Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
И вот однажды в одной губернии, до революции это было, разразился скандал, дело до суда дошло, а под суд попала женщина, которая якобы продавала заколдованные свечи. Газеты писали, либеральная общественность возмущалась, дескать, у нас не средневековье, так мы до церковных костров дойдём, чтобы женщин из-за церковных предрассудков суду предавать, чуть ли не на костре сжигать.
В народе же говорили так: одна купеческая семья, не богатая, но не нуждавшаяся, купила на ярмарке в лавке у одной женщины красивые свечи, якобы пасхальные, праздничные, семейные. Пасхальные раскрашены по-пасхальному: с церквушками, колоколами, пасхой, а семейные с детишками, собачками, избами. Пришли они домой, положили свечи в ящик, а вечером решили одну семейную зажечь, уж больно она красива. А на ней собачонка и мальчик с саночками у горки стоят и снежинки красивые вокруг них. Очень нарядная свеча. Подожгли фитиль, свеча осветилась и стала ещё красивее, глаз не оторвать. И запах по дому пошёл приятный. Пили они чай вечером, радовались. Свеча таяла, вот горка исчезла, вот собачка, а потом и мальчик, по частям: головка, туловище, а когда хозяева спать уходили, на огарочке только валеночки и оставались. А я не сказала, в семье-то были папаша с мамашей да детей двое: девочка и мальчик, погодки лет девяти. Хорошие такие дети, послушные.
Утром проснулись родители, как всегда, рано, часов в шесть. Детишки спали ещё, а отец умылся, позавтракал и в лавку отправился, товар должен был прийти. Все хлопоты по дому на плечах у жены были. Держали они двух работников, чтобы по двору и в доме порядок был. В хлеву-то у них четыре коровы были, куры в курятнике, поросят выращивали. Большое хозяйство было. За делом время быстро летит, смотрит хозяйка, стрелки часам к восьми подходят, пора детей будить. Заходит она к ним в комнату, будит девочку, подходит к кроватке мальчика, а она пуста. Вначале не придала она значения этому, только не нашёлся мальчонка ни к завтраку, ни к обеду, ни к ужину. Пропал. Сгинул без всяких следов. И что ещё, собачонка его тоже пропала.
Забегали все, отец команду снарядил, полицейские пришли, всё обыскали, все местные закоулки, лесочки, бродяжек опросили. Никто не видел, не слышал. Пропал, как и не было его. Тогда про свечи никто не вспомнил, убрали их в дальний ящик, не до праздников стало.
В те же дни в том же месте покупали свечи и другие люди, но ничего похожего не приключилось. Только кто-то с соседней губернии приезжал на ярмарку, купил свечи с коровками и пастушком, очень им понравились, так вот у них всё стадо с пастухом и пропало, когда свеча догорела. Ну пропали и пропали, посудили, что воры угнали или сам пастух в сговоре был. Такое случалось. Время шло.
Но как-то гулял по ярмарке купец с семейством. Богатый такой купец, из староверов, и зашёл в эту самую лавку, увидали его домашние свечи дивные и выбрали себе с десяток самых разукрашенных. Вечером зажгли и наутро тоже обнаружили потери: пропала у них лошадь с санями и кучером, шесть гусей и бычок. Если бы только это, махнули бы рукой, но банька на берегу озера испарилась, будто её и не было. Тут купец-старовер смекнул и побежал к своим знакомым, а те его на бабку вывели, та ему и подсказала, в чём дело может быть и кто всему виновник.
Поутру следующего дня собрался народ, впереди купец, и пошли они все толпой к лавке той. Солнце только краем над крышами изб выглянуло, снежок хрустит под ногами, морозец небольшой, а от сотни глоток пар валит, разгорячились люди, шумят, кольями машут. У лавки успели в ряд полицейские встать, не пускают никого, а сзади них казаки на лошадях, для порядка.
