Томас
Я тянусь к вазе на столе и закидываю в рот мятные конфетки. Фар сторожит у двери. Когда он дает знак, что все тихо, я снова открываю шкаф с документами. Работы немного. Нужно только время.
Директор Трентон, похоже, все еще живет в доцифровую эпоху, но она сама – как киборг. Она всегда говорит ровно до десяти, оставляя пять минут до звонка на объявления. К концу собрания все разбегаются, чтобы попасть в классы к третьему уроку. Ну, теоретически. Учителя и остальной персонал тоже в зале, и они не торопятся.
Все поднимаются, чтобы уйти, потом шагают, тащатся, выскальзывают, чтобы затянуться или вдохнуть воздуха (одно не исключает другого, спасибо большое). В конце концов, даже никотин и деготь пахнут лучше, чем наш актовый зал, где царит уникальный запах тестостерона, пота и горелого кофе.
Но мы заходим слишком далеко.
– Ненавижу бумажки.
– Может, тебе стоит остаться на ферме, – подначивает Фарид. – Честная работа и тяжелый труд мозгов не требуют.
– Издеваешься.
Пальцы мои нащупывают его папку, и я вытаскиваю ее из ящика.
– Хочешь посмотреть рекомендательное письмо мистера О’Брайена к твоим заявлениям в колледж?
Фар протягивает руку, и я передаю ему документы. Несколько листков выпадают из папки, прежде чем он ее подхватывает.
– Варвар.
Я фыркаю.
– Прости. Нет, не стоит.
– На этом снимке я такой юный и невинный, – вздыхает Фарид, глядя на обложку.
У большинства из нашего класса на обложке старая фотография, сделанная три года назад, когда мы были еще новичками. Но в его случае…
– Эту фотографию сделали в последний год!
– Как ты меня развращаешь! Без твоих блестящих идей я был бы нормальным отличником, не имел бы проблем с законом, да и девушки возле меня увивались бы.
– Ну конечно… – Я достаю из шкафа другую папку. – Рассказывай.
Фарид что-то бормочет под нос, но я не обращаю внимания.
С обложки на меня смотрит знакомая фотография.
Бинго.
Браун, Тайлер. Напомаженные светлые волосы, блеклые глаза и такой знакомый пустой взгляд. Единственный раз в его глазах не было презрения, когда я зажал ему голову в шкафчике. Руки чешутся повторить.
Интересно, делает администрация отметку в ученических документах о правонарушениях? Наверное, нет, раз эти документы так легко получить. И уж точно ничего нет, если ученика отчислили в конце выпускного года. Кроме того, я даже не знаю, были ли у него правонарушения. Судя по оценкам, Тайлер вполне благополучный троечник. Три года в Оппортьюнити, и все три без происшествий.
Вот только Гуманитарный курс 101 он провалил с треском.
Последняя запись в его документах недвусмысленна.
Восстановлен. С сегодняшнего дня.
Сильвия говорила об этом в выходные. Впервые за несколько месяцев она доверилась мне. Ее чуть ли не выворачивало, так она была напугана, но не сказала почему. И вот мне приходится рыться в школьных документах. Чтобы убедиться, что она в безопасности. Долг брата-близнеца.
Я никогда не признаюсь и даже не намекну, что для меня это важно.
Репутация брата-близнеца.
Я прислоняюсь к столу директора и читаю.
Дата рождения, адрес – скукота. Телефон для экстренной связи – отца, мать умерла. Дата приема в школу – ничего, чего бы я не знал. Класс: неприменимо. Пока неприменимо. Рейтинг: 2140 баллов.
Ха. Гений из шкафа.
Может быть, поэтому, несмотря на всю браваду, Тайлер никогда не выполнял своих угроз. Может быть, он и скотина, но самая умная: безвредная.
Отем
Спина у меня болит. Я развожу плечи, чтобы расслабить напряженные мышцы. Сильв что-то замешкалась. Она не торопится в класс. Сильв громко щелкает пальцами:
