— И все-таки ты дура, Дашка! — вздохнула Женя. — Сбежала от мачо, чтобы здесь прилепиться к бесполому Степке! Разве можно вообще связываться с модельерами? Они же все почти поголовно извращенцы. Вот хотя бы Степка. Тоже извращенец!
— Почему это? — спросила Даша, обернувшись на сестру уже в дверях ванной. — Какой же он извращенец, если поменял меня не на мужчину, а на женщину.
— Нашего Светика женщиной ни у одного нормального человека язык назвать не повернется! — отрезала Женя. — Давай быстрее, а то опоздаем, — она посмотрела на свои маленькие золотые часики, украшенные мелкими бриллиантами, — ты же знаешь, точность — мой пунктик!
— Еще бы не знать! — крикнула уже из-под душа сестра. — Каждый раз прибываешь вовремя, как курьерский поезд, и ждешь, как идиотка.
Через несколько минут Даша, свежая и умытая, сидела за столом, а Женя наливала ей капучино. Кухня казалась вызолоченной весенним солнцем, которое играло на гранях стеклянных дверей, на светлом янтарном дереве шкафов, проникало во все уголки сквозь клетчатые сине-белые шведские занавески. Родители любили «нордический стиль», и сестры к нему тоже привыкли. В их доме все было просто, выдержано в синих, белых и светло-желтых тонах. Ничего лишнего. Немного пустовато, но зато нет никаких дурацких безделушек, вечно собирающих пыль. Только вот книги. Полки по всему дому были открытые, не застекленные, так что приходилось раз в неделю таскаться вдоль этих высоких стеллажей со специальным пылесосом. Даша и Женя каждый раз спорили, кто из них займется ненавистной работой, но избавиться от книг они считали невозможным, разве что подумывали заменить полки, но пока так и не могли собраться. Здесь все было продумано и с любовью обставлено их родителями, и менять что-либо у сестер рука не поднималась.
— Слушай, Жека, — проговорила с набитым ртом Даша, — а сегодня Светка на съемках задействована? Ты не знаешь?
— Почему не знаю? — удивилась Женя. — Конечно, она будет. Куда ж без нее! Понимаю, тебе неприятно ее видеть. Но что делать? Скажи-ка, а есть соблазн ее на фотографиях изуродовать?
— Есть. Соблазн. Но смысла нет. Это моя работа, и если я ее сделаю плохо, меня пошлют куда подальше. А к тому же есть фотошоп. Там из нее все равно красотку сделают. Только я получу нагоняй и от нашего дизайнера Сереги, и от начальства. Оно того стоит?
— Слава богу, ты стала рассудительной девочкой.
— Жизнь научила, — горько усмехнулась Даша, — ну я пойду снаряжаться.
Долго раздумывать над тем, что сегодня наденет, она не стала, тем более что выбор был весьма ограниченный. Даша носила джинсы, свитера или майки, очень редко блузки мужского покроя, и обожала типично репортерские жилетки со множеством карманов. Так ей было удобнее всего, и, надо признать, этот лихой мальчишеский стиль ей очень шел, несмотря на женственную внешность. Сегодня она, недолго думая, надела черные кожаные брючки, схватила с вешалки белую рубашку и присовокупила к своему наряду вельветовую жилетку темно-синего цвета в тон к удобным замшевым ботинкам. Куда больше времени она отдала сбору своего кофра, двадцать раз проверив и перепроверив объективы. К работе Даша относилась трепетно и, обычно рассеянная, вмиг становилась собранной и деловой, когда занималась фотосъемкой, ничего, кроме снимаемого объекта, вокруг не замечая. Пока она возилась с оборудованием, сестра собрала собственный чемоданчик с декоративной косметикой. Через полчаса обе вышли из подъезда и сели в голубой «Фольксваген».
— Припарковаться у галереи не удастся. Придется тащиться в обход, — с досадой бросила Женя.
— Ну это ничего. Мне не привыкать таскать тяжести, — откликнулась Даша, закуривая. Женя посмотрела на нее с упреком, но ничего не сказала. Бороться с этой вредной привычкой она устала.
В галерее их уже ждали. Снималась новая летняя коллекция, состоящая из набора самых разных фирм. Эти вещи еще вчера целый день подбирала Женя, и теперь ей предстояло одеть трех девиц и поработать гримером, потому что макияжем обычно она тоже занималась сама. Среди моделей Даша заметила свою бывшую подругу. Одетая в умопомрачительный наряд, явно от Степана Свирина, а именно в отделанный кудлатым мехом какой-то свирепо-лиловый жакет и крошечную кружевную желтую юбку, из-под которой вылезали обтянутые зелеными колготками тоненькие, с острыми коленками ножки в лиловых высоких сапожках на каблуке, Света как ни в чем не бывало кинулась к «подруге», щебеча как птичка. В голову Даши закралась весьма здравая мысль, что Степка не случайно избрал эту девицу. Она служила ему ходячей рекламой. И все-таки, просто удивительно, как можно быть такой наглой! Женя бросила на нее злобный взгляд, а Даша сделала безразличный вид.
— Дашка! Как я рада тебя видеть!
— Не скажу, что я тоже безумно счастлива, — бросила Даша, усаживаясь за столик в маленьком кафе. Здесь придется подождать, пока все подготовят к съемкам. Предполагалось снимать девушек у витрин и на эскалаторе. Особенно руководство галереи не порадовало, что придется задействовать этот самый эскалатор, включать, останавливать. В общем, привлекать внимание публики и создавать этой самой публике неудобства. Но у «Актера» была договоренность с журналом о рекламе, а это дело святое, и деваться некуда.
— Ну перестань! — надула губки Света. — Ты все еще злишься из-за Степана? Ну пойми, подружка, это же чувства! — И она закатила глаза к потолку.
— И почему же это вы о моих чувствах не удосужились подумать? Впрочем, меня это вовсе не удивляет. Знаешь, Свет, как-то теперь мне трудно воспринимать тебя как подругу.
— Ну почему? Ох, дорогая! Мужики приходят и уходят, а друзья остаются. Ты же сама всегда это говорила.
— Я имела в виду совсем другое: что для меня, к примеру, чужой мужчина — табу. Он для меня вообще не существует.
— А мне все равно, чей он. В конце концов, вы же просто встречались, он тебе что, предложение руки и сердца делал? Или обещал любовь до гробовой доски?
— Нет. И ты это прекрасно знаешь. И не в нем дело.
— А что, во мне?! Я с ним даже не заигрывала. Получилось как-то само собой. Кстати, он мне на тебя даже жаловался! — Света поднесла к губам стакан с томатным соком, который обожала и пила в неограниченных количествах, приправляя его изрядными порциями соли и перца. Женя не раз ей говорила, что это нехорошо для цвета лица, но Светлане было плевать. «Все равно грим наложат!» — отбрыкивалась она.
— Жаловался? — не поверила своим ушам Даша. — На что? Мне казалось, у нас никогда не возникало сколько-нибудь серьезных проблем.
— Он говорил… — Света вдруг замолчала и даже покраснела, видимо осознав, что сболтнула лишнее. — Ладно. Забудь. Это неважно.
— Ну-ка, ну-ка! — не отставала Даша. Ее кофе уже остыл, и она про него забыла. Сердце замерло в предчувствии какой-то неприятной информации, которой поспешила поделиться с ней бывшая, теперь-то она уже была абсолютно уверена, что бывшая, подруга.
— Ладно, — бросила Света небрежно, — он говорил, что ты в постели холодная как рыба.
