Анжелина, безусловно, поняла меня и в ближайшее время объявится там.
Мой мокрый костюм не вызвал у редких в этот час прохожих удивления. Воспользовавшись потайным ходом из общественного туалета, я пробрался в дом, принял душ, переоделся и к приходу жены сидел в мягком кресле с сигарой в одной руке и с полупустым стаканом коктейля в другой.
— Уход со сцены тебе удался, дорогой, — прокомментировала мое эффектное бегство вернувшаяся Анжелина.
— Рад, что угодил тебе. Дверь. Ты по рассеянности не закрыла входную дверь, моя радость.
— Вовсе не по рассеянности, любовь моя.
Через открытую дверь один за другим стали врываться полицейские.
— Предательство! — закричал я, вскочив на ноги.
— Сейчас я все объясню. — Анжелина подошла ко мне.
Я рванулся к спасительной панели в стене. Анжелина выставила передо мной изящную ножку, и я грохнулся на пол. Рывком поднялся, но поздно, меня уже окружили полицейские.
Глава 2
Я опытный, закаленный в сотнях схваток боец, но силы были неравны. С первыми двумя нападавшими я справился, потом еще с двумя. На меня навалились сзади, прижали руки к телу. Когда я расшвырял их в разные стороны, мне в лодыжку вцепился громадный полицейский. И пошло, и пошло… Я ревел, точно осаждаемый муравьями гигант. Они свисали с меня гроздьями, под непомерной тяжестью я упал на четвереньки. Свободной еще рукой достал из кармана полицейский значок и швырнул через комнату под ноги Анжелине.
— Держи! Носи с честью, своим предательством ты его заслужила по праву.
Десятки рук подняли меня, поставили на ноги.
— Прелестная вещица. — Анжелина подобрала значок, подошла ко мне и профессионально врезала мне в челюсть. — А этот синячок, милый, ты заслужил за недоверие собственной жене. Отпустите мистера Скептика. Удерживающие меня руки разжались, и я, оглушенный, свалился на пол.
Анжелина пнула меня мыском туфли под ребра.
Туман перед глазами мало-помалу рассеялся, и я увидел, что она возвратила значок здоровенному полицейскому в штатском.
— Это капитан Критин, — представила его Анжелина. — Он пытался с тобой побеседовать сегодня. Может, выслушаешь его сейчас?
Я поднялся, пробурчал что-то невразумительное и, потирая подбородок, рухнул в ближайшее кресло.
Капитан заговорил:
— Как я уже объяснил вашей очаровательной супруге, мистер ди Гриз, сегодня совершено зверское убийство. Обнаружен труп…
— Я не убивал! Меня в это время не было в городе! Немедленно свяжитесь с моим адво…
— Джим, дорогуша, выслушай капитана.
Слово «дорогуша» она произнесла таким тоном, что в жилах стыла кровь, и я умолк на полуслове.
— Вы не поняли, мистер ди Гриз. Я вас не обвиняю, а прошу помощи. Это первое убийство на Блодгетте за последние сто тринадцать лет, и, боюсь, мы несколько потеряли форму. — Капитан вытащил записную книжку и монотонно забубнил: — Сегодня приблизительно в тринадцать ноль-ноль в Цейтоунском районе города, кстати, невдалеке от вашего дома, раздались крики о помощи и звуки борьбы. Свидетели утверждают, что место преступления в спешке покинули трое мужчин. Прибывший наряд полиции обнаружил неизвестного с многочисленными ножевыми ранениями. По дороге в больницу, не приходя в сознание, неизвестный скончался. Карманы его одежды оказались пусты, отпечатки пальцев и рисунок сетчатки глаза в банке данных полицейского компьютера отсутствуют, особых примет на теле убитого, позволяющих установить личность, не обнаружено. При вскрытии в ротовой полости трупа найден клочок бумаги. Вот этот.
Капитан протянул мне смятый листок. Я развернул его. На нем корявым почерком было выведено:
СТОЛЬНАЯ КРИСА.
После удара Анжелининого кулачка соображал я туго, оттого, наверно, и брякнул:
— Кто бы ни написал это послание, с грамматикой он явно не в ладах.
— Чертовски ценное наблюдение, — бросила Анжелина, заглядывая мне через плечо. В ее голосе я не услышал и намека на симпатию.
— Мы предполагаем, что неизвестный направлялся к вам. На него напали, и, чтобы скрыть от противников записку, он сунул ее в рот. Вот снимок убитого. — Капитан протянул мне стандартную, три с половиной на пять дюймов карточку. — Быть может, вы его знали?
Что же, покойников на своем веку я повидал немало, взглянуть еще на одного не страшно.
Я поморгал, внимательно рассмотрел контрастную цветную голограмму. Хмыкнул, покрутил снимок и так и сяк, вернул капитану.
— Занятная история, — заявил я. — Но, клянусь, этого человека я вижу впервые в жизни.
Хоть и сказал я им чистую правду, они, естественно, не поверили. Но разве у них был выбор? Они задали с десяток формальных вопросов и, взвалив на плечи еще не очухавшихся товарищей, удалились восвояси.
Вечер выдался на удивление суетный. Я подошел к бару, смешал коктейли, со стаканами в руках повернулся… В полудюйме от моего левого глаза застыл остро заточенный кончик кухонного ножа.
— Так что ты говорил насчет моего предательства? — Голос Анжелины был приторно ледяным, прямо мед со снегом.
— Любовь моя! — Я отступил на шаг, нож двинулся за мной, так что расстановка сил осталась прежней. Чувствуя струящийся по спине холодный пот, я начал импровизировать: — Как ты можешь быть так бессердечна? Почему такое недоверие? Когда ввалились полицейские, я был на все сто уверен, что они силой привели тебя. Я не знал, какие злодеяния мне приписывают, но, назвав тебя предателем, дал им понять, что ты к моим делам не имеешь ни малейшего отношения. Я поступил так, моя радость, защищая тебя!
— О, Джим! — Нож со стуком упал на пол. — Видит Бог, я была несправедлива к тебе!
Она бросилась мне на шею. Я напрягся, стараясь не расплескать коктейли. Ее руки были горячи, объятия — крепки, поцелуй — страстен. Чувствовал я себя в ту минуту вовсе не стальной, а серой мохнатой крысой. — Да… — выдохнул я, отойдя на шаг. — Ты просто неверно истолковала мои слова, дорогая. Давай простим друг другу ошибки, выпьем и обмозгуем, что же случилось с шедшим ко мне человеком.
— Ты сказал полицейским правду? Ты действительно не знаешь убитого?
— Я сказал им правду и ничего, кроме правды! Покойник мне абсолютно незнаком. Конечно, я нарушил свой давний зарок не помогать полиции, но проку им от моих слов мало.
— Тогда давай выясним, кто он. — Из-за спинки софы Анжелина извлекла знакомую мне голограмму. — Я позаимствовала ее из кармана капитана, решила не вмешивать местную полицию в наши дела. В ближайшее время я свяжусь со здешним агентом Корпуса, пусть запросит Центр и выяснит, кем был убитый. Она, конечно, права. Отпечатки пальцев и рисунок сетчатки глаза покойного не зафиксированы в полицейском компьютере Блодгетта. Следовательно, он с другой планеты, и дело, таким образом, в компетенции легендарных, непревзойденных, прославленных на всю Галактику, профессиональных полицейских сил, известных как Специальный Корпус. При всей своей скромности добавлю, что в этой организации я — самый важный сотрудник.
