Сложность заключалась в том, что никто не знал откуда был тот посыльный. По прошествии времени Майкл пришел к выводу, что талисман оказался в Египте, и исполнился решимости отыскать его.
Мэри очень хотелось узнать, какой новый ключ к решению загадки раскопал Майкл. У него такая интересная жизнь, с легкой завистью подумала она. Он занимался именно тем, о чем мечтала Мэри: рисковал, исследовал, находил и приобретал исторические артефакты для частных и публичных коллекций. Она между тем была единственной из детей, оставшейся дома, и на нее легла забота о родителях.
Но Мэри нисколько не сожалела об этом. Она любила своих родителей и дом священника, но иногда ее душа жаждала эмоциональной встряски.
Хотя прямо сейчас ей хотелось не столько приключений, сколько тепла. Руки и ноги заледенели, пальцев ног она вообще не чувствовала.
Мэри расправила плечи и окинула зал постоялого двора холодным и бесстрашным взглядом, встречаясь глазами с каждым, кто там находился. Именно так в ее представлении сделал бы Майкл.
У фермеров и торговца, сидевших в углу, мгновенно исчезли с лиц ухмылки, и они стали о чем-то перешептываться друг с другом. Священник густо покраснел, хмыкнул и вернулся к чтению потрепанной Библии. Рабочие прекратили грубо хохотать и неловко заерзали на своих местах. Не отреагировал лишь мужчина в черном, продолжавший пристально смотреть на языки огня, словно ему недоставало отсвета пламени для прочтения последней книги Рамзеса.
К счастью, Мэри не нуждалась в его внимании. Одним только взглядом она покорила весь зал.
— Пойдем, Абигейл. Надо заказать горячую пищу и нанять сопровождение до замка Нью-Слэйнс.
Голова священника резко повернулась в их сторону.
— Нью-Слэйнс? — Его худая фигура почти утонула в рясе и свисавшем с шеи шарфе.
— Да, Нью-Слэйнс.
— О, это невозможно.
— А я поеду. Я должна поговорить с графом Эрролом.
— Но…— Взгляд священника скользнул мимо Мэри, потом вернулся к ней. — Дорога ужасная. Никто не повезет вас туда.
— Кому-то придется это сделать, потому что у меня к графу очень важное дело. И с дорогами, кстати, ничего страшного не случится; конюх сказал, что снег начался меньше часа назад.
— Да, но перед этим шел дождь, и теперь наверняка все замерзнет. Дорога местами очень крутая и коварная.
—Мисс, — встряла Абигейл, — может, нам лучше заказать комнату на ночь или на две, пока…
— Нет.
Она приехала сюда, чтобы добыть предмет, который необходим Майклу для получения свободы, и не собиралась отступать.
— Но, мисс, у вас что, вместо головы кочан? Думаете только о себе…
— Абигейл!
Вот что бывает, когда путешествуешь с компаньонкой, с которой едва знакома.
Обычно, отправляясь в дорогу, Мэри брала одну из своих служанок, что помогали убирать дом священника. Обе девушки были хорошо обучены и обладали хорошими манерами. К несчастью, как раз перед прибытием срочного письма от Майкла, их маленькую деревушку сразила инфлюэнца и обе девушки заболели. Мэри ничего не оставалось делать, как взять с собой единственную девушку, которая согласилась в спешном порядке отправиться в Шотландию. Это была племянница ее конюха.
— А что такое, мисс? — удивленно захлопала глазами Абигейл.
— Это грубое выражение.
— Что у вас вместо головы…
— Да. Так говорить нельзя.
— Вот как? Даже если это правда?
Один из фермеров прыснул от смеха. Мэри строго посмотрела на него, пока тот не закрыл рот, но при этом его плечи продолжали трястись от смеха.
— Так никогда нельзя говорить. — Мэри сунула перчатки в карман. — Нам надо найти хозяина и…
За их спинами открылась входная дверь, и в небольшой коридор перед общим залом вошел коренастый человек. Он кутался в огромное пальто, чудовищное количество шарфов, а на голову была нахлобучена шапка из толстой шерсти. Постучав башмаками по полу, он остановился, увидев в общем зале Мэри и ее служанку.
— Добрый день. Мое имя Макеллис. Я могу вам чем-то помочь?
Из-за сильного ирландского акцента его слова можно было разобрать с большим трудом.
— Меня зовут Мэри Херст, — Мэри присела в реверансе, — а это моя служанка Абигейл. Мы хотели бы заказать отдельный кабинет, если такой здесь есть.
— Ох, мисс, этого у нас здесь нет. Только общий зал и больше ничего.
— Ничего страшного, — выдавила улыбку Мэри. — Найдем стулья здесь. Нам бы еще поужинать, мы с утра ничего не ели.
— Я принесу вам кален-скинк[2]. Ну, считайте, это рагу, приготовленное из копченой пикши с картошкой, луком и всякой всячиной, — пояснил мужчина в ответ на недоуменный взгляд Мэри.
— О, это было бы замечательно. — Мэри обожала рагу, особенно в холодную погоду, да и предложение мужчины звучало так аппетитно. — Нам только где-нибудь присесть.
Хозяин постоялого двора шагнул в зал и осмотрелся вокруг. Окинув взглядом фермеров, потом — торговцев, он задержался на человеке у камина.
— А, это…
— Вот вы где, Макеллис, — послышался низкий, громыхающий голос мужчины. — Я зашел попробовать ваше бренди, если что-то еще осталось.
— Ну конечно, осталось, э-э…
Хозяин постоялого двора покосился в сторону Мэри и ее служанки.
— Мистер Хей.
— Да, мистер Хей. Я принесу вам хорошую выпивку.
— Спасибо. Но только после того, как вы разместите своих новых гостей.
— О да. — Хозяин повернулся в сторону широкой скамьи у буфетной стойки. — Викарий Тернбилл, пожалуйста, подвиньтесь немного. У нас гости, сами видите.
Всем своим видом демонстрируя нежелание делать это, викарий тем не менее молча подхватил Библию и свою тарелку, переместился в дальний конец стола и уселся там с высокомерным видом, словно боясь, что одно только их присутствие запятнает его репутацию.
— Садитесь сюда, мисс! — указал на пустую скамейку хозяин. — Я принесу вам рагу и хлеб, — добавил он и поспешно удалился, опять оставив их наедине с мужчинами в зале.
— Ой, надеюсь, рагу будет много, потому что я такая голодная, что могу слона проглотить.
Абигейл сняла плащ и повесила его на вешалку у двери.
Если до этого взгляды всех мужчин в зале так или иначе устремлялись к ним, то теперь они просто не сводили с них глаз, потому что простое серое платье Абигейл выгодно подчеркивало ее потрясающую фигуру.
Абигейл расправила платье, бросая красноречивые взгляды в сторону священника. Тощий викарий стал пунцовым и жадно глотал воздух, двигая кадыком вверх-вниз. Абигейл хихикнула, уселась на скамейку так, чтобы видеть всех мужчин в зале, и жеманно улыбнулась.
