Я хотела закричать от отчаяния. Нельзя, чтобы он ушёл, но и продолжать такие пустые отношения сил не было. Почему всё так сложно? Почему он со мной вот так поступает?
— Крис, — я хвостиком бежала за ним следом. — Ты бы… поговорил.
В прихожей с улыбкой до ушей стояла моя мама. Она прыснула удушливыми духами, сняла фартук и приподняла отвисшую грудь в декольте своего домашнего платья.
— Уже уходишь? — мяукнула она.
Мужчина вступил в свои ботинки, накинул куртку. Из кармана он извлёк золотую визитную карточку.
— Работа, — без запинки сказал заика и сунул мне карточку в руку.
Он ушёл, оставив в нашем женском царстве приятный запах мужика.
— Дура, — выдохнула разочарованная мама. — Мышь серая! Такого мужика просрала! Не ценишь, что имеешь, вся в своего папашу!
Мне было жарко этой ночью. Приходилось просыпаться, когда рука сама скользила по животу к трусикам, которые к утру намокли. Мне снился Крис, его руки, его запах. Он целовал меня, обнимал, припадая к розовым соскам на моей груди своими мягкими губами…
Пришлось проснуться окончательно. На часах было шесть утра, на голове воронье гнездо. Тяжело вздыхая, я пошла в ванную. В доме было непривычно тихо. Обычно в это время мама приходила со смены.
У нас небогатая обстановка, но всегда чисто. Плитка в санузле старая, отмытая до блеска, а вот ванная пожелтевшая, уже не очищалась. Умывалась холодной водой, чтобы прийти в себя. Между ног ныло и требовало продолжения сладкого сновидения. Я бы телу угодила, но Крис меня не брал. Опять в голове комплексы неполноценности. Может поэтому, я разделась до гола и, щуря слеповатые глаза, посмотрела на себя в старое овальное зеркало. Чем же хуже я других? Бледная немного, но грудь у меня красивая, и фигура не испорчена. Не по моде побрита? Но Крис и не знает, что у меня под одеждой. Возможно, в этом и проблема. Надо настоятельно ему отдаться.
Только телефона его у меня не было, а после вчерашнего признания, он не вернётся.
Начищая зубы, я приоткрыла дверь. В коридоре стояла мама. Она была пьяна и побита. Причёска съехала, под глазом фингал. В таком виде давно не видела её. Быстро закончив процедуры, я вышла к ней.
— Прошмандовка! — кричала бабушка. — Мало тебе сегодня досталось. Надо было ещё голову тебе пробить, может умнее стала бы.
— Меня уволили! Иди на х*й, мама!
— Это повод нажраться и потаскаться?!
— Ты безмозглая овца! Денег не будет!
— А я говорила, оформляйся официально, — не отступала бабуля.
— Тогда бы вообще ничего не получала.
— Как не будет? — тихо спросила я, немного испугавшись. — Но я же тоже уволена.
— Я заплатила коммуналку, купила продуктов, — шмыгнула разбитым носом мама. — А бабка, сука, всю свою пенсию на очередной лоховской лечебный браслет потратила.
Бабуля надулась и на время замолчала, даже слов не подобрав от возмущения. Её здоровье было самым главным в её жизни, денег она на это не жалела.
Они орали благим матом, уходили на кухню. У нас часто случались в доме скандалы. Мы недружная семья. Просто так получилось, что у бабушки и мамы одинаковые характеры, они не уступают и могут даже подраться. Я, как чужая в этом месте. И воспитание мне такое выпало на долю, что подруг нет, юбок коротких нет, бельё всё покупает бабушка в магазинах для старух. Потому что всё кругом «зло». Хорошо, хоть не лишают интернета, бабушка узнала, что там «основное зло», когда я была совершеннолетняя, уже умела прятать вещи и эмоции.
Быстро одевшись в свой незабвенный свитер и юбку, я вбежала в гостиную. Там, за стеклом старого трюмо, красовался испанский столовый набор. В супнице лежала золотая карточка, что дал мне Крис. На ней был только номер, без имён и фамилий. Я быстро набрала цифры на своей старенькой трубке. Как же мне хотелось, чтобы на том конце, заикаясь и путаясь, ответил Кристофор. Возможно, переписка и звонки спасут наши отношения. Но мне ответил приятный женский голос.
— Здравствуйте. Меня зовут Наталья, я по поводу работы.
— Здравствуйте. Меня предупредили. Можете приступать.
— Э-э, — я вытянулась, взяла себя в руки. — Не могли бы вы сказать, в чём состоит моя работа?
— После нового года нас ждёт гимназия, нужно подтянуть детей по математике и русскому языку.
— А какой класс? — настроение мигом улучшилось.
— Четвёртый. Адрес запишите.
Адрес я запомнила. Насчёт зарплаты не спросила, стыдно как-то. И надо было съездить на разведку. Поговаривают, дети из богатых семей не всегда адекватны.
Вид, конечно, у меня для элитной гувернантки не очень. Зато скромно, а главное не будет вызывать раздражения у женщин богатого дома… Это ведь не жена Кристофора? Это ведь не так!
Я быстро собрала свой старый портфель, блокнот, ручку взяла. Надо будет узнать, по каким учебникам преподают в гимназии. Детей двое, забыла спросить мальчики или девочки. Они достаточно взрослые, девять или десять лет.
Очнулась от раздумий уже в прихожей, мама с бабушкой уставились на меня.
— Куда собралась в такую рань? — с некоторых пор, они не останавливали меня, закрывая собой двери. Но вчера, после ухода Криса, оказалось, что мама всё подслушала, и на семейном совете было решено найти мне богатого жениха.
— Репетиторство. Деталей не знаю, четвёртый класс, я потяну. Хоть какие-то деньги.
— Хорошо, — кивнула бабушка, — но вечером у тебя свидание с Любимом Вольдемаровичем.
— С кем?! — в один голос выкрикнули мы с мамой.
— С младшим братом моего одноклассника. У него свой бизнес, он недавно развёлся, ищет супругу.
— Бред какой-то, — выдохнула я, и, схватив курточку, выбежала из квартиры.
— Ты в своём уме?! — донёсся возмущённый голос мамы.
Мне было немного страшно ехать одной на окраину города, в старый посёлок. Я была там в детстве, грибы собирали в тайге, совсем рядом с домами-развалюхами. Чуть обратно не повернула, вдруг меня обманули? Но когда автобус подъезжал к посёлку, никаких развалюх я не увидела. За десять лет там вырос элитный коттеджный посёлок.
Под ногами хрустел снег. Даже остановка в этом богатом месте была украшена гирляндами. На улицах ровных, чищенных фонарики красивые, большие снежинки переливались, как бусы свисали разноцветные лампочки. Дома были шикарными. У кого с забором, у кого нет. У домов машины дорогие. Дом по адресу, что назвали мне, стоял прямо в лесу. Пришлось дойти до него сквозь высокие ели. Был он трёхэтажный за высоким забором. Я позвонила в домофон. Никто ничего не спросил, калитка сама открылась, а когда я вошла во двор, за моей спиной закрылась.
Все машины во дворе были огромными и страшными внедорожниками, и все чёрные. На широком крыльце дома мялась в туфлях на шпильке молодая женщина. Она куталась в дорогую лисью шубку и махала мне рукой. Я ускорила шаг и вошла за ней в дом.
