Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
— Я отвезу тебя Повелителю, — сказал тихо Уннар-заш, — и снова стану Уннар-даланном, ближайшим советником и кровным братом. А ты станешь Ан-далемм, любимой его наложницей и розой Хеттра.
Она подавилась водой, отняла флягу ото рта. А затем тихо спросила на ломаном языке империи Зу-Ханн:
— Что… такое Хеттр?
* * *
— В твоей стране говорят на языке империи? — Уннар-заш не стал скрывать удивления, — воистину, Зу-Ханн охватила весь мир!
— В моей… стране? — внезапно женщина глубоко задумалась, гладкий высокий лоб прочертила вертикальная ниточка-морщина.
«Э, нет, так не пойдет. Ан-далемм не должна утруждать себя размышлениями любого рода».
Уннар-заш не удержался и дотронулся до ее лба, разглаживая, стирая противную взгляду складочку.
Кажется, женщина даже не обратила внимания на прикосновение огрубевших пальцев. Она растерянно посмотрела на Уннар-заша.
— Я… не помню… где я жила раньше.
«Ну и ладно, зачем оно тебе?» — он усмехнулся, потом успокаивающе взял ее за руку.
— Это неважно, Ан-далемм. После того, как я отвезу тебя Повелителю, твое прошлое не будет иметь никакого значения.
— Ты так странно… меня называешь, — пробормотала она, — почему? У меня… кажется… было имя. Но я…
Она закрыла глаза и горестно вздохнула.
— Все неважно, Ан-далемм. Если Повелитель пожелает, он даст тебе имя. И это же имя будет начертано на двери твоей погребальной комнаты.
Плечи женщины мелко затряслись. Ну вот, еще не хватало слез!
— Но, полагаю, ты не умрешь быстро, — поспешно сказал Уннар-заш, — Повелитель будет ценить тебя превыше многих.
Внезапно он понял, что женщина смеется. Затем, внезапно умолкнув, она в упор взглянула на Уннар-заша.
— Что ты хочешь получить, если… подаришь меня вашему… как там его…
— Повелителю, — подсказал Уннар-заш, — если я отвезу тебя к нему, то буду прощен и вернусь ко двору. Я перестану быть заш, изгнанником, и стану Уннар-даланн, тем, кем был раньше. Советником. Кровным братом.
— А если я откажусь? Не захочу?
Уннар-заш пожал плечами.
— Тогда мне придется тебя убить, Ан-далемм. У тебя должен быть хозяин.
Она помолчала несколько мгновений, и снова досадная морщинка прочертила белый лоб. Будущая Ан-далемм размышляла, ее тонкие пальцы механически перебирали серебряную цепочку с медальоном. Затем она вновь подняла взгляд на Уннар-заша, и взгляд этот не пророчил ничего хорошего.
— Хорошо, я согласна, — медленно, очень тихо произнесла женщина, — я сделаю все, как ты скажешь. Более того…Я сделаю так, что ты будешь прощен и вновь станешь… кем ты там был, я не могу запомнить вашу терминологию. Но я хочу кое-что взамен.
— Не в твоем положении торговаться, женщина, — хмуро напомнил он, одновременно пытаясь сообразить, что такое «терминология».
— Это ты зависишь от меня, — Ан-далемм дернула уголком рта, — ты зависишь, судя по всему, от того, как я буду ублажать вашего царька. Ты ведь хочешь вновь возвыситься? Мне, провались все в Забвение, трудно говорить. Я хочу, чтобы ты мне помог… найти…
Она ловко раскрыла медальон из гладкого светлого металла, который Уннар-заш сперва принял за серебро.
Внутри оказалось изображение женщины, слишком мелкое, чтобы разглядеть.
Ан-далемм кисло улыбнулась, провела пальчиком по кромке медальона и — о чудо! — изображение словно ожило, стало объемным и увеличилось так, что Уннар-заш смог вне всякого сомнения сказать, что перед ним портрет еще одной тонкой женщины из-за Гиблых радуг.
У нее было узкое, немного вытянутое лицо. Большие глаза. Дикий, хищный разлет черных бровей. И аккуратный нос, просто идеальный, с тонко очерченными ноздрями.
— Это твоя мать? Или сестра? — спросил он.
— Почему ты так думаешь? — радужные глаза пытливо заглядывали в душу.
— Вы похожи, — он пожал плечами, — но ты лучше.
— Я… не знаю, кто она мне, — прошептала Ан-далемм, — помню только, что должна ее найти. Здесь. Она должна быть где-то здесь.
— Здесь степь, женщина, — Уннар-заш начинал сердиться. Впрочем, он всегда раздражался, когда к нему приставали с дурацкими просьбами, — она могла давно погибнуть. Уже давно ее кости могли растащить гиены.
— Если ты сделаешь все, чтобы найти ее, то я постараюсь сделать так, чтобы ты стал… — она резко захлопнула медальон.
— Уннар-даланн, — подсказал он, — твоя взяла. Пожалуй, я попробую поискать эту женщину. Но помни, степь не терпит слабых.
— Да уж. Это я уже поняла, — выдохнула Ан-далемм.
Было видно, что долгая беседа утомила ее. Женщина вытянулась на одеяле и закрыла глаза.
— Мы скоро отправимся в путь, — обронил Уннар-заш, выбираясь из-под тента на палящее солнце и, к вящему своему раздражению, понимая, что весь отряд внимательно слушал их разговор.
— Что уставились? — буркнул он, — Дей-шан, поди сюда.
Дей-шан — бывший старший отряда, до того, как Уннар-заш был вынужден, молча проклиная свою высокородную кровь, принять командование. Дей-шан походил на иссушенный, выдубленный ветрами и солнцем кряжистый пень — с волосами, заплетенными в косу, с почти коричневой кожей, изрезанной глубокими морщинами, с огромными руками и широченными плечами. В его черных глазах читалось глубочайшее презрение, питаемое к отпрыску знатного рода, Уннар-зашу, то есть. А еще Дей-шан очень любил, чтобы его боялись, неважно кто — мужчина, женщина, старуха, ребенок. Наверное, он и жрал бы страх, если б мог.
— Ты принимаешь командование отрядом, Дей-шан, — тоном, не допускающим возражений, сказал Уннар-заш.
Дей-шан промолчал, но молчание было красноречивее любых слов.
— Я увожу тонкую женщину в Хеттр, — добавил воин, — вы все будете щедро вознаграждены Повелителем.
— А если Повелитель не захочет слушать Уннар-заша? — Дей-шан намеренно сделал ударение на последнем слове.
— Он захочет меня выслушать, Дей-шан. Я уезжаю сейчас же.
— Она не перенесет дороги, — хмуро заметил воин, бросая взгляд в сторону тента, где лежала на боку, подтянув к груди ноги, синеволосая чудная птица.
— Перенесет, — Уннар-заш махнул рукой, — она не была ранена. Она просто ослабла.
— Тебе виднее, — Дей-шан с напускным безразличием пожал плечами и отвернулся.
А Уннар-зашу, имеющему некоторый опыт в дворцовых интригах, очень не понравился его тон.
— Я уезжаю, — повторил он, — ты принимаешь командование отрядом.
И, развернувшись, направился к коню проверить состояние сбруи.
… Когда солнце перевалило за полдень, Уннар-заш ехал по блеклой, высушенной и выжженной степи, придерживая одной рукой Ан-далемм. Она откинулась назад, устроилась удобно в объятиях Уннар-заша, и — видят Двенадцать — в его голове то и дело мелькала чудовищная, преступная мысль. А не оставить ли себе это чудо, явившееся из-за радуг?
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
