— Это Шато-де-Риссар, что-то вроде местной достопримечательности.
— Туда тоже нужно обязательно сходить, — встрепенулась моя душа искусствоведа.
— Не выйдет, — разочаровала Лена.
— Почему?
— Закрытая территория. Принадлежит частному лицу.
— Ничего себе. И там кто-то живет?
— Не знаю. Говорят, что замок уже несколько веков принадлежит одной семье. Но хозяина здесь видят очень редко. Может он вообще в другой стране живет.
— Жалко, — протянула я.
— Не волнуйся, у нас найдется, что посмотреть.
К моему тайному удовольствию, дом Лены располагался почти у самой замковой скалы. Узкая улочка тянулась вдоль моря и была застроена симпатичными домиками, которые прятались в густых зарослях деревьев и кустарников.
Жилище семье Дефине было похоже на своих соседей. Маленький двухэтажный домик со светлыми стенами и черепичной крышей, аккуратные дорожки, обсаженные розами, невысокая изгородь.
— Красота, — пробормотала я, выходя и машины.
Здесь пахло морем и соснами, орали дурными голосами чайки, а замок возвышался темной громадиной, придавая этому месту совершенно особенное очарование. Я застыла на месте, с какой-то странной жадностью разглядывая каменные стены, небольшие балкончики и башню с темной черепичной крышей. Он не был похож был похож на грубую романскую крепость или на помпезный дворец эпохи барокко. Строгий, весь устремленный вверх, он навевал ощущение красивой фантастической сказки.
— Эй, мечтательница, — ткнула меня локтем Элен. — Давай в дом, нас уже ждут.
Я только тоскливо вздохнула и пошла во двор. Все же надо как-нибудь мимо проехать, хоть с дороги посмотреть.
На крыльце нас встречали супруг Ленки и черно-белая лопоухая тумбочка, как мячик подпрыгивающая на кривых лапках.
— Мари, рад тебя видеть, — Жак, невысокий мужчина в очках, открыто улыбнулся и протянул мне руку. — Как добралась?
— Отлично, — не смогла не улыбнуться я в ответ.
С Жаком мы подружились за время его редких приездов в Москву, несмотря на языковой барьер. Дружелюбный и общительный француз, искренне полюбивший мою подругу, быстро завоевал симпатии всей ее семьи, и они без проблем отпустили родную кровиночку замуж за бугор.
— Я даже успела недолго посмотреть Париж.
— И как тебе?
— Красивый город, но слишком уж шумный и многолюдный. Особенно раздражают продавцы селфи-палок, браслетов и шляп.
— Да, — понимающе кивнул Жак. — В последние годы их стало слишком много.
— Слушай, подруга, — подозрительно спросила Лена, приобняв меня за плечи. — А как это ты так лихо по-французски научилась разговаривать? Когда я уезжала, ты могла сказать только "же не манж па сис жур".
— Неправда. Еще бонжур, пардон и мерси, — я справедливо возмутилась. — А вообще выучила.
— Выучила? За год? Ну ты даешь.
— Ну, как-то так получилось, — смущенно улыбнулась я.
Действительно, язык дался на удивление легко. Когда год назад я решила начать учить, думала, что мне вполне хватит набора фраз из разговорника. Но неожиданно втянулась и сама не заметила, как начала вполне уверенно разговаривать. Слова и грамматические конструкции быстро укладывались в голове, будто я их когда-то знала, но забыла. И теперь вполне свободно могла общаться с французами на их родном языке.
— А я-то десять лет мучилась.
— А он на каком языке понимает? — погладила я между ушами крутящегося под ногами бульдога. — Он ведь Жюль, да?
— Вообще в паспорте написано Жюль. Но я зову его Жулик, потому что жулик он тот еще. Стащить что-то вкусное, пока никто не видит, или притвориться умирающим от голода, выпрашивая подачку, — это скилл, прокачанный по полной. На русского Жулика тоже вполне отзывается.
— Пес-полиглот.
— Скорее, проглот, — хмыкнула Лена и потащила меня в дом.
Мне досталась маленькая гостевая спальня с видом на сад. К сожалению, дом соседей закрывал собой морской пейзаж, но зато из сада одуряюще пахло морем и цветами. Ленка была страстным садоводом и выращивала у себя столько растений, что я даже половину названий не смогла бы назвать.
— Жак, а расскажи о замке, — попросила я, когда все подарки были разобраны, а мы сели ужинать.
— О замке? — немного растерялся мужчина. — Но я ведь не историк, знаю не много.
— Хоть что-то. Мне очень интересно.
— Он очень старый. Всегда принадлежал семье де Риссар, их даже во время революций не трогали. Они там и сейчас живут. Не уверен, правда, кто именно, но экскурсии туда не пускают.
— А ты с ними не знаком?
— Куда мне, — усмехнулся Жак. — Я скромный производитель устриц.
— Очень вкусных устриц, — покосилась я на стоящую передо мной тарелку.
— Вообще живут де Риссары тихо и уединенно. Но у нас их уважают. Ремонт в детском отделении больницы Аркашона недавно делали за их счет. И дорогу возле Монтле они ремонтировали.
— А дорога до замка есть? По ней кто-нибудь ездит?
— Дорога есть. Но ведет она только к замку, и я не знаю, как отреагируют его хозяева, если на ней покажется кто-то посторонний.
— Жаль, — вздохнула тоскливо. — Придется отсюда любоваться.
— Не переживай, — махнула рукой подруга, — у нас и без него хватает интересностей. А если сильно хочется в замок, можно съездить в Роктайад или Ла-Бред.
— Съездим, — пробормотала я с непонятной грустью.
И такое ощущение, как в детстве, когда тебе предлагают кучу разных игрушек, и больших, и красивых, а хочется одну конкретную, пусть не самую лучшую, но такую полюбившуюся. И такую недоступную.
ГЛАВА 2
На следующий день, проводив Жака с утра в Нанси, мы отправились на пляж. От моря Ленкин дом отделяли только соседский участок и широкая полоса белоснежного песка. Поэтому мы просто надели купальники, прихватили покрывало и шляпы и отправились купаться.
На берегу было малолюдно и спокойно. Простор огромного пляжа позволял выбрать место в отдалении от остальных отдыхающих. Море глубокого сине-зеленого цвета было очень теплым, хоть и беспокойным. Волны с шумом накатывали на пологий берег. А ветер то и дело норовил унести журналы, которые мы прихватили из дома.
Отсюда, с пляжа, удалось хорошо рассмотреть окрестности замка. Еще буквально пять участков, и Монтле заканчивался. Пляж сужался, чтобы узкой белой змеей проскользнуть между морем и берегом, который становился выше, пока не переходил в отвесный скальный обрыв. Сама скала была высотой с десятиэтажный дом, а наверху стоял замок. И почему-то он понравился мне настолько, что я не могла отвести от него взгляд. Так что наплававшись до усталости, улеглась на покрывало попой кверху, повернула голову и стала любоваться.
