькам лестницы, Рихард поставил Гектора на столик и, вынув из кармана плотный конверт, надорвал его.
Письмо аббатисы оказалось на удивление лаконичным: сухое приветствие, надежда на благополучие в делах, сетование на раннюю осень…
«Письмо вручит девушка, которая, я уверена, станет идеальной помощницей ловца и удачно разрешит возникшую у тебя проблему.
С наилучшими пожеланиями,
Августина.
Ты ей очень нужен, Харди»
Рихард уставился на последнее предложение. Оно выбивалось из прочих обтекаемых фраз, и даже наклон почерка влево был сильнее. Словно аббатиса писала под чьим-то внимательным взглядом, поставила точку, а потом, воспользовавшись какой-то уловкой, дописала несколько слов перед тем, как спрятать листок в конверт и запечатать. Рыбка на восковом оттиске получилась узкой, как серп молодого месяца.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
