И протокол, о котором я уже упомянула. Не вытягивать руку в направлении ее величества, не сидеть, не кашлять, не чихать, ни в коем случае не отворачиваться и не поворачиваться к ней ничем, кроме лица, при разговоре не смотреть королеве в глаза, но в то же время и не отводить взгляд — тот, кто все это придумывал, был, наверное, умалишенный. Так что — да, я бы тоже сочувствовала тому, кто направлялся бы сейчас к королеве вместо меня.
Комиссар сидел в холле нахохленный и тоже весь при параде, и все, кто заходил или выходил из здания, на всякий случай обходили его по дуге. Он был свой, неплохой мужик, но когда надевал форму — становился неуправляем.
— Здравия желаю, господин комиссар, — отчеканила я, вытягиваясь перед ним и щелкая ненавистными каблуками.
— Нарушаете устав, капитан Мэрианн, — буркнул комиссар и тяжело поднялся. Ну, в принципе, он был прав, потому что перед сидящими не представляются. — Как всегда, ограничились информацией группы в лабораторском магграме?
— Так точно.
— И в чате не появлялись?
— Никак нет.
Комиссар хмыкнул.
— Ладно, — и против обыкновения предложил мне пройти в дверь первой. — Ты у нас вчера — герой.
— Почему же вчера, господин комиссар, — обиделась я. — Дело я сдала, конечно, вчера, но за наградами мы едем сегодня?
Возле машины нас нагнал Эндрю Карл, адъютант комиссара, и успел открыть пассажирскую дверь. Эндрю был веселым, улыбчивым парнем, но сейчас казался каким-то прибитым, несмотря на весь адъютантский парад.
— За наградами, а? — иронично спросил комиссар у адъютанта. — Дай-ка госпоже капитану утренние сводки.
Я не успела удивиться тому, что еще только девять утра, а сводки всегда появляются в десять. Эндрю посмотрел на меня сочувственно, захлопнул за мной дверь машины, уселся рядом с водителем и протянул мне планшет.
У меня мелькнула нехорошая мысль. Настолько, что я предпочла бы ее отогнать, только не получалось. Неужели мы что-то напутали? Неужели наше громкое расследование преступлений давно мертвого — да Создатели, он умер от старости в тюрьме! — маньяка имеет какой-то изъян? Как всегда, пресса спешила с сенсациями, и вот, скорее всего, результат.
И я открывала страницу со сводками с некоторым опасением, пусть и не представляла, что именно может пойти не так.
И уже в следующую секунду подумала, что это какая-то шутка. За комиссаром подобное не водилось, но кто его знает, годы меняют людей. Если это был розыгрыш, то сделан, конечно, отменно, и я, опустив планшет на колени, уставилась на комиссара даже с какой-то обидой.
— Вы это серьезно? — глупо спросила я. — Ректор Королевской Магической Академии задержан при попытке избавиться от трупа своей жены?
Глава вторая
Надо было, конечно же, понимать, что ректор Магической Академии — это фигура. Такой же эффект могло бы произвести сообщение о том, что от трупа жены пытался избавиться наш комиссар. Или кто-то из членов королевской семьи, или министры и высокопоставленные генералы. Комиссар мне, разумеется, ничего на вопрос не ответил. Я еще раз взглянула на сводку в планшете. Броское название — на это мы мастера не хуже прессы. Точнее, есть и у нас юмористы.
Но наши сводки не похожи на репортажи. Они сухие, в них нет леденящих душу подробностей — часть из которых еще и выдумана журналистами. Никто не вещает зловещим и полным трагедии голосом с экранов, потому что сводка — сухая информация и больше ничего.
Но зато я могла верить тому, что написано. Абсолютно и безоговорочно, потому что в наши сводки никогда не попадали непроверенные факты.
«17.08.5019 в 02.45 на пульт Службы Экстренной Помощи, Веренира, Центральная, поступил звонок с аппарата мобильной магической связи (номер абонента ММС можно узнать по запросу в архиве). Женщина, представившаяся (персональные данные абонента можно узнать по запросу в архиве), сообщила диспетчеру СЭП, учетный номер в базе: 91312, о передвижении по улице Байе в направлении площади Римео мужчины в крови. На предложение оказать помощь и вызвать машину подразделения Медицины Экстренных Ситуаций мужчина не ответил, продолжал идти.
Звонок был переадресован в подразделение СЭП Королевской Магической Полиции в 02.47 с целью проверки информации.
В 02.51 оперативный патруль КМП Верениры, номер 62254, на месте, указанном в первоначальном устном заявлении, обнаружил равномерные капли темной жидкости, предположительно — крови, в Управление Быстрого Реагирования СЭП передано сообщение о предполагаемой жертве нападения, выехали патрули: 62230, 62780, 62781...»
Это очень тоскливо звучит, да, я знаю. Но вы только представьте, как по звонку небезразличного человека в считанные минуты закрутилась огромная махина всех наших служб! Возможно, на мужчину напали. Он был, вероятно, в глубоком шоке, поэтому продолжал идти, не реагируя на попытки помочь. Веренира огромна, но в ней редки серьезные преступления, учитывая ее население — двадцать три миллиона! — потому что камеры на каждому шагу и повсюду оперативные патрули.
В общем, уже через пять минут мужчину обнаружили наши патрульные. Он действительно шел на площадь Римео — излюбленный городской парк с фонтанами и световыми инсталляциями. Что бы было, если бы он до Римео добрался, я себе представляю с трудом до сих пор, потому что через каждые несколько шагов он ронял капли крови.
Патрульные остановили его и задали стандартные вопросы: имя, имя, понимает ли он, что они говорят, в состоянии ли отвечать, что с ним случилось. Мужчина не отозвался ни разу и сделал попытку уйти, и, конечно, патрульные ему не позволили.
Каждый оперативный патруль состоит из двух полицейских и одного парамедика. Мужчину стали осматривать, и вот тут — да, я тоже перечитала эти строки несколько раз — парамедик обнаружил, что мужчина вовсе не ранен. А кровь, которая капала на мостовую, — кровь из чьего-то сердца.
«Предположительно человеческого», — так написано было в сводке, но лишь потому, что на тот момент это не было установлено экспертизой. Мы не имеем права выдавать догадку за факт. Но опытный парамедик не мог сомневаться в том, что он видит.
Мужчина нес чье-то сердце на площадь Римео. Где толпы туристов.
Его задержали, доставили в отделение. Документов при нем не оказалось — хотя большинство людей постоянно носит идентификационный браслет, это не является обязательным. Он не оказывал сопротивления при задержании и даже позволил забрать у себя сердце, которое оторопевший от ужаса парамедик поместил в контейнер для оторванных конечностей. И его личность установили не сразу, но когда установили!
В сводке было написано так: «Предварительно опознан сотрудником 62 отделения КМП Верениры». Комиссар же, кривя почему-то губы, бесстрастно проинформировал, что выглядело это иначе: «Погодите, а это не ректор Магакадемии?». Примерно так же прозвучала бы фраза «А это не президент Фанданской Конфедерации?», и точно с таким же ответом: «Да, правда, похож». А формальное опознание прошло позже, когда начальник шестьдесят второго отделения рискнул и сделал запрос в медицинский архив. С нарушениями требований Процедурной Комиссии, и, конечно, наш комиссар понимал, что его впереди ждет битва «процессуальные нормы против правопорядка». Как правило, он их выигрывал, потому что никогда не ставил на ответственные должности тех людей, которые грамотно рисковать не умели.
