— А мы-то как рады. Вы обворожительно выглядите, Янгелис.
Оба рыся статные, гибкие, породистые, но этим меня не возьмёшь, так что расслабься, красавчик, не для тебя мама ягодку растила. У меня другие планы на замужество. Тем более, вон, папа недовольно хмурится.
— Благодарю. Давайте перейдем к делу. Следуйте за мной, я покажу вам готовых к продаже животных, чтобы вы смогли выбрать.
Мы вышли из офиса и направились по вымощенным камнем дорожкам прямиком к ферме.
Настырный кот, тот, что помладше, продолжал раздевать меня взглядом, следуя на шаг позади. Я прямо физически ощущала, как его наглые глаза шарят по моей заднице, чуть прикрытой кокетливым сарафаном. Мда, погорячилась я с ним. Надо было брюки надеть.
Вообще-то, к мужскому вниманию я давно привыкла: Боги и родители внешними данными не обделили, поэтому отшивать поклонников я научилась давным-давно. И репутацию заносчивой стервы приобрела в округе тоже давненько. Простой парень или даже оборотень, в мужья мне ну вообще никак не подходил. Мне нужен зарнянский аристократ без второй ипостаси. Тем более, кандидата в мужья я уже присмотрела.
— Янгелис, скажите, неужели такой красивой девушке интереснее заниматься пегасами, чем блистать в столичных клубах?
Котик не сдавался, несмотря на моё откровенное безразличие к его заигрываниям и очевидное недовольство отца. Таковы все аристократы: заносчивые, высокомерные хозяева жизни, которые считают, что обычные люди мечтают об их внимании.
— Проходите сюда, пожалуйста, — я открыла ворота в пегасню и пропустила гостей вперёд, продолжая делать вид, что не понимаю, о чём этот оборотень толкует.
— Ого! Да у вас тут оборудовано всё по последнему слову магии и техники! — восхитился старший из дуэта.
А ты что думал? Мы не бедные и не глупые, хоть и не считаемся аристократами. Мы трудимся на благо фермы от зари до зари, да вот только пробиться в элиту пегасоводства благодаря лишь деньгам невозможно, а то бы мы уже давно всех вас порвали на гонках.
— Совершенно верно. Мы следим за тем, чтобы наши животные получали всё самое лучшее, а покупатели приобретали первоклассных пегасов по невысоким ценам.
Так, к сожалению, и было. Без особого клейма с аристократическим гербом, наш даже самый лучший жеребец не мог выступать на королевских гонках, а значит, и цена на него была невысокой. Именно эту несправедливость я и мечтала исправить с помощью замужества.
— Превосходные экземпляры, просто изумительные! — не уставали наперебой нахваливать наших питомцев оборотни.
Никто и не сомневался, что покупатели будут в восторге от приготовленных к продаже пегасов. Они ходили от стойла к стойлу, позабыв и обо мне, и о том, что мы простые фермеры, а сами они — аристократия.
Так случалось всегда, но я не принимала их невнимание на свой счёт и не комплексовала из-за внезапной потери интереса, я была горда результатом, ведь в нём есть и моя заслуга. Я с пятнадцати лет трудилась над тем, чтоб вывести «Рассвет и Пегасы» на должный уровень: училась, впахивала и вкладывала всю душу.
— Пожалуйста, знакомьтесь с жеребцами ближе и выбирайте того, кто больше приглянется, — подстегнула я интерес котов, и они приступили к выбору с ещё большим рвением, — они смирные, не укусят.
Это действовало безотказно. Перед красотой и мощью наших пегасов не мог устоять никто. Размах крыльев, окрас и мощные копыта делали их уникальными в своей породе. Именно в этом и заключалась моя работа: сделать пегасов здоровыми, выносливыми и быстрыми. Именно в неё я и вкладывала частичку своей магии, каким — то чудом доставшейся мне от мамы.
Выпроводили мы оборотней только к вечеру: коты никак не могли остановить свой выбор на каком-то одном пегасе и, в итоге купив двоих, наконец, убрались восвояси под мой облегчённый выдох.
Сразу после их отъезда небо разродилось дождём, как будто ждало подходящего момента. Спасибо ему, оно угадало, а то бы гости ещё и на ужин остались, вот только сил и желания их развлекать дальше не было.
Вымоталась, как чернорабочая, а мне ведь ещё сумку в дорогу собирать, между прочим.
— Ты точно решила лететь в столицу на Метелице? — спросил отец, когда мы все собрались за столом в большой столовой.
Метелица — это моя любимица. Именно с ней я планирую когда-нибудь попасть в королевские гонки на пегасах. Уверена, что главный приз будет наш, дайте только шанс!
— Конечно. Мы доберёмся до Зарницы за шесть часов, вместо десяти на маговозе или восьми на магбиле.
— Янгелис, шесть часов в седле и в небе! — мама не слишком любила полёты и искренне не понимала моей к ним любви, — разве в таком состояние должна прибыть в столицу юная дева?
Я закатила глаза. Дело в том, что наша мама была урождённой аристократкой, воспитанной в старых традициях, как трепетная лань. История их искренней любви с моим отцом достойна экранизации, потому что мезальянсы в нашей стране были крайне редким явлением.
Они встретились в столице, на тех самых королевских гонках примерно двадцать лет назад. Он — грубоватый, простой, но потрясающе красивый мужчина и она — потерявшая надежду на счастье, старшая дочь не слишком знатной аристократической семьи.
Мама была бесперспективной в плане замужества из-за ущербного, слабого целительского дара и найти ей партию в своей среде не удалось. Папа же был управляющим у одного знатного мага и, когда молодые объявили о желании пожениться, мамины родители с радостью сбыли с рук проблемную дочь. И даже больше — они одарили супругов приданым, на которое отец и построил «Рассвет и Пегасы». Подробностей их любви мне мама никогда не рассказывала, но как только я подросла и начала изучать целительство, так сразу и задалась вопросом: а почему я родилась спустя всего пять месяцев после свадьбы?
— Мам, всё будет хорошо. Тётя Линдес подтвердила согласие принять и меня, и Метелицу в своём столичном особняке.
Надо отметить, что аристократические родственники по маминой линии от нашей семьи не открестились. Её младшая сестра Линдес, удачно вышедшая замуж за ректора столичной академии, всегда оказывала тёплый приём нашей семье, если мы бывали в столице по делам. Да и сама она любила навестить наше поместье в летние месяцы, чтоб подышать свежим воздухом, когда маги из-за зноя разворачивали над Зарницей климатический купол.
— Милая, я так волнуюсь! — мама у нас была слегка возвышенно-восторженной, — Как ты там? Это же твой дебют!
— Мам, расслабься. Я просто подам документы в академию и вернусь. Какой дебют? Меня не будет всего три дня.
— Не спорь, — шепнула мне на ухо сестра, — быстрее уймётся.
Все в округе считают меня заносчивой стервой? Наивные люди. Настоящая заносчивая стерва только подрастает.
— Яни, как ты можешь так говорить? Это же столица! Там живёт столько привлекательных молодых людей!
— Мам, ты же знаешь, что я уже определилась с кандидатурой будущего мужа, для того и поступаю в академию. Зачем мне на остальных распыляться?
