Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
Возвращаться в зал не хочется. Ни тарталетки с ежевикой, ни «Ты похорошела!» от бывших коллег мне сейчас не нужны. Веселиться как-то вообще расхотелось.
Но я еще не встретилась с Егором, который просил обязательно его найти, поэтому сбегать с бала тоже рановато. Так что я встаю с холодного подоконника, оставляя недопитую бутылку шампанского, и отправляюсь на поиски во-первых, туалета, во-вторых, логова сисадминов, которые наверняка заныкали себе все самое вкусное с фуршета. Если Егора не было в общей тусовке, то он наверняка там.
И когда я ковыляю по бесконечному холодному коридору мимо безликих дверей с табличками на греческом, русском и английском вперемешку, чьи-то руки вдруг ловят меня и увлекают в крошечную комнату, загроможденную коробками, пыльными мониторами, сломанными стульями и горами упаковочной пленки.
Знакомый запах «Кензо» бьет в ноздри — и я плыву.
Знакомые губы раскрывают мои — и у меня подгибаются колени.
Забыто и привычно поднимаюсь на цыпочки — он намного выше меня.
Поцелуй сносит мне голову — кровь вскипает и разбегается горячими волнами по застывшим от холода мышцам, мы сплетаемся языками, ловим руки друг друга, комкаем одежду и вцепляемся пальцами в волосы, дыхание ускоряется, кто-то из нас стонет — может, и я, но может, и он…
Я совершенно забываю подумать, возмутиться или даже понять, что происходит.
— Ты же просила это сделать.
Прощальный секс
Я просила?
Все еще ошеломленная тем, как мой организм среагировал на него — просто взял и выкинул в пропасть все, что я думаю и вернулся в автоматический режим принадлежности этому мужчине, я не сразу поняла, что именно сказал Антон.
Меня окутывал его запах — «Кензо» мы выбирали вместе на его двадцатипятилетие, когда я сказала, что он уже достаточно взрослый мужчина, чтобы перестать носить дешевый аромат с вещевого рынка из флакончика «с долларом». Хорошо, что он оказался не очень популярным. Этот запах настиг меня только однажды после развода, где-то в переходах метро, холодным ударом стали прямо в сердце, мгновенно вернув все эмоции разводных времен. Пришлось присесть на лавочку и долго ждать, пока сердце перестанет колотиться прямо в горле.
— Ты сказала: «Поцелуй меня на этой вечеринке как в первый раз, будто мы почти не знакомы».
— Это я сказала?! — я отпрыгнула от него и зашипела как бешеная кошка.
И вдруг вспомнила.
Да, я так и сказала.
Это было уже после того, как я все узнала, но до того, как мы развелись. В те недели, когда мы неловко и бессмысленно пытались все как-то склеить и притворялись друг перед другом — я, что ничего не знаю, он — что не видит, что я знаю.
Мне показалось, что если я снова вспомню то, как это было в начале нашего романа, вспомню, за что я в него влюбилась, я сумею простить что угодно.
Не помню, почему он этого не сделал.
А хотя помню.
— Я всегда выполняю свои обещания. Просто в этот раз задержался ненадолго, — пока я хватала ртом воздух, пытаясь справиться с болью воспоминаний, Антон снова прижал меня к себе и зафиксировал ладонью шею — как делал всегда перед особенно жестко-сладким поцелуем, достойным внесения в каталог извращений.
Но я уж пришла в себя.
— Иди к черту! — так и не научилась бить мыском в колено, зато удачно надела туфли со стальными набойками. Я впечатала каблук в его ступню и для верности еще подпрыгнула. Вот где пригодились мои лишние килограммы, а я-то расстраивалась!
— Уй! — он взвыл и пошатнулся, и мне пришлось спасаться бегством — если все его сто девяносто пять сантиметров решат упасть, меня в этой комнатке задавит нафиг! Ничего, там пупырчатая пленка, голова останется целой. Пусть полежит, полопает пузырики, подумает о своем поведении.
Я не люблю вспоминать тот день и ту вечеринку, зато фейсбук не забывает каждый март вытаскивать фотографию чучела единорога из того бара, где мы тусовались. Как мы стояли там по разные его стороны, положив ладони на белоснежную шерсть и говорили намеками и загадками:
«Если бы я могла читать мысли и вообще мгновенно узнавать все, что хочу, что бы самое главное ты сказал мне словами?»
«Все не то, чем выглядит».
«Совы не то, чем кажутся?»
«Хочу ответить на твой главный вопрос — я останусь с тобой».
«Нет, мой главный вопрос другой».
«Какой?»
«Ты не охуел?»
Но до прямого разговора мы так и не смогли напиться. Упали в такси, сплетясь в единое существо прямо на заднем сиденье, еле дотерпели до дома и трахались как остервенелые несколько часов подряд, стирая слизистые, прикусывая кожу до крови, заламывая руки и оттягивая волосы. Больше дрались, чем трахались — и так и не могли кончить, ни он, ни я, почти до самого рассвета. Ни слова друг другу не сказали.
Когда у меня наконец получилось, и мое тело затряслось в сухих, как яростные рыдания, конвульсиях, он перевернул меня на живот, вошел почти через силу, вжимая собой во влажные простыни и, сделав несколько резких движений, наконец дернулся, прикусив мое плечо, я расплакалась.
Именно в этот момент я поняла, что — все, конец. Вот это щемящее ощущение — это прощание.
Он встал, накрыл меня одеялом — я свернулась калачиком и плакала в душной темноте — ушел в ванную, а я все плакала и плакала. Вернулся, сел за свой комп, а я все плакала. Встал, оделся, хлопнул дверью — так и не знаю, куда он ушел. Потому что я плакала.
Мы еще не раз занимались сексом до самого последнего дня перед окончательным расставанием. Но по-настоящему прощальный он был именно в ту ночь.
Коридоры переплелись, обвели меня вокруг лифтовой шахты, продемонстрировали смотровую площадку с видом на Лимассол и море, и вытолкнули меня прямо в объятья к Егору, выходящему из комнаты, на двери которой не было вообще никаких табличек, ни на русском, ни на греческом. И как я должна была его найти?
— Эй, Леська! — он ужасно обрадовался. — А я как раз шел тебя разыскивать! Ребята сказали, что ты нас тут не найдешь, а ты нашла.
— Вы тут в прятки играете, а меня забыли предупредить? — проворчала я, чувствуя, как прикосновения рук Егора стирают с талии фантомные пылающие ладони моего ненавистного бывшего мужа.
Заходя в логово, где системщики устроили свой юбилей компании — без блэкджека и шлюх, зато с пиццей вместо крошечных канапе и виски с колой взамен дорогого шампанского, я оглянулась через плечо в тот коридор, откуда прибежала.
Антон стоял, прислонившись к стене и скрестив на груди руки, и смотрел на меня пронзительным злым взглядом.
Выбор хорошей девочки
— Отлично выглядишь, — одобрительно заявил Егор, приглашая меня пройти. У них там была настоящая нердская вечеринка — каждый сидел за своим компом с куском пиццы в зубах, а в центре на столе толпились бутылки с виски и колой. Насколько я помнила, так у них проходили почти все празднования, а максимум разврата выражался в стоимости и выдержке виски. Даже странно, что Егор так себя проапгрейдил, потому что вся остальная знакомая мне компания ничуть не изменилась. И если бы их спросили, почему, они бы страшно удивились и спросили, зачем им это.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
