— Ми пиро, вампиро.
— Ми пиро, вампиро, — повторил наконец муж и первым сбросил звонок.
Я сунула телефон в сумочку. Та лежала на столе рядом с моим иберийским салатом, из которого я для начала выцапала все яблоки и хамон. И почти сытая продолжила наблюдение за юным клоуном, потягивая из стакана ледяной гаспачо. Самое оно после Сангрии!
Клоун пришел сюда явно не развлекать публику — он походил скорее на обманутого любовника. Пять минут назад он положил на колени свой желтый парик, под которым оказались коротко-стриженные темные волосы с длинной челкой — должно быть, понял, что свидание отменяется.
Интересно, зачем он вырядился клоуном? Должно быть, планировался косплей — хотя со спутницей он не выглядел бы уже так колоритно, как сейчас, будучи один.
Впрочем, я приехала сюда не вздыхать над судьбой одинокого клоуна. Я приехала выгулять замотанную бытом, детьми и безденежьем подругу. И, по собственной дурости, мне предстояло убить на что-то целых три дня. Два часа в самолете я убила на довязывание хипповской шапочки-парика с разноцветными красными нитями в виде дредов. Я пока не решила, зачем мне нужна эта шапочка и нужна ли вообще, но связала ее. Последние годы, как вырос сын, я занималась творчеством, то есть валяла дурака, создавая никому — ни миру, ни мне — не нужные вещи. Впрочем, только в свободное от сдачи недвижимости время.
— Грасиас, — машинально поблагодарила я официанта за принесенный счет, который не просила.
Я не доела, я не допила, я не насмотрелась на парня за соседним столиком. Никуда я не пойду. Мне идти некуда!
Паясничать в одиночку у бедняги не получилось. Клоуны должны заставлять людей улыбаться, а у меня от его несчастного вида дрогнули ресницы и одна даже попала в глаз. Я сунулась в сумку за телефоном, чтобы использовать селфи вместо зеркала, и обнаружила на самом дне шапку, крючок и крохотный клубочек. С помощью ножа нить была перерезана, узел затянут, и я гордо водрузила на голову мое безбашенное творчество.
На меня обернулись. И даже мой клоун. Я улыбнулась ему, а он — мне. И через секунду протянул в мою сторону полную бутылку пива. Приглашение к косплею? Что ж, я его принимаю.
Глава 2 "Бутылка пива"
— Зовите меня просто — Паясо.
Это клоун по-испански. Парень вернул на голову парик, и мы стали прекрасной парой. За секунду до этого я, впрочем, превратилась в Ану — терпеть не могу, как иностранцы произносят звук «я». Парень не был испанцем — даже мое ухо улавливало акцент, хотя говорил он достаточно бегло. Для начала клоун поинтересовался, почему я не взяла у него бутылку пива. Две сангрии, гаспачо и пиво — я не доеду ни до какого домика, если этот домик у меня, конечно, будет. Нет, я не выложила парню всю подноготную. Просто сказала — я за рулем.
— Вы кого-то ждете? — спросил он, глядя на мою правую руку.
— Нет, я здесь одна, — рука под его внимательным взглядом задрожала, и я судорожно стала перебирать ногтями по все еще прохладной пивной бутылке. — Муж не смог поехать со мной в отпуск.
Больше ему знать ничего не надо. Но он спросил:
— Ваше кольцо…
Ах, да, оно же на правой руке, точно у безутешной вдовы. Пришлось сказать, что я русская и с моей семейной жизнью все в полном порядке. И у меня действительно все хорошо. Проблемы у меня с головой. Последнее время — постоянные. Но не настолько, чтобы быть бестактной со случайным знакомым, и я ничего не спросила про клоунский нос. Хотя, черт возьми, ничего другое в этом парне меня не интересовало.
— Возьмите пиво, сеньора. В нем мало градусов.
В градусах ли дело, когда в моем желудке будет коктейль Молотова?
— А если она все же придет? — задала я полубестактный вопрос, отставляя бутылку на середину стола.
— Кто придет? — по губам клоуна скользнула горькая усмешка. Или у клоунов просто не бывает другой? — Я никого не жду.
— А второй бокал? — не унималась я. Еще и щелкнула по стеклу ярким ногтем.
— Это надо спросить у официанта. Я заказал два пива. Мне принесли два бокала. Я никого не жду, — повторил он зачем-то.
И я не хотела гадать — зачем.
— … сегодня, — продолжил он предложение, которое до этого показалось мне законченным. — Мои друзья прилетают в субботу.
— Какое совпадение! — воскликнула я, надеясь, что не перебиваю его голосом так же, как недавно мыслью. Но парень продолжал флегматично:
— Мне просто попались дешевые билеты, вот и пришлось прилететь раньше времени.
— Так ты не местный? — решила я удостовериться в своей догадке относительно едва уловимого акцента.
— Я из Калифорнии. Можете говорить по-английски. Думаю, вам так будет легче.
Спасибо, разрешил… Выходит, американец. Наверное, уже не тинейджер, раз пьет пиво. Во всяком случае, ему должно быть хотя бы восемнадцать, чтобы родители отпустили его через океан одного. Пиво-то тут можно получить и раньше. Особенно, если подбородок замазан белилами.
— А здесь что делаешь?
— Жду друзей.
Отлично поговорили! Меня только что, кажется, поставили на место за излишнее любопытство. Умело. Не то что мой сыночек — криком: мама, не лезь в мою личную жизнь!
В личную я не лезу, а только в финансовую, глядя на его траты на кредитке — водит от широкой русской души всех друзей в ирландский паб за счет папочки! Золотая молодежь! А я-то думала, что на зеленый остров питерские флюиды не долетают.
— Мы вместе будем зарабатывать на пропитание уличными выступлениями.
Боже, он по жизни такой тормозной? Или это последствие ста миллилитров выпитого им пива? Или это в моей голове мысли проносятся со скоростью света или звука — короче, молниеносно!
— И это? — я покрутила в воздухе кистью окольцованной руки. — Твой костюм?
— Ага! — К счастью, кивнул он быстро. — Хотите, я сыграю вам на флейте? — Я замерла. — Вы видели когда-нибудь клоуна, играющего на флейте?
Да, да, я как раз об этом и подумала — никогда.
— И тогда вы заплатите за мое пиво?
Опаньки… Ну хорошо что предупредил заранее. Он повернул ко мне меню и ткнул пальцем в ценник — за игру я должна буду ему шесть евро.
— Сеньора, мне действительно нечем заплатить, — сказал он, заметив мое колебание.
— Совсем?
Он кивнул.
— Понимаете, дело в том, что мы покупаем только билет на самолет, а потом живем на то, что заработаем. Сегодня я заработал только на ночь в хостеле. Одному развлекать публику довольно сложно. Или просто не мой день. Я очень сонный. Простите. Дома у меня сейчас раннее утро.
Понятно. Бедняга…
— А ты что-то ел?
Во мне, видимо, сработал материнский инстинкт. Пусть я не была еврейской мамой, но Буратино прав: сначала питание, а потом только воспитание.
