— Ну да, ну да, — закивал парень. — Тут пока тебя не было, приходил наставник Лесарт, велел зайти.
Геста так и не услышала окончание фразы, потому что в этот момент случайно глянула на крыльцо с каменными львами. Там стоял молодой господин Солгар и как-то странно на нее смотрел, а затем медленно спустился по ступеням и пошел в сторону конюшни. Геста невольно застыла, глядя вслед. Его глаза…
Сразу на память пришли слова царицы, девушка опомнилась и отвела взгляд.
— Что ты сказал, Ти?
Тот тихо фыркнул, качая головой.
— Наставник Лесарт велел зайти к нему, — повторил вполголоса. Потом оглянулся, не смотрит ли кто, и добавил, отбирая у нее вилы, — Ты иди давай, я тут сам управлюсь.
Геста на секунду замешкалась, вертя головой по сторонам, а потом выпалила скороговоркой:
— Спасибо, Ти! — и умчалась.
И не заметила, как дернулась занавеска в окне личного кабинета царицы.
Второй раз за утро одна и та же раздражающая картина. С точки зрения царицы это было слишком. Государыня Фелиса перевела взгляд на стольника из своей личной свиты, который на деле являл собой нечто среднее между доверенным лицом, личным секретарем и наемным убийцей, и прищурилась:
— Винго.
Стольник царицы знал, когда у ее величества такое выражение, значит у нее что-то на уме. Так и есть.
— Проследить.
— Да, ваше величество. Вы хотите, чтобы я проследил лично?
— Я хочу, чтобы это было сделано хорошо. И мне не нужны сюрпризы.
— Я понял, моя, госпожа. Прикажете исполнять?
— Да, иди, — кивнула царица. — И, Винго. Этот конюх. Надо, чтобы на него обязательно выпал жребий в этом году.
По лицу стольника мелькнуло нечитаемое выражение, он поклонился и пошел к выходу, но когда он был уже в дверях, царица его остановила.
— Как только вернется с охоты мой брат, доложить.
Царица осталась одна. Откинулась в кресле, сжимая пальцами подлокотники кресла, и опустила веки, глядя сквозь ресницы на свет. Проследить — это хорошо. Но этого мало. Нужно что-то делать с девчонкой. Фелисе совсем не нравилось, как младший брат смотрел на эту тварь, совсем как…
Пальцы резко сжались, а потом она с силой хлопнула ладонями по подлокотникам. Не будет этого, она не допустит! Царица позвонила в колокольчик, прибежал слуга.
— Где муж мой, государь Мелиар?
— У себя, моя госпожа, — человек склонился в поклоне.
— Передай, что я жду его.
Слуга ушел, а царица поднялась из кресла и пошла к зеркалу, оглядывая себя, пощипала щеки и покусала губы, чтобы казались ярче и пухлее. Разговор предстоял непростой, надо привлекательно выглядеть.
Ждать долго не пришлось, не прошло и четверти часа, как дверь кабинета открылась, пропуская внутрь мужчину. Фелиса вздохнула, невольно поддаваясь его грубоватому мужскому очарованию.
— Дорогая, ты меня звала? — спросил с порога, подошел, коснулся ее щеки большим пальцем.
Царь был немолод, но по своему красив. Знал, как на нее действует, и нередко этим пользовался. Однако и у царицы было чем на него надавить. Основательно надавить, пригнуть просто. Но увы, не в этом вопросе. Потому она улыбнулась и начала издалека:
— Я сегодня вызывала к себе Гесту.
И бросила на него взгляд из-под ресниц. Но если Фелиса хотела увидеть реакцию, то ждала она зря. Лицо мужа сделалось непроницаемым, он просто молча смотрел и ждал, что она скажет дальше. Поняв, что тянуть паузу бессмысленно, царица проговорила:
— Девочка выросла. Я хочу выдать ее замуж.
Все то же нечитаемое выражение, только огоньки зажглись где-то в глубине глаз. И ни слова в ответ. Фелиса выдохнула, игра оказалась даже сложнее, чем она ожидала. Что ж пора открывать карты.
— Я думаю отдать Гесту замуж за плотника Бекета.
— Нет, — коротко отрезал царь.
— Но… — только Фелиса отрыла рот, не в силах скрыть досаду, как он склонился близко к ее лицу и проговорил, глядя прямо в глаза:
— Замужеством Гесты я займусь сам, когда сочту нужным. А ты не забивай этим свою хорошенькую головку. Лучше давай подумаем над тем, как бы нам зачать сына. М?
И ушел.
Черт бы его побрал! Он всегда сводил все к этому! Уже потом, оставшись одна царица зло уставилась в пустоту. Ей хорошо были понятны его тайные планы — любым путем сделать так, что трон перешел его детям.
Мелиар, женившись на царице Фелисе, носил титул царя, как муж, а фактическая власть принадлежала ей. И за все почти двадцать лет брака у них так и не получилось совместных детей. У Фелисы от первого брака было две дочери, поэтому ее младший брат царевич Солгар в настоящий момент и являлся наследником.
Наверняка Мелиар уже все просчитал, и если она не родит ему сына, что уже весьма маловероятно, он постарается подсунуть Солгару свою дочь. Этого Фелиса боялась больше всего. А Солгар уже начал на нее заглядываться! Никак нельзя допустить.
Царица задумалась, выход должен быть. Должен…
— Государыня, позволите?
Она очнулась, махнула рукой, подзывая стольника Винго. Тот поклонился и вошел, притворив за собой дверь.
— Ну? — нетерпеливо спросила Фелиса.
Тот вскинул руки и начал:
— Моя госпожа, они не встречались.
Немного отлегло от сердца, но вид у Винго был такой, как будто он еще не все сказал.
— Говори, не тяни.
— Девушка опять бегала к Лесарту. Он занимается с ней, учит магии и еще… — доверенный царицы выдержал многозначительную паузу и шепнул. — Он сказал, быть ей владычицей.
Ее подозрения относительно планов мужа были верны. Царица застыла, глядя на своего доверенного, аж губы побелели.
В это время Геста уже возвращалась из кельи наставника, надо было бежать скорее, пока ее не хватились, а из головы все не шли его диковинные слова.
Занятия магией Лесарт отложил. Сказал, что ему понадобится от нее полная концентрация, а сейчас мозги не тем заняты. Прошелся и по больной теме, что она, де, глазеет на брата государыни. Гесте почему-то стало стыдно и горько, она покраснела, вспоминая обидные слова царицы.
— Наставник, и вы туда же! Ну что может быть общего между наследником и мной? Я — рабыня.
Чуть слезы не брызнули от несправедливости обвинений и осознания собственной беспомощности.
— Ты дочь царя. Геста, — раздельно и тихо произнес наставник.
Как громом отозвалось в ушах это запретное, о чем она не хотела думать. Она невольно взглянула в сторону открытой двери кельи наставника, и ей вдруг померещилась тень. Геста моргнула, тень исчезла, но неприятный осадок остался. Девушка вздрогнула, отгоняя липкое ощущение чужого глаза, приложила руки к груди и тихо усмехнулась:
