Большой Стив отпраздновал приход весны, облегчившись на куст сирени, на дверь гаража, на пешеходную дорожку и два раза на дуб, чем еще больше разозлил белку. Ветви дуба тряслись от негодования, когда белка выражала свое недовольство. Большой Стив гавкнул в ответ, но только после того, как спрятался за меня.
Наш дом стоял между Мэйн-стрит и узкой задней аллеей, которая отделяла нас от Дома Пожарников. Он примыкал к пустой зеленой площадке и общественному парку, где были качели, лазалки и глубокие кучи мульчи, чтобы дети не поцарапали коленки при съезде с горок. За игровой площадкой находился лес — примерно тридцать квадратных миль охраняемой лесной территории Пенсильвании, размеченной таким образом, чтобы фермеры и риэлторы не смогли ее вырубить. Со всех сторон лес окружали города. Наш город, Севен Вэллис, Нью Фрид, Спринг Гров и Нью Салем. Во всех городах есть видеопрокаты и продуктовые магазины (в нашем даже есть «Уолмарт»), но об этом невозможно догадаться, блуждая в густых зарослях. Когда идешь сквозь чащу, как будто попадаешь в стародавние времена, когда Пенсильванию населяли индейцы саскуэханны, а немцев, амишей и квакеров еще и в помине не было. В центре, в темном сердце леса, находилась Лощина Ле Хорна, источник мрачных легенд и жутких историй про призраков в центральной Пенсильвании. В каждой области есть такое место, и лощина Ле Хорна была нашим.
Как-то раз меня навестил друг — художник из Калифорнии. Мы с Тарой взяли его на прогулку в лес и зашли всего на полмили вглубь, как он сказал кое-что, крепко засевшее у меня в голове. Он сказал, что наш лес какой-то другой. Я тогда только хмыкнул и напомнил ему, что в его штате тоже есть величественные леса — мы с Тарой провели там часть медового месяца, гуляя по побережью под секвойями, и с тех пор мне всегда хотелось там жить, — но он продолжал настаивать, что наш маленький кусочек леса был особенным.
Он сказал, что наш лес ощущался «первобытным».
После того как Большой Стив закончил метить двор, он потянул меня в сторону аллеи: уши торчком, язык многообещающе болтается в предвкушении.
— Хочешь пойти в лес? Погонять зайчиков?
Он с восторгом вильнул хвостом и склонил голову набок.
— Ну давай, пошли — ухмыльнулся я. Его настрой заражал. На душе было легко и приятно.
Он уткнулся носом в землю и повел меня вперед. Шелли Карпентер догнала нас, когда мы достигли края аллеи. Она бегала каждый день. Ее рыжие волосы подпрыгивали в такт движениям. Я не был близко знаком с Шелли, обычно мы перекидывались парой слов, если встречались в парке.
— Эй, Адам! — выдохнула она, продолжая бежать на месте. — Привет, Стиви!
Большой Стив неуверенно вильнул хвостом и ринулся к моим ногам.
— Ой, да ладно тебе, — она выключила iPod и сняла наушники. — Не будь таким скромным, ты же меня знаешь.
Хвост Большого Стива завилял сильнее, подтверждая что, да, он ее знает, но всё же Стив отодвинулся подальше.
Шелли засмеялась.
— Боже, какой-же он пугливый!
— Да, он такой — боится собственной тени. Он из приюта. Похоже, прежний хозяин его то ли бил, то ли мучал.
Она нахмурилась.
— Грустно, что есть такие люди.
Я кивнул.
— Да стрелять их надо… Ты, как всегда, на пробежке?
— Конечно, сегодня такой чудесный день!
— Определенно. Весна пришла.
— Обожаю весну, — она посмотрела на солнце и прищурилась.
Ее тонкая майка взмокла от пота и натянулась, выделяя совершенные полные груди. Соски дерзко выпирали из-под ткани. Я опустил взгляд, чтобы она не заметила, что я пялюсь. Большая ошибка. Спортивные штаны тоже были насквозь мокрыми от пота и облегали промежность как вторая кожа.
Я поспешил оторваться от созерцания соблазнительной промежности и уставился ей в глаза. Шелли смотрела на меня с удивлением.
— Адам, ты чего?
Я прочистил горло.
— Да, ничего, просто задумался о своем новом романе.
— Грезишь?
— Что поделать, я же писатель…
— Как новая книга?
— Неплохо, — я улыбнулся и наклонился погладить Большого Стива. Ошибка номер два. Мое лицо оказалось буквально в сантиметрах от ее паха. Мне показалось, что я чую запах ее пота. И чего-то еще. Чего-то одурманивающего. Запах женщины.
Что, черт побери, со мной происходит? Такое чувство, будто весенняя лихорадка превратила меня в животное. Это было совсем на меня не похоже, и я смутился.
Шелли положила руку на бедро и выгнула спину, как кошка.
— А о чем?
Я едва не подпрыгнул на месте.
— Что?
— Книга, — ее грудь покачивалась, она снова бежала на месте. — О чем будет книга? Еще один детектив?
— Вообще-то я не уверен. Может быть о Гражданской войне. Точно не знаю. Всё еще думаю об этом. Определенно, роман будет большим.
— Большой — это хорошо. — Она облизала губы. Влажный язык словно манил.
Я задумался: понимает ли Шелли, что она делает?
Ее глаза подернулись дымкой, она медленно приблизилась ко мне. Большой Стив нервно ворочался у моих ног.
Я прочистил горло еще раз, прерывая неловкую ситуацию.
— Ну что, — сказала Шелли, — не буду тебя отвлекать. Пока. Передавай привет Таре.
— Конечно. До встречи.
Она надела наушники, помахала и послала Большому Стиву воздушный поцелуй. Мы оба провожали ее взглядом, пока она не скрылась за поворотом. В следующий раз я увидел задницу Шелли, когда она стояла на коленях перед волосатым мужиком.
Большой Стив тяжело дышал, потом опустил голову и лизнул свои яйца.
Я знал, как он себя чувствует. Стояк неудобно уперся в джинсы. Переступая с ноги на ногу, я осмотрелся. Потом засунул руку в штаны и поправил член.
Я глубоко вздохнул, пытаясь отбросить чувство вины. Несмотря на то, что возможности были, я никогда не изменял Таре. Чем успешнее становилась моя карьера, тем больше появлялось шансов. Не дюжины, пока еще нет, но встречались женщины, которые приносили бурбон и трусики вместе с книгой для подписи, а некоторые просили расписаться на их грудях. Они писали мне в письмах о том, как их возбуждают мои книги. Поклонницы. Это было лестно, соблазнительно и помогало продаже книг. Но также удивляло, особенно принимая во внимание мой умеренный успех. Я часто задумывался, что было бы, если бы я стал очень известным.
У нас с Тарой не всё было гладко. Примерно с год назад мы потеряли ребенка, и после этого она избегала близости. Я любил Тару, но ее запрет на секс влиял на меня сильнее, чем я того хотел. Иногда я переживал, что не смогу удержать себя в узде, боялся, что животное начало толкнет меня на измену.
Тем не менее я никогда не переходил черту. И сейчас я чувствовал себя виноватым и недоумевал от того, как мое тело отозвалось на соблазнительные изгибы Шелли, подчеркнутые спортивной одеждой. А еще этот странный флирт, если это, конечно был он. Или мне показалось?
