Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
Вздохнув, Нина присела и начала разбирать свой рюкзак. «Так: мыло, полотенце, щётка, паста — сюда. Сейчас будем воду искать и умываться. Тушёнку, сгущёнку, хлебцы сейчас на костерке разогреем и поедим. А потом уж на сытый желудок и подумаем: как, когда и куда отсюда выбираться. Остальную еду пакуем и убираем. Неизвестно сколько нам ещё тут быть. Так что придётся экономить».
Она и не заметила, что говорит уже про себя не «я», а «мы». И рассматривает неизвестного ей пса, как своего нового товарища. Пёс не возражал. Он пристроился возле девушки и, сидя на попе, провожал внимательным взглядом пакеты и пакетики, которые она просматривала и перекладывала. При этом он умилительно склонял голову то вправо, то влево, приподнимал брови, подёргивал носом и ставил уши торчком, всем своим видом спрашивая: а что это она тут делает? И чем это так пахнет: то вкусно, то не очень?
Нина составила оба рюкзака рядом, воткнула между ними высокую сухую ветку и привязала к ней свой носовой платок. Теперь она увидит это место издалека, даже если вернётся к поляне с другой стороны. Взяла умывальные принадлежности и обратилась к псу:
— Пойдём, малыш, поищем воду. Опыт подсказывает мне, что здесь должен быть ручеёк или речка. Вон, видишь, низкий густой кустарник? Там в первую очередь и посмотрим.
Обращение «малыш» вырвалось как-то само собой и показалось ей вполне уместным. Потому что, несмотря на внушительные размеры, пёс вёл себя как щенок-подросток, и она подумала, что сама придумывать ему кличку не будет, а спросит её у хозяина пса, когда они их найдут. Спасатели никогда не бросают поиски в первые дни и тем более не бросают своих помощников. И раз молодой пёс наткнулся на неё, то есть надежда, что спасатели недалеко. Надо только не паниковать и спокойно дождаться помощи.
Но тем не менее она внимательно осматривала местность, по которой они шли и пыталась раз за разом звать Риту: вдруг та травмирована и не может передвигаться, или без сознания, тогда её может учуять пёс. Но никаких признаков человека не было видно. Нина же, приглядываясь к окружающей растительности всё больше настораживалась: ей были совершенно незнакомы ни деревья, ни кустарники, ни травы. А ведь она поколесила по стране достаточно. Бывала в разных климатических зонах. Поэтому и удивлялась всему незнакомому. Но надежда, как известно, умирает последней. И она продолжала верить, что находится на Земле, просто в незнакомом, обособленном районе.
Наконец, они с малышом обошли поляну и обнаружили пологий, заросший кустарником спуск небольшого лога, на дне которого, поблёскивая искорками, серебрилась узкая лента воды.
— Ну, вот, малыш, и ручей! Я же тебе говорила!
Пёс снисходительно повернул к ней голову и его взгляд красноречиво ответил: «Кто ещё говорил! А я и так знал, что он здесь есть».
Нина пожала на это плечами:
— Ну, ты же местный.
При этом у неё даже сомнения не возникло, что так разговаривать, а главное понимать пса, мягко говоря, странно. Они спустились к ручью, и Нина с удовольствием попила с рук чистейшую, прозрачную, холодную воду. Пёс, отойдя от неё на несколько шагов, тоже с видимым удовольствием лакал из ручья.
Затем она умылась, набрала в пластиковую фляжку свежей воды, и парочка тронулись обратно. Теперь, поднявшись наверх, они начали обход поляны с другой стороны. И опять несколько раз девушка выкрикивала имя подруги. И ответом ей опять была тишина.
Возле рюкзаков всё было по-прежнему: никто не потревожил их временную стоянку и не покусился на их припасы. Она села на землю, привалившись спиной к рюкзакам, и стала размышлять о том, что необходимо сделать, чтобы без проблем дождаться спасателей. Что её могут и не найти, Нина даже не думала. Найдут! Собака же нашла.
