Дерек прищурил глаза, в который раз вспоминая долгие бессонные ночи, которые в одиночестве просиживал в своей каюте. Он думал о том, что, хотя и спас свой корабль от морской пучины, опасность потерять его по-прежнему оставалась более чем реальной. Он прекрасно понимал, что ему негде занять суммы, необходимой для ремонта и закупки груза на обратный рейс, но торжественно поклялся самому себе, что любой ценой раздобудет нужные средства.
На следующее утро он встретил Джона Барретта.
Как бы в ответ на его мысли к кораблю подкатила черная карета. Распахнулась дверца, и на пристань торжественно ступил низкорослый, крепко сбитый и, несмотря на свою тучность, разодетый по последней моде господин. Дерек еще больше помрачнел. В Джоне Барретте многое, помимо его отталкивающей внешности, вызывало невольную неприязнь — бегающие глазки, высокомерный изгиб губ, извращенное удовольствие, с которым он занимался своим малоприятным делом, и упоение своей властью.
Барретт повернулся к веренице открытых повозок, подъехавших вслед за каретой, и что-то повелительно крикнул. Но яростный порыв ветра, весьма ощутимо качнувший судно, отнес его слова в сторону, и Дерек ничего не расслышал. Однако в повозках приказание было прекрасно понято: откинулись задние борта, и закоченевшие люди начали неловко выбираться на пристань.
Капитан хмуро наблюдал, как вновь прибывшие неумело и неохотно выстраивались неровными рядами. Кто-то был закован в ручные и ножные кандалы, кто-то с безнадежным видом устало горбился… Но на всех лежала печать долгих дней, проведенных за тюремной решеткой. Нелегкая доля выпала этим закоренелым каторжникам, ворам, продажным девкам и неисправимым преступникам. Все они обменяли срок своего заключения на колониальный контракт и теперь отправлялись за океан.
Дерек не понаслышке знал о тяжести железных оков. Но он знал и о том, что в ближайшее время станет неприятным сюрпризом для столпившихся внизу людей. Очень скоро кое-кто из них будет готов отдать все что угодно за эти цепи, только бы освободиться от ужасного рабства, уготованного им по ту сторону океана.
Дерек нахмурился. Но выстроившиеся на пристани люди не вызывали у него жалости. Большинство получило по заслугам. Он сбросил цепи, что когда-то сковывали его. Теперь он капитан собственного корабля и господин своей судьбы. И он не отступит назад… чего бы это ему ни стоило.
Укрепившись в этой мысли, капитан «Воина зари» нарочито медленно повернулся спиной к пристани.
— Эй, вы там! Живо построились, а не то так огрею, что мать родную позабудете!
Джиллиан резко обернулась на грубый окрик охранника и окинула его презрительным взглядом. Потом взяла в руку свой небольшой саквояж и шагнула на пристань. Налетевший порыв ветра сбросил с ее головы капюшон. Широкие складки плаща громко захлопали. Она поплотнее запахнула полы и огляделась вокруг. Пристань бурлила. Бесчисленные торговцы вопили, напропалую расхваливая свой товар. Возницы огромных подвод, груженных горами провианта, катили к кораблям у причала так, будто на пристани вообще не было людей. Торговцы и нищие, продажные девки и воры — все смешались в оглушительном гаме ругани, криках, радостных возгласах и лошадином ржании.
Джиллиан зябко повела плечами, когда порыв ветра в очередной раз немилосердно взметнул полы ее плаща, и повернулась к сестре, которая вслед за ней вылезла из повозки. Личико Одри было бледным и осунувшимся, но глаза уже не полнились слезами. Джиллиан с облегчением вздохнула и собралась, было шагнуть вперед, когда неожиданно получила грубый тычок в плечо.
— Эй, потаскуха, тебе же сказано — стройся! — Прямо ей в лицо уставились гноящиеся глазки охранника. Он обдал Джиллиан таким зловонным дыханием, что ее чуть не стошнило. — И хватит пялиться! Здесь тебе не бордель, усекла?
Кровь бросилась в лицо Джиллиан.
— Какая гадость! Я не позволю разговаривать со мной в таком тоне!
— Ах-ах, какие мы нежные — «не разговаривайте со мной в таком тоне»! — Джиллиан резко обернулась на насмешливый голос и увидела женщину с опухшей физиономией, которая издевательски продолжила: — Мы же благородные, как же можно! Куда до нас нищей честной шлюхе вроде меня.
— Если ты такая честная, то почему оказалась здесь! — сердито бросила в ответ Джиллиан.
— Может, и поделом, — гадко осклабилась шлюха. — Но тогда что делаешь здесь ты, такая благородная? Как это ты умудрилась оказаться в этой компании, а?
— Если бы это тебя касалось и если бы ты могла понять, я бы объяснила. — Джиллиан на миг замолчала и холодно закончила: — Но это не твое дело, и понять ты не способна!
Глаза шлюхи загорелись животной злобой. Она набычилась и неожиданно бросилась на Джиллиан. Сбив девушку с ног, она вцепилась ей в волосы и принялась рвать их, визгливо выкрикивая омерзительные ругательства. Потасовку остановил громкий злобный окрик:
— Разнимите же девок, черт подери! Я не собираюсь нести убытки еще до отплытия!
Взбешенная шлюха яростно обернулась на голос и буквально окаменела. Ненависть, горевшая в ее глазах, внезапно сменилась животным страхом, и она боязливо шагнула назад. Женщина вся съежилась, ее только что бурно вздымавшиеся груди жалко обвисли, и она жалобно запричитала:
— А я что… я ничего и не сделала, мистер! Это все она… она! Начала выпендриваться, корчить из себя благородную… ишь, королева выискалась!
— Уберите эту подстилку с моих глаз!
Тяжелая рука буквально отмела женщину в сторону. Джиллиан, бросив взгляд на мужчину, так перепугавшего взбешенную панельную девку, тоже замерла от ужаса. На нее надвигался коротышка с неимоверно широкими и мощными плечами, квадратным туловищем, темным и грубым лицом и тяжелым взглядом. Одет он был по самой последней моде. Одежда была идеально отутюжена, но невозможно было отделаться от ощущения какой-то нечистоплотности всего его облика. Впечатление еще больше усиливалось струйками пота, которые, несмотря на пробирающий до костей ледяной ветер, стекали по его толстым, в красных прожилках щекам.
Мужчина неторопливо и оценивающе ощупал взглядом
Джиллиан с ног до головы. Губы его раздвинулись в такой сальной ухмылке, что девушку передернуло.
— Глазам своим не верю… розовый бутон средь терний… Откуда ты, цветок прелестный? — вкрадчиво проговорил он и вдруг быстрым движением цепко схватил Джиллиан за волосы. Она, было, отпрянула, но мужчина с усмешкой притянул ее к себе, откровенно наслаждаясь своей властью.
— Джиллиан… с тобой ничего не случилось? — неуверенно проговорил у нее из-за спины нежный голосок, и Одри встала рядом с сестрой. Мужчина громко присвистнул и выпучил глаза в притворном изумлении.
— Мне снится сон! Две розы равной красоты! — Он грубо захохотал, и его лицо побагровело. — Теперь я знаю, где буду коротать долгие дни плавания, — в роскошном цветнике!
Отвратительный тип выпустил волосы Джиллиан и, обернувшись к охраннику, властно распорядился:
