Я помотала головой.
— До следующего Сопряжения и войны еще тридцать лет. Мне ничего не грозит. И возможно, в академии я смогу найти хорошую партию для себя. Более безопасную, чем лорд Иррет.
— Партию? — округлила глаза мать. — Там обучаются даже простолюдины! Какую партию ты среди них собралась искать?
— Хватит! — отец стукнул кулаком по столу с такой силой, что звякнула стеклянная банка с чернилами. — Все, что должно было быть сказано, уже проговорено не по разу. Иди в свою комнату, Талайна! От тебя и так вечно одни беды. Сделай хоть раз что-то, как следует: собери вещи, отправляйся в имение и жди там жениха!
Не знаю, как мне удалось дойти до спальни и не расплакаться по дороге. Только рухнув на постель, я дала волю душившим меня слезам. Несколько раз за дверью раздавались осторожные шаги слуг, но никто не постучался и не попытался меня утешить.
Они боялись. Я слишком долго была в опале у отца из-за подозрения в незаконнорожденности, и любое обращенное ко мне ласковое слово могло стать причиной наказания как для меня, так и для слуг.
Да и смысл жалеть именно сейчас? От меня давно хотели избавиться, чтобы убрать с глаз напоминание о своих ошибках. Разумеется, выдав замуж за достойного человека. Достойный — это значит богатый. Наш род был древним и уважаемым, но не настолько обеспеченным, чтобы обладать настоящей властью. Мое замужество за Ирретом, принадлежавшим к богатейшему и влиятельнейшему роду в наших краях, должно было решить эту проблему. И может быть, я бы отнеслась к этому легче, если бы не Джейс.
Когда я вспомнила о нем, с трудом успокоившиеся слезы потекли вновь.
Впервые ответив на письмо, посланное вихрастым кареглазым юношей, с которым мы познакомились на свадьбе моей средней сестры, я не думала, что это может так закончиться, что я настолько привыкну к Джейсу и мыслям о нем. Целых полтора года он был моим единственным лучом света. Его письма полнились пониманием и заботой, он сочинял для меня веселые истории и находил способ передать со слугами милые безделушки, когда не мог появиться сам. Изредка нам удавалось встретиться, еще реже — без надзора родителей. Каждый раз я видела на губах Джейса теплую улыбку, а в глазах — любовь. Не помню, чтобы мы с ним хоть раз поссорились за все это время.
И вот все мечты о счастье разрушены.
Теперь не будет вообще ничего. Ни учебы, ни жизни. Даже если я переживу день свадьбы с Ирретом, мое существование продлится недолго. Так что меня продали на убой ради денег и власти. Судьба нередкая для девушек из благородных семей, но оттого не менее печальная.
Слезы жгли глаза и падали на подушку, которая становилась все сырее и сырее. Я убрала ее и перекатилась на другой бок, чуть не уткнувшись в стену. Перед глазами оказались пять точек — пять отметин от огня.
Первый раз я их поставила нечаянно, еще в детстве, когда плакала и одновременно злилась на несправедливое наказание. Провинилась сестра, а получила я. Эти точки от прижатых к стене пальцев стали одним из самых ранних проявлений моего дара. Потом их закрашивали, а я ставила их снова, когда расстраивалась в следующий раз.
Это было едва ли не единственное, что я умела в обращении с огнем. Зачем учить магии девушку, чья судьба — выйти замуж, ублажать супруга и воспитывать детей? А огневиков, у которых я могла бы набраться опыта, вокруг не было. Земляная магия отца и одной из сестер оставалась мне недоступна. Мне оставалось только завидовать тому, как весело они соревнуются друг с другом, прикосновением раскалывая валуны или заставляя землю вздыматься под ногами. Так все и заканчивалось тем, что я всего лишь плакала.
Я шмыгнула, сосредоточилась, вызвала огоньки на кончиках пальцев и приложила их к отметинам, ощутив привычный холод стены. Это движение успокоило меня, хоть и напомнило, что я делаю его последний раз. Последний раз плачу в своем уютном уголке в спальне…
Это навело меня на странную мысль.
В самом деле, это место скоро навсегда перестанет быть для меня домом. А если мне грозит сгореть в пламени Иррета, какая разница, сколько слез я пролью? Они не помогут. Раньше я надеялась на Джейса или на то, что родители позволят мне учиться магии, но теперь очевидно, что мечты пошли прахом. Мне остается рассчитывать лишь на саму себя, а я не готова в восемнадцать лет класть свою жизнь на жертвенный алтарь во имя родительских амбиций. А если я потяну с решением еще хоть неделю, начнется осень, и закончится прием в Ланвирскую академию.
Поэтому хватит слез. Пора действовать. Мне все равно нечего терять.
Глава 2
В небольшом городке у крупного торгового тракта жизнь текла нерасторопно. Воробьи, сидящие на крышах приземистых домов, лениво чистили перья. Мальчиков-зазывал сморило жарой, и они играли в «камешки» вместо того, чтобы завлекать путешественников в таверны. Почти не шевелилось на ветру белье, вывешенное сушиться во дворах под солнцем, дарившим перед началом осени последние теплые деньки. Даже разрушенная башня городского храма, пострадавшая во время последнего Сопряжения, вписывалась в картину всеобщей лени и благоденствия.
Казалось, оживление в сонное поселеньице вношу лишь я. При моем появлении вспархивали птицы с насестов, взмахами крыльев немного развеивая духоту. Местные леди, обмахивающиеся веерами на галереях и балконах редких зданий со вторыми этажами, прекращали сплетни и провожали меня ревнивыми взглядами. Торговцы из уличных лавок привставали и вспоминали, что у них лучший товар во всей округе, о чем громогласно сообщали мне. Я улыбалась в ответ, хотя и ускоряла шаг, потому что покупать ничего не собиралась.
Настроение у меня было замечательным. Я сделала это! Сбежала из дома!
Устроить это оказалось не так уж сложно. Труднее всего было решить, какие вещи взять с собой в Ланвирскую академию. Список необходимых вещей получился на пять объемных сундуков, а утащить на себе я могла лишь одну, пусть и крупную, дорожную сумку. Пришлось пожертвовать многими полезными мелочами, но сейчас я об этом не жалела. В крови еще гулял азарт, и я была страшно довольна собой и своим планом.
Путь в летнее имение пролегал недалеко от академии. Чешвир — тот самый городишко, по которому я шла, — находился всего в часе езды от нее. Мне оставалось только отвлечь отправленных со мной слуг, улизнуть от них и быстро найти экипаж, который доставит меня в академию. А оттуда уже никто не посмеет меня забрать.
Студентов в подобных академиях в первую очередь готовили к войне с народами Запределья, которая разражалась во время Сопряжений. В такие годы отчаянно требовались хорошо обученные маги, поэтому учеников принимали, не глядя на их положение, статус в обществе и даже совершенные преступления. Разумеется, за пределами академий это нравилось не всем. Поэтому король даровал каждой из академий магии особую привилегию — неприкосновенность преподавателей и студентов. Если кто-то ступал на территорию учебного заведения и оставался в нем учиться, забрать этого человека оттуда силой никто не имел права.
