К сожалению, она ошиблась, сладкого десерта не будет, а послевкусие еще долго будет терзать ее. В очередной раз под человеческой оболочкой оказалась тухлая начинка. Выпустив изо рта огненную плеть, она безжалостно вонзила ее спутнику в рот, испепеляя его нутро, сжигая и подчиняя. Добралась до мужской силы, слабой, низменной, и без сожалений полоснула по ней, обвила огненной плетью и втянула в себя.
Порой, если мужчина оказывался достойным внимания, она позволяла себе развлечься, подпускала к телу и даровала последний миг блаженства. Сегодня спутник подарил лишь горечь и разочарование, и такое случалось все чаще и чаще. А так хотелось ощутить порочную сладость на кончике языка, поиграть ей во рту как конфетой. Увы, не в этот раз.
Когда она закончила, мужчина глупо улыбался, и стоял лишь удерживаемый ее руками. Она отпустила его, и туша упала на пол. Лицо не изменило идиотско-довольного выражения. Открыв окно, она встала на подоконник, расправила крылья и ночное небо поглотило ее, она закуталась в тьму, слилась с ней, и никем не замеченная, невидимая, приземлилась на окне дома в противоположном конце города.
Окно было открыто, он почти никогда ночью не закрывал его. Она спрыгнула на пол, взгляд скользнул по сплетенным телам на кровати. Подошла ближе, смотрела, склонив голову, в глазах интерес, на губах загадочная улыбка. Коснулась обнаженной спины мужчины черным крылом, он дернулся и потянулся к ее ласке. Странно, он сейчас не может ни видеть, ни чувствовать ее.
Прошептав ему на ухо два слова, она повернулась, прошла к расставленным картинам, протянула руку к одной, и через мгновение полотно поглотило ее. В комнате вновь остались только извивающиеся на постели тела.
Глава 3
Арман проснулся от аромата кофе и стуков на кухне. Минуты три он не открывал глаза, стараясь как можно дольше задержать состояние полусна, когда мир еще не обрел краски и привычные очертания. Он обожал неспешное пробуждение, именно в эти мгновения, можно было почувствовать себя почти счастливым человеком.
Почти… пока мысли одна за другой не врывались в его сознание, раскачивая, как на качелях его душевное спокойствие. Вот и сейчас ярким лучиком в голове высветились события прошлой ночи, и тоска по ней вырвала глухой вздох разочарования из груди. Как можно любить? Как можно скучать за образом в голове? Мда, только вопрос времени сколько он еще сможет продержаться, прежде чем пополнит ряды душевнобольных и отправится в соответствующую больничку.
— Поднимай свой зад, соня! — раздался их кухни насмешливый голос Габриэллы.
— Иду, иду, — скривившись, Арман поднялся с кровати и направился в ванную. Неспешно приняв душ, он посмотрел на свое отражение в зеркале. Черные, слегка удлиненные волосы намокли, под большими карими глазами пролегли тени. Он скривил довольно полные губы, отмечая, что переживания не проходят бесследно. И что в нем женщины находят? Или просто запах славы ослепляет их? И будь он хоть низкорослым толстячком, к нему бы все также липли?
Он перевел взгляд на загорелую грудь, где под кожей перекатывались мышцы. Скорее всего строение его тела и привлекает. Не похож он на художника, вот нисколько не похож. Только тело не результат походов в спортзал, а всего лишь отголосок его постыдной тайны. Еще одной. И этого не изменить, ему предстоит прожить жизнь чудовищем, прятаться за масками и притворяться, ежесекундно, ежеминутно, днями, годами…
Арман фыркнул, не вытираясь, надел трусы и брюки. День только начинался, а он уже успел загрузить себя на полную катушку.
— У тебя видос как с жесткого бодуна! — Габриэлла аж согнулась пополам от хохота. Видно она была в отличном расположении духа.
— Зато ты смотрю бодрячком, — художник скривился и присел за стол. Подруга сварила кофе и сделала бутерброды, и на том спасибо. Провел взглядом по женской фигурке, обычные потертые джинсы, белая футболка, длинные волосы собраны в хвост, пистолет занял свое привычное место в наплечной кобуре, — Уже в полной боевой готовности?
— Так мне опаздывать и прохлаждаться нельзя, не то, что некоторым, — она хмыкнула, уселась на табурет, широко расставив ноги, и сделала несколько глотков кофе.
- Мне к твоему сведению сегодня тоже на пары, — Арман взял бутерброд и принялся с аппетитом уплетать его.
— Я вот не пойму, какого ты до сих пор преподаешь? Бабки есть, выставки проходят на ура, а ты полжизни проводишь в стенах академии? Студенточек соблазняешь? — он привстала и щелкнула его двумя пальцами по носу.
— Ты прекрасно знаешь — я не сплю со своими студентками. Почему преподаю? Нравится мне, и это дарит ощущение хоть какого-то порядка в моей жизни. Работа не дает расслабиться, полностью слететь с катушек. Дисциплина, какая ни какая, — он пожал плечами. — Ты вот тоже не хочешь менять свою работу в полиции, на размеренную и спокойную жизнь. Что ищешь, Габи, адреналина? — художник улыбнулся порочной улыбкой, обещавшей все и ничего.
— Жить, как на пороховой бочке, в этом мой кайф. Ты сам знаешь. А все эти бабские штучки, мечты о семье, романтике, — она сморщила нос, — брр, мрак и мой кошмар. И самое лучшее для меня дружеский трах, в этим мой гений, ты справляешься безукоризненно, — он подмигнула, и привстав хлопнула его по плечу, — Кстати, спасибо, ночью было неожиданно и жарко!
— Рад стараться, — художник самодовольно ухмыльнулся. — Габи, ты для меня находка два в одном, и лучший друг и секс без обязательств, выноса мозга и прочей мутотени, — он действительно ценил возможность быть самим собой с этой странной женщиной, по повадкам больше напоминавшей мужчину. Она знала почти все его тайны, не лезла в душу, не ревновала, допускала к телу без лишних сантиментов.
— Дружба, приправленная сексом, — она хохотнула. — Слушай, со мной-то понятно, а вот тебя что так сильно привязало к академии? Может правду говорят про ваше пристанище талантливых и ранимых? — тут ее взгляд посерьезнел, в Габриэлле просыпался коп, если она чуяла тайны, то непременно должна была докопаться до сути.
Глава 4
— Ты о чем вообще? Что говорят? — он нахмурился.
— Вас называют не иначе, как академия одержимости. И там у вас происходит просто отвал башки! — женщина высунула кончик языка, серые глаза заблестели.
— Габи, это обычная художественная академия. Там много талантливых, и в тоже время довольно странных, сама знаешь, многие художники слегка не в себе, бывает и сильно. Так что уйми свой интерес, и займись реальными делами.
— Хочешь сказать, неправда, что за исполнение своих желаний, обитатели академии в награду получают одержимость? — она приблизилась ближе и включила свой рентгеновский взгляд копа, улавливать сомнения и ложь у Габи было профессиональным умением.
— Бред! — художник постарался придать своему лицо расслабленное выражение, но судя по всему, его ответ еще сильнее разжег любопытство подруги. — И мне смешно, что ты коп, а веришь в сказки!
— Нее, чтобы ты не говорил, но моя чуйка меня не подводит. Нечто в этом есть и я не успокоюсь, пока не доберусь до истины, — она довольно потерла руки.