Тётку ту, что в лавке сидела, вывели, усадили в сани и свезли в участок. Потом вот суд начался. Газеты шумели, прогрессивная общественность горой за тётку встала. Посадить её не посадили, но из города она уехала, пропала без следов. На суде она тоже мало говорила, всё только в платок куталась и голову низко опускала. На все вопросы отвечала: «Не знаю, обман всё это, наговоры из зависти». На суде выступал адвокат, который клялся, что при свидетелях сжёг с десяток свечей из лавки и ничего не произошло, ничего он не потерял, кроме времени. Город в конце концов стал успокаиваться. Лавку ту снесли, тётка исчезла, а вместе с ней и адвокат; откуда он взялся, никто не знал.
Месяца два или больше город жил привычной жизнью, из новостей были только свадьбы, похороны, смены фамилий, мелкие кражи и пожары. Сошёл снег, с саней пересели на повозки, телеги, дрожки, пролётки.
Однажды видавшие виды дрожки привезли от вокзала к гостинице человека, по одежде сошедшего бы за приказчика или купчишку: слегка поношенный сюртук, сапоги, картуз, жилетка с часами в кармашке и серебряной цепочкой. В руках у него был саквояж вроде тех, что носят с собой врачи. Бородка у него была аккуратная, коротко стриженная, на носу пенсне. По одежде так купец, а по виду так доктор или учитель.
Он поселился в одном из номеров и просил его не беспокоить. День просидел, потом вышел на следующий день утром, заказал чаю и пирогов в номер. Позавтракав, отправился в город. Ходил там, где стояла ярмарка и та лавка, где продавали странные страшные свечи. Записывал что-то, а после обеда зашёл в полицию. А там ахнули, к ним приехал чиновник по особым делам, который ведёт религиозные дела, в том числе и связанные с колдовством. Так вот он сказал, что в наш город ведут следы тайной организации ведьм — «Последняя свеча». Их главных организаторов повесили в Испании, а простые члены разбежались по всему миру. Следы некоторых привели в Россию. То, что они там колдуют-привораживают, деньги с наивных людей берут — это мошенничество. Тоже уголовное преступление, но мелкое и не тяжкое; однако, зарабатывая на мелком обмане, эти ведьмы-колдуньи собирали деньги, чтобы раз в год отливать семнадцать свечей. Почему семнадцать? Такое у них правило или поверье.
Из чего свеча и фитиль сделаны — тайна, только если эту свечу зажечь, то погасить её невозможно, даже если в реку бросить; и всё, что на свече было изображено, сгорает, в смысле бесследно пропадает: люди, животные, предметы, дома… А если в ней был залит, например, волос человеческий или какой-нибудь предмет, ему когда-то принадлежащий, скажем, пуговка, то этот человек тоже пропадал. Можно было бы решить, что свеча сварена с добавлением ядов, но люди, предметы исчезают полностью, без остатка. Как будто их не было на земле. Праха не найти.
В полиции важного гостя выслушали с вниманием и обещали всяческое содействие, но, когда тот ушёл, посмеялись над фантазиями в Министерстве внутренних дел: «Нам бы их заботы».
А чиновник, звали его Александр Андреевич Романовский, тихо жил в гостинице, бродил по городу, беседовал с извозчиками, купцами, бабами на улице, детишками и внимания особого к себе не привлекал. Только всё в книжечке своей помечал, которую с собой носил.
Время шло, но однажды нашли его мёртвым на берегу реки у старой рыбацкой избушки. Глаз у него не было, а рот был залит свинцом. Такого преступления в городе ещё не совершалось. Начальник полиции подал в отставку, и его уволили вместе с его заместителями. Понаехали в город комиссии и сыщики, только никого не отыскали. Тело отправили в Санкт-Петербург, а когда уезжали комиссии, то будто бы какой-то самый главный из них сказал, что «таких специалистов, таких экспертов-учёных, как Александр Андреевич Романовский, на весь мир и десятка не наберётся и что это огромная потеря для России. Не уберегли».
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
