Про себя Слава отметил, что у перехода на Таганке он был пятым, вступившим на эскалатор. Неплохо, подумал Слава, особенно если учесть, что я не так и спешил.
На «Текстильщиках» Слава, как обычно, постоял около десяти секунд на перроне, дожидаясь, пока схлынет бестолковая толпа, и спокойно поднялся на поверхность. Площадь перед метро была запружена народом. Посмотрев вперед и вправо, Слава обнаружил, что на остановке находится не более десятка человек. Это означало, что следующий 435-й автобус должен подойти через промежуток времени от десяти до двенадцати минут. Следовательно, есть возможность спокойно, без спешки, без нервозности купить заказанные утром Ларисой помидоры.
Разброс цен был невелик – от одиннадцати рублей ровно до одиннадцати рублей пятидесяти копеек за килограмм. Никогда не будучи жадным, Слава и на этот раз решил, что определять его поведение будет не цена, а длина очереди в совокупности с внешним видом и услужливостью продавца.
От двух лотков Слава отказался сразу – там торговали кавказцы, а черных Слава не то чтобы не любил, но попросту старался избегать. Тем более – зачем связываться, да еще и за свои собственные деньги? К оставшимся двум можно было вставать спокойно, потому что в любом случае до следующего автобуса очередь должна была пройти. С гарантией.
Слава немного замешкался, думая, к какому же из лотков пристроиться, и выбрал дальний. Там торговал парень, а мужчины-лоточники, как известно, более быстры и собранны, нежели женщины. Слава стоял пятым.
Первая бабулька отвалила быстро, выбрав два баклажана. Следующий мужчина купил четыре больших яблока и тоже быстро ушел. Видать, в больницу передача, уверенно подумал Слава. В очереди перед ним оставалась только молодая женщина с девочкой лет четырех. Слава открыл кошелек, достал из него пятидесятирублевку и переложил ее в левый карман брюк. Так потом будет быстрее.
И все бы было ничего, но девчонка начала капризничать. Вдобавок к яблокам и грушам она потребовала у матери еще персиков, потом – слив, а под самый конец – еще и бананов. Бестолковая же мамаша, вместо того чтобы раз и навсегда объяснить дочери, что капризничать в общественном месте недостойно и неприлично, пошла у ребенка на поводу.
В результате вместо двух минут эта парочка отняла у продавца-лоточника целых семь. Вдобавок, когда пришло время расплатиться, оказалось, что кошелек у этой дамочки лежал на самом дне сумки, причем неизвестно, какой именно – всего сумок было три. Но Слава был воспитанным человеком. Он даже вида не подал, хотя народ в конце очереди уже начал в голос возмущаться и обсуждать нерасторопность и бестолковость молодой мамаши.
– Пожалуйста, два килограмма помидоров, – негромко, с достоинством сказал Слава лоточнику, левой рукой доставая из кармана заботливо отложенную пятидесятирублевую купюру.
Лоточник быстро взвесил помидоры. Все они были вполне приличными, за исключением двух, немного примятых, их Слава немедленно заменил собственной рукой. Получилось где-то два килограмма и пятьдесят граммов.
– Вам куда? – спросил лоточник, готовясь ссыпать помидоры Славе.
– Как – куда, – ехидно откликнулся Слава, – конечно, в пакет.
– Стоимость пакета – один рубль, – сказал лоточник, улыбаясь.
Слава быстро произвел в уме необходимые вычисления и сказал:
– Нет, спасибо, тогда лучше в сумку.
Он расстегнул молнию на сумке, переложил книги в соседнее отделение и подставил сумку лоточнику. Все равно пора ее стирать, подумал он. А копейка – она ведь рубль бережет. Интересно, спросил себя Слава, а что же бережет рубль? Наверное, доллар, решил он и улыбнулся своему тонкому чувству юмора.
Времени совсем не оставалось, и до автобуса пришлось бежать. Вскочив на уже порядком забитую заднюю площадку, Слава поднял сумку над головой, чтобы не подавить помидоры, и стал протискиваться в более свободную от народа глубину салона. Вот бараны, подумалось ему, нет чтоб распределиться по всему салону – встанут у дверей, толкаются, бузят. А ведь сами во всем виноваты. Бестолковщина!
Возле подъезда сидели местные бабки, какого-то алкогольно-сиротского вида, с ними Слава за все двенадцать лет, что жил здесь, ни разу не поздоровался.
Кнопка вызова лифта светилась красным, и поэтому Слава отправился на свой третий этаж пешком. Лариса молча открыла дверь, приняла у Славы сумку с помидорами, выгрузила их в холодильник и после этого ласково сказала:
– Ну, здравствуй, Пупсик!
– Здравствуй, Киска! – ответил Слава, надел тапочки и отправился умываться.
Дети спокойно учили уроки. Слава обглодал куриную ножку, налил себе чаю и пошел смотреть телевизор. По всем каналам гоняли какую-то туфту. Недолго посидев у ящика, покурив на кухне и допив чай, Слава отправился на балкон, захватив с собой одну из начатых книг.
Чтение так увлекло его, что он опомнился, только когда начало темнеть. Покушав на ночь творожку с сахаром и выпив молочка, он зашел в спальню. Постель была разобрана, а из ванной доносилось шипение душа.
Слава все понял. Если Лариса принимала душ на ночь, это означало, что в этот вечер можно надевать пижаму не сразу – все равно придется снимать. Слава разделся до трусов, снял очки и залез под покрывало, в нетерпении ожидая, когда же, наконец, прекратится это противное сипение душа.
Глава 02
Утром Слава очнулся в холодном поту от отвратительного кошмара. Весь из себя кривой-косой маленький гном с красным угреватым сопливым носом и узловатыми подагрическими пальцами, гнусно похохатывая, скреб его длинным павлиньим пером по животу. Было одновременно и щекотно, и почему-то горячо там, где мерзкая тварь касалась кожи своим пыточным орудием. Слава сел на кровати, мотая головой, стряхивая остатки морока. Восемь. На работу сегодня к одиннадцати.
Прислушался к своим ощущениям. Сон окончательно прошел, но слабое щекотание с примешивавшейся к нему гуляющей болезненностью в животе – то справа, то по центру – никуда не делось. Вот же приснится мразь сволочная, да и все никак не отстанет со своей мерзостью. Сгинь, тварь!
Вышел из ванной после душа, не вытираясь, – лето, когда еще можно так сохнуть на сквозняке и не мерзнуть. Жена, отправив спиногрызов на улицу, пригласила завтракать. Но есть не хотелось. Слегка подташнивало и пошатывало, как будто с похмелья. Странно, сколько дней уже вообще ничего не пил. Ну да ладно, рассосется как-нибудь.
Бидона с квасом в холодильнике не было.
– Лара, а где?
– Так допили же вчера вечером. Ты и допил, я помыла.
– А старший чего не сходил, нового не взял?
– Не знаю, весь вечер за письменным столом просидел. Сказал, некогда.
– А-а-а, понятно. Тогда я схожу.
Очереди возле бочки не наблюдалось. Наполнил бидон, взял себе холодную полулитровую кружку. Выпил, пошел обратно. Идти-то недалеко, с полквартала. Возле подъезда Славу внезапно согнуло пополам и вырвало. Каждая рвотная судорога отражалась накатом боли в животе, опять то по центру, то справа. Потом вроде отпустило.
