– Не лги, Алессио, – грозно ответила она, не глядя на него. – Тебе это не идет, да я и не ждала, что ты будешь рад. – Она прислушалась к отдаленному звуку мотора и к стуку закрываемой задней двери. – Ага, твоя посетительница благополучно сбежала, – с кислой улыбкой констатировала тетка. – Сожалею, что нарушила твои планы, племянник.
– Я редко что-либо планирую, милая тетя, – мягко ответил он. – Я предпочитаю неожиданные радости. – Он провел ее в гостиную. Одного быстрого взгляда было достаточно, чтобы убедиться – все приведено в порядок. Бокалы с остатками вина и виноградной водки были унесены вместе с пустыми бутылками, также исчезли разбросанные карты. Окна на балкон были раскрыты, чтобы впустить солнце… и чтобы улетучились запах алкоголя и крепких духов Виттории.
Надо не забыть и повысить зарплату Джордже, подумал Алессио, подводя тетю к дивану. Усевшись в кресло напротив, он спросил:
– Чему обязан удовольствием видеть вас, тетя Лукреция?
Она помолчала и отрывисто произнесла:
– Я хочу поговорить с тобой о Паоло.
Алессио с изумлением взглянул на нее. Появился Джорджо с высоким серебряным кофейником и сладким печеньем. За угощением Алессио успел собраться с мыслями. Когда они остались одни, он мягко заметил:
– Вы меня удивляете, тетушка. Вы едва ли можете рассчитывать на мой совет, так как всегда давали мне понять, что я не являюсь примером для вашего единственного сына.
– Не прикидывайся дураком, – оборвала его сеньора. – Разумеется, я не нуждаюсь в советах. – Она на мгновение запнулась. – Но твоя помощь в одном небольшом деле мне необходима.
Алессио сделал глоток кофе.
– Надеюсь, что это не просьба вернуть Паоло обратно в Рим. Насколько мне известно, он удачно работает в Лондоне.
– Как сказать, – ледяным тоном заметила мать Паоло. – Но, как бы то ни было, он вскоре возвращается в Рим и проведет отпуск со мной.
Алессио прищурился.
– А вам это не нравится? Но мне помнится, вы жаловались на приеме у княгини Дорелли, что мало его видите.
Наступило молчание. Затем синьора с трудом как будто слова из нее вытягивали, сказала:
– Он возвращается не один.
Алессио пожал плечами.
– Ну и что? Позвольте напомнить вам, дорога тетя, что мой кузен уже не мальчик.
– Вот именно. – Синьора налила себе еще кофе. – Он уже достаточно взрослый, чтобы стать мужем. И позволь напомнить тебе, Алессио, что в планы наших семей входил брак между Паоло и Беатрис Мандзоне.
Алессио нахмурился.
– Мне это известно, но они тогда были детьми. А теперь… теперь они выросли. Времена меняются, и люди меняются.
Синьора холодно посмотрела на него.
– За исключением тебя, мой дорогой племянник Ты остаешься все тем же: яхты, гоночные автомобили, азартные игры и женщины.
– Виноват, тетя Лукреция, – сдержанно ответ он, – но мы же не собираемся сейчас обсуждать мои многочисленные недостатки. – Он помолчал. – Итак, у Паоло есть подружка, что едва ли является смертным грехом, и, насколько мне известно, она у него не первая. Возможно, их у него будет еще много, прежде чем он решит остепениться. Так в чем же проблема?
– Синьор Мандзоне хочет устроить будущее своей дочери. И поскорее.
– А сама Беатрис этого хочет?
– Она и мой Паоло выросли вместе. И она всю жизнь его обожает.
Алессио снова пожал плечами и равнодушно сказал:
– Тогда она, возможно, будет готова подождать, пока он не перебесится.
– В таком случае это счастье, что она ждет не тебя, – прокомментировала синьора.
– Счастье для нас обоих, – ответил Алессио. – Синьорина Мандзоне для меня слишком приторна.
– Рада это слышать. Я и не знала, что ты в состоянии отличить одну женщину от другой.
Как всегда, когда он разговаривал с теткой, у Алессио на скулах ходили желваки. Стараясь говорить ровным голосом, он сказал:
– Возможно, вы вспомните, тетушка, что мой отец – ваш брат, кстати, – не был святым, пока не женился на моей матери. Нонна Рамонтелла часто мне повторяла, что у нее мозоли образовались на коленях: столько молитв она вознесла за него.
– Как жаль, что твоей бабушки нет в живых, чтобы оказать подобную услугу и тебе.
Они замолчали, после чего синьора снова заговорила, и на этот раз ее голос был уже не такой ледяной.
– Но нам не следует ссориться, Алессио. У тебя своя жизнь, а у Паоло есть… обязательства, которые он должен осознать. Поэтому его… любовные отношения должны прекратиться, и чем раньше, тем лучше.
Алессио опять нахмурился.
– Но будет ли это лучше для Паоло? А если они любят друг друга? В конце концов, сейчас двадцать первый век, а не пятнадцатый.
На это замечание синьора пренебрежительно махнула рукой.
– Девушка абсолютно ему не подходит. Какая-то английская неряха, с которой он познакомился в баре в Лондоне, – с отвращением произнесла она. – Из того, что я вытянула из моего непутевого сына, ясно, что у нее нет ни приличной семьи, ни денег.
– В то время как у Беатрис Мандзоне есть и то, и другое, – сухо заметил Алессио. – Особенно деньги.
– Для тебя это, возможно, не имеет значения, – со злостью сказала синьора, – но для Паоло это значит очень много.
– До той поры, пока я не сломаю шею, играя в поло, – подчеркнуто растягивая слова, произнес Алессио. – Тогда, разумеется, он станет моим наследником. Мои занятия опасными видами спорта должны вам нравиться, тетя Лукреция, поскольку открывают массу возможностей.
– Не будем это обсуждать. Ты со временем поймешь, что у тебя есть обязательства перед семьей, и обзаведешься женой и детьми. Ты – председатель правления банка Арлеши, а Паоло всего лишь сотрудник и не может себе позволить жениться на смазливом ничтожестве.
– Ага, значит, она смазливая, – задумчиво изрек Алессио. – Если нет денег, необходимо по крайней мере иметь смазливое личико. А у Паоло в жилах течет кровь семейства Рамонтелла, поэтому девушке желательно быть красавицей. Как, кстати, ее зовут?
– Лаура, – процедила синьора. – Лаура Мейсон.
– Лаура, – тихо повторил Алессио. – Имя девушки, которую Петрарка увидел в церкви и любил всю оставшуюся жизнь. – Он усмехнулся, глядя на тетку. – Надеюсь, что это не предзнаменование.
– Я полагаюсь на тебя, мой дорогой Алессио, в том, чтобы этого не случилось.
– Вы ждете, что я стану наставлять своего кузена относительно его семейного долга? – Алессио рассмеялся. – Не думаю, что он будет меня слушать.
– Я хочу, чтобы ты сделал больше. Я хочу, чтобы ты покончил с этим романом Паоло.