Оставаться на открытом месте ей показалось неудобным, и она огляделась в поисках подходящего укрытия. На краю поляны, недалеко от найденного спуска к ручью, девушка заметила высокие хвойные деревья с низкими разлапистыми ветками, которые куполом накрывали землю вокруг ствола. «Подойдёт», — решила она и, подхватив свой рюкзак, двинулась к новому месту стоянки. Пёс, немедля, подхватил в зубы второй, и они дружно пошагали вперёд. (Ну, кто — пошагал, а кто и — потрусил).
Выбранное издалека дерево оказалось вблизи ещё привлекательнее. Толстый ствол и низкие густые ветви создавали ощущение скрытности и защиты. Они прямо диктовали необходимость соорудить из них шатёр. Сложив рюкзаки у ствола, Нина достала один моток верёвки и нарезала из него несколько отрезков метра по два. Затем начала связывать нижние ветви в два-три слоя и, притягивая их к земле, привязывала к кольям. Примерно через час-полтора временное жилище было готово. Шатёр укрывал не только от солнца, но и, за счёт густоты веток, от дождя.
Пространство внутри было достаточно широким, но низким. Нина даже не могла встать в рост. Однако, у неё получилось сделать костровое место рядом со входом. Пришлось, правда, над ним вырубить часть веток, создавая тягу для дыма, чтобы он уходил вверх, а не стелился по шалашу. У ствола она накидала в несколько слоёв гибких мягких веток и обвязала эту лежанку верёвкой, чтобы не расползалась.
Аппетит уже давно проснулся и желудок требовал питания. Поэтому она по-быстрому развела костерок и сунула на крайние ветки банку тушёнки. В котелок налила воды из фляжки и вскипятила чай, используя любимую заварку гринфилд.
Со вздохом облегчения села у костра и, прихватив горячую банку полой рубахи, вскрыла её ножом. Вывалив полбанки на лист перед малышом, сама заскребла по стенкам банки, со вкусом уплетая горячее мясо.
Дальше весь день прошёл в ожидании помощи. Нина боялась отойти от поляны, так как казалось, что её вот-вот найдут. Выведут из этого незнакомого леса, и она встретится с Риткой.
Но прошёл день, и ещё день. И ещё несколько дней… Никого не было. Экономить еду Нина начала уже на третий день. Теперь в день она тратила только четверть банки тушёнки, разваривая её с пакетиком лапши роллтон. Чай тоже заваривала один пакетик на день. Так что с утра он был крепкий, запашистый, вкусный, а к вечеру — бледный, но сладкий, так как вечером она добавляла в него сгущёнку. Но Нина уже понимала, что десяти банок тушёнки, двадцати пакетов лапши и трёх банок сгущёнки ей надолго не хватит. Чая же было всего тридцать пакетиков. А соль и сахар умещались в небольших пластиковых контейнерах. Но они же с Риткой не собирались жить в горах долго. Поэтому лишнего не брали. Кто ж знал, что она потеряется в таком людном, исхоженном вдоль и поперёк месте.
На одной из веток дерева, которую Нина использовала как вешалку, красовалось уже восемь зарубок. Так она отмечала дни своего вынужденного сидения у поляны. И в последние дни её всё чаще одолевали мысли о самостоятельном поиске выхода из этого леса. «А вдруг меня ещё долго не найдут? А продукты у меня закончатся? А добывать их в природе я как-то не умею. Поэтому надо попробовать выходить самой. Не может быть, чтобы здесь не было какого-нибудь посёлка. Не тундра же это. И не Сибирь,» — уговаривала она себя.
Снова перетрясла оба рюкзака. Всё, что было не срочно, не первой необходимости сложила в Ритин. Всё, что нам могло пригодится в пути, в ночёвках сложила в свой. Выстрогала аккуратную палку-трость. Достаточно крепкую, диаметром примерно пять сантиметров, но лёгкую. Кстати, этот факт её удивил: деревце, которое она рубила для этой цели было молодое, и Нина думала, что свежесрубленное, невысушенное оно будет тяжёлым. А оно оказалось лёгким и прочным. А палка из него получилась очень удобной.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 62
