Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
– Мам, мы же это уже обсуждали! – А точнее, я убеждала ее, что жизненно важно не разбалтывать эту тайну всему миру.
Ведь в Плеяде думали, что Танатос мертв, и верили, что за решеткой тем временем гниет мой приемный отец, шеф «Омеги», Уилсон Харрис. Лишь те, кто участвовал в миссии в Амстердаме, были в курсе взрывоопасной истины: мой бессмертный отец Танатос занял тело Харриса, но сейчас – благодаря мне – снова стал очень даже смертным.
Ну что тут скажешь? Всё сложно…
Но это была единственная возможность сохранить еще более опасный секрет. В конечном итоге встал бы вопрос, как у меня получилось превратить праймуса в человека. А на этот вопрос у меня пока не было ответа.
– Он чуть меня не убил. Он чуть тебя не убил. А с Уилсоном он довел дело до конца!
– Не так громко, мам! – Может, наша квартира и защищена от сверхъестественной прослушки, но если она и дальше продолжит так орать, об этом узнает весь лицей.
– Он убил Уилсона и притворялся твоим отцом…
– Он и есть мой отец! – огрызнулась я и добилась только того, что мама в ужасе втянула воздух и сменила тактику.
– Золотце. Не говори такие вещи, у тебя нет ничего общего с этими мерзкими монстрами. Монстрами, как он, – бросила она в сторону Люциана, – которые проникли к нам домой и внушили мне фальшивые воспоминания.
В тот момент я пожелала, чтобы Люциан все еще мог так сделать. Однако у моей мамы развился своего рода иммунитет, с тех пор как Танатос вернул ей память. Следовательно, мне пришлось обойтись обычными аргументами.
– Он спас мне жизнь!
– Это еще не причина сразу прыгать с ним в постель!
Это стало последней каплей.
– Да, и почему же? Думаешь, я совершу ту же ошибку, что и ты? – Я приблизилась к ней практически нос к носу. – Тогда вынуждена тебя разочаровать: я полностью в здравом уме, а Люциан – не Танатос.
– Все они одинаковые! Они соблазняют, они лгут и предают. Вот этот вот плевать на тебя хотел. Он будет тебя использовать, пока ему будет нужно, а потом просто бросит тебя!
Люциан прочистил горло. Очевидно, он решил, что это был идеальный момент, чтобы вмешаться в разговор. В полном спокойствии он встал с кровати и подошел к маме с вытянутой рукой. Такой дружеский жест абсолютно не вязался с насмешливой улыбочкой в уголках его рта.
– Кажется, мы не представились друг другу должным образом, Беатрис. Меня зовут Люциан. Ну или, как вариант, проклятый демон, нечеловеческое чудовище или мерзкий монстр, но я предпочитаю Люциан. – Чем ближе он подходил, тем сильнее мама вжималась в дверной косяк. При других обстоятельствах его самодовольство довело бы маму до белого каления, но в данный момент у нее на лице отражалась чистая паника.
– Черт возьми, мама! Он ничего тебе не сделает. – Учащающийся пульс возвестил о начинающейся мигрени. «Неудивительно».
– Очень жаль, что вы не видите разницы между теми, кто желает вашей дочери лучшего, а кто – нет. – Пожав плечами, Люциан опустил отвергнутую мамой руку и продолжил беззаботным тоном: – С другой стороны, это объясняет, почему вы так долго не справлялись с ролью матери. Это ведь вы допустили, чтобы Харрис и Танатос регулярно ставили на Ари эксперименты, – его слова были сказаны так небрежно, но их смысл нес в себе огромную мощь. Я задохнулась от шока. Мама набрала воздуха для возмущенного ответа. Люциан сделал еще шаг к ней. – И прежде чем вы снова заведете этот разговор о контроле над разумом, будьте честны по отношению к себе самой: вы знали, что что-то не так. Инстинкты – материнские или нет – не так легко подавить. По крайней мере, праймусу.
Вот так. Люциан высказал то, для чего мне бы предварительно потребовались три года психотерапии и, вероятно, даже алкоголь.
Мама посмотрела на меня. Она не ожидала ни подтверждения, ни слов в свою защиту. Ей было стыдно. Люциан попал прямо в яблочко. Но мама не была бы мамой, если бы просто это проглотила. И не важно, кто был напротив нее – демон, белый медведь или огнедышащий дракон.
– Исчезни из моего дома! – потребовала она дрожащим голосом. На лице у Люциана появилась очаровательная улыбка.
– Я бы так и сделал, если бы вы не украсили дверь Ари этим миленьким рисунком, – он указал на несколько едва заметных линий, нарисованных на внешней стороне мой двери… прозрачным лаком для ногтей?!
Рассмотрев знак поближе, я моментально узнала, что он означал. Все-таки я сама сегодня два часа подряд вырисовывала в своем блокноте похожие символы. Независимая печать. Безукоризненно выполненная, она должна была запереть бессмертного. С открытым ртом я переводила взгляд со своей двери на маму.
– Это ты сделала?
Она упорно избегала моего взгляда.
– Мама!
Ее быстрое движение плечами, видимо, толковалось как «Ну и что?»
– Откуда ты знаешь, как это делается?
– У меня свои источники.
«Что, простите?!»
– Если тебя научил Викториус…
– Кого я чему научил? – Наш новый сосед по квартире включил свет в коридоре, стаскивая на лоб атласную маску для сна. – И, ради всего прекрасного в этом мире, почему вы, ночные дебоширы, прерываете мой сон красоты?
«Господи боже». Видимо, мне проще изменить в сети графу «семейное положение» – на случай, если кто-то еще не в курсе. Мигрень, громко топая, шла ко мне широкими шагами.
– Вот этому, – сказал Люциан, кончиками пальцев дотронувшись до практически незаметной печати на двери. От прикосновения праймуса линии и символы засветились.
Викториус от удивления выпучил глаза. Он был способен только слегка качнуть головой, что являлось очень странным поведением для человека, буквально олицетворявшего слово «балабол».
– Это не я. – Его умоляющий тон показался мне таким же непривычным, как и то, что он не вставил ни единого глупого прозвища, которые обычно проскакивали у него через слово. – Поверьте мне.
Судя по всему, Люциан и так верил, потому что он кивнул с отсутствующим видом. Его пальцы прочертили прямую линию вниз, и знаки расплылись, как будто он провел рукой по свежей краске. Нарушенная таким образом печать стала бесполезной. Она сгорела и исчезла с моей двери. После этого он снова развернулся к моей матери:
– Лучше не играйте с силами, в которых не разбираетесь, Беатрис.
– Этому же совету должна бы последовать и моя дочь, – ответила мама, на что Люциан безрадостно рассмеялся.
– Я люблю вашу дочь и от всего сердца надеюсь, что она не просто со мной играет!
Викториус ахнул. Его глаза метались между нами туда и обратно. Его мозг усиленно заработал, и я поняла, что он сложил один плюс один касательно Люциана, меня и наших теперь не таких уж и тайных отношений.
– Ах ты мать честная! Вы совсем сбрендили? – воскликнул он, бросаясь к нам через весь коридор.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 107
