– Вы настойчиво работали над собой, чтобы избавиться от нечестивости этого мира. Ваши земные ценности отброшены в сторону. Вы сами отказались от плотских удовольствий. Теперь, – его голос прогремел, как раскат грома, – теперь вы – Избранные.
– Благословен будь Великий Хаос! Мы избраны Великим Хаосом!
– А сейчас пусть введут женщину по имени Натрин, – скомандовал Джандар.
В зал втолкнули госпожу Натрин, жену лорда Таримана. Сейчас она меньше всего походила на жену одного из Семнадцати Советников, самых приближенных к королю Турана Йилдизу вельмож. Раздетая, со связанными ногами, она не смогла бы устоять на ногах, если бы двое из Избранных не поставили ее прямо, грубо тряхнув. Ее руки были связаны за спиной. Широко раскрытые глаза были полны ужаса, губы непрестанно шевелились, пытаясь вытолкнуть кожаный кляп. Ее стройное, красивое тело было покрыто потом от страха. Никто, кроме Джандара, не смотрел на нее как на женщину – Избранным запрещалось и думать о плотских удовольствиях.
– Ты попыталась предать меня, Натрин.
При звуке голоса Джандара женщина вздрогнула словно от укола. Некоторое время назад она, как и многие другие скучающие жены местных аристократов, увлеклась изучением доктрины Культа. К несчастью, высокое положение ее мужа привлекло к ней особое внимание Джандара. Своими заклинаниями он сумел проникнуть во все затаенные уголки ее жизни. У большинства аристократок Турана были секреты, ради сохранения которых они готовы были пойти на все, даже на убийство. Натрии, со своими пороками и любовниками, не была исключением. Натрин возмутило такое вмешательство в ее жизнь, но она была вынуждена исполнить волю Джандара и надавить кое в чем на своего мужа. Но затем колдовские чары поведали Джандару, что женщина решила рассказать обо всем мужу и положиться на его милость. Люди Джандара не убили ее там, где застали, – во дворце ее мужа, а привели живую в резиденцию Культа. Натрин ждала и боялась смерти, но Джандар приготовил для нее кое-что похуже.
– Приготовьте ее, – раздалась команда.
Женщина, извиваясь, попыталась вырваться из рук, тащивших ее за запястья и лодыжки к черному камню – алтарю. Кляп был вынут, сухие от ужаса губы прохрипели:
– Смилуйся, Великий Господин! Позволь мне служить тебе!
– Этим ты сейчас и занимаешься, – ответил Джандар.
Из чаши чеканного золота, преподнесенной одним из Избранных, Джандар взял нож с серебряным лезвием. Чаша была поставлена рядом с алтарем. Стоны Натрин смешались с речитативом Джандара, призывавшего себе на помощь Силы Хаоса. Хотя он не кричал, его голос, словно гром, метался между стенами. Джандар почувствовал Силу в себе, струящуюся сквозь него энергию. Над алтарем засиял голубой купол, покрывший камень, жертву и колдуна. Избранные рухнули на колени и прижали лица к мрамору пола. Нож Джандара сверкнул в воздухе. Последний крик Натрин – и лезвие по самую рукоятку вошло в тело под левой грудью.
Быстро наклонившись, Джандар подхватил золотую чашу и резким движением поднес ее к ране. Поворот лезвия – и в чашу хлынула алая струя. Лишь несколько красных капель упали на мрамор пола.
Вынув клинок из тела, Джандар поднял чашу и нож вверх, ледяным голосом призывая Силу, вызывая жизнь, которая не будет жизнью, и смерть, которая не будет смертью. Не опуская чашу, он наклонил ее, выливая кровь Натрин. Алая струя растворилась в воздухе, не долетев до каменного пола. С последней каплей погас и мерцающий купол.
С довольной улыбкой Джандар выпустил из рук чашу и нож. Орудия колдовства со звоном рухнули на пол. Красоту тела Натрин уже не обезображивала рана на груди.
– Проснись, Натрин, – скомандовал колдун, разрезая спутывавшие ее веревки.
Веки женщины вздрогнули и приподнялись. Ее взгляд, полный ужаса и какой-то пустоты, неотрывно следовал за Джандаром.
– Я… я умерла… – прошептала она. – Я уже видела подножие трона Эрлика.
Вся дрожа, она подобрала под себя руки и ноги, свернувшись клубком.
– Мне холодно, – пожаловалась она.
– Конечно, так и должно быть, – словно издеваясь, сказал Джандар. – В твоих венах больше не течет кровь. Ты уже не жива. Но ты и не мертва, Натрии. Ты – где-то посередине. И пока настоящая смерть не найдет тебя, ты будешь служить и подчиняться мне.
– Нет, я не буду…
– Молчать! – прикрикнул Джандар. Протест Натрин оборвался на полуслове. Джандар обернулся к своим последователям.
Они наконец-то посмели оторвать лица от пола и почтительно смотрели на своего повелителя, ловя каждое его движение и слово.
– За что вы сражаетесь? – задал он традиционный вопрос.
Из складок своих одеяний Избранные выхватили тонкие острые кинжалы и взмахнули ими в воздухе.
– За беспорядок, смятение, анархию – вот за что мы боремся!.. За Священный Хаос!.. За Смерть!
– Тогда вперед! – скомандовал Джандар. Кинжалы исчезли, и Избранные цепочкой вышли из святилища и отправились искать тех, чьи имена были названы им ранее.
Джандар остановился в задумчивости. Жаль, очень жаль, что старый колдун, его учитель, не дожил до этого дня. Насколько же дальше него ушел ученик, и какое величие еще ждет его впереди!
Джандар щелкнул пальцами, и та, кто уже лишь отчасти была госпожой Натрин из Турана, покорно последовала вслед за ним из святилища.
Глава 1
Многие города были прозваны «Великими» или «Порочными», но Аграпур не нуждался ни в каких прозвищах. Могущество и порочность столицы Турана, города белоснежных башен и золотых куполов, были столь известны, что поминать их лишний раз было бы столь же разумно, как покрывать золото позолотой.
Больше тысячи золотых дел мастеров было внесено в свитки ремесленных гильдий Аграпура. Вдвое больше – чеканщиков серебра. Еще больше – ювелиров и гранильщиков драгоценных камней. Они да еще множество торговцев шелком и благовониями услаждали прихоти горячих черноглазых аристократок и придворных дам. За алебастровыми стенами Аграпура можно было встретить любой порок – от порошков, вызывающих сны наяву, и приворотных зелий, продаваемых смуглыми иранистанцами, до страшных публичных домов улицы Доувес.
Туранские триремы бороздили от края до края море Вилайет. Торговые суда причаливали к пристаням Аграпура с грузами, привезенными из дюжины стран. Товары еще двух десятков государств доставлялись на рынок Аграпура караванными тропами. Изумруды и обезьяны, слоновая кость и павлины – все, что только мог представить себе покупатель, немедленно предлагалось ему десятком торговцев. Вонь пота рабов из Каваризма смешивалась с ароматом офирских апельсинов, мирры и гвоздики из Вендии, розового масла из Хаурана и тонких духов из Зингары. Высокие, сильные купцы из Аргоса и темнокожие торговцы из Шема заполняли улицы города. Дикие горцы с Ибарра сталкивались лицом к лицу с коринфийскими студентами, а кофийские наемники стояли у прилавков кешанских купцов. В общем, на улицах Аграпура ежедневно знакомились люди, до того считавшие, что страна его собеседника – выдумка фантазеров.
