Но Судьбе было угодно, чтобы свершилось еще одно зло; и рассеяло зло это последнюю тень сомнения в сердцах членов Совета. Еще не закончены были дела, еще не пришла пора возвращаться рыцарям в свои пределы – новое подозрение пало на честь лорда Сота: стали поговаривать, что он не только нарушил священные брачные обеты, но и вступил в нечестивую связь со спасенной им эльфийкой.
Но продолжало во имя Небес открываться тайное. Круг Созвездий свершил на своем пути, не имеющем цели, почти половину оборота, а цепь преступлений лорда Сота еще не была связана Советом в Единое целое. И известно стало о странном недуге, поразившем ту, которая призвана была стать духовной дочерью Паладина. Лучшие целители Кринна готовы были изгнать духов болезни из тела эльфийки, но не допускал их в свои покои рыцарь-отступник.
И прошло еще много времени, пока старейшины Ордена не достигли дна в омуте темных деяний преступного лорда. И хотя Сот, будучи исполнен высокомерия, по-прежнему отрицал свою всем явную вину – его черные дела стали очевидными не только высокородным рыцарям Овального Стола, но даже и любому простолюдину. На Кринне не было уже ему веры. Слишком многое совпало: тайная связь, исчезновение Гадрии и рождение чудного младенца, которого к той поре прекрасная элъфийка уже прикладывала к своей груди.
И восторжествовало Правосудие; сверкающий грозный Меч Возмездия уж занесен был над главою лорда Сота, утратившего право носить высокое имя Рыцаря Алой Розы. Ватшкий Магистр Ордена, Глава Совета Овального Стола Рыцарей Розы, под вековыми сводами церемониального зала торжественно огласил приговор: уличенного в тяжких грехах и злодействах подлого клятвопреступника и прелюбодея Сота лишить благородного звания лорда и предать позорной казни, а пред тем – провезти негодяя по городским улицам, дабы узрели смертные, как короток путь от вершин триумфа до бесславия.
И проведен был осужденный на смерть по улицам Палантаса. Только стража удержала жителей города от немедленной над ним расправы. Поистине лучше было бы лорду Соту умереть дважды, нежели подвергнуть себя такому позору и оставить свое имя в славной истории своей земли как клеймо бесчестья и коварства.
Однако рыцарь этот был предуготовлен к иной смерти. Занесен был меч, да не обрушился.
В ночь перед казнью тринадцать рыцарей-вассалов обманом и силой освободили из узилища своего сюзерена. Да свидетельствуют боги – на беду Палантасу, Соламнии, Кринну и всем обитателям Ансалона случилось это! Но еще горшие беды навлекло это на самого лорда Сота.
Сопровождаемые эльфийкой споспешники Сота выбрались за городские стены и тайными тропами двинулись к Дааргарду. Тщетно преследовали отщепенцев, предавших Устав, верные Рыцари Розы – ибо Сот со своими освободителями успел укрыться в своих владениях. Неприступные стены замка разделили врагов, бывших когда-то единой силой.
Скудны сведения, достигшие до нас из-под стен Дааргарда.
Долгие месяцы длилась осада мятежного замка. И восхотел хозяин его вернуться к прежней жизни, благочестивой и доблестной. По канонам древнего свадебного обряда, принеся надлежащие жертвы, он обвенчался с эльфийкой; он возродил забытые многими традиции, с небывалым рвением отправлял строгие ритуалы Ордена.
Но волна зла, захлестнувшая лорда, была слишком мощна, чтобы смертный, даже самый могущественный, мог противостоять ее гибельной силе. Пути назад, к Свету и Добру, были для лорда Сота отрезаны. Неискренним было его благочестие. Не выкорчевал он корни зла, глубоко угнездившиеся в душе его. Все обитатели Дааргарда, от мажордома и главного герольда до последнего поваренка, рассказывали своим родичам, пробиравшимся порой сквозь поредевшую осаду замка, что их господин день ото дня становится все угрюмей, все вспыльчивей. Порой в него словно вселялись сонмища демонов Ада, и тогда от удара его тяжелой руки, одетой в стальную рыцарскую перчатку, не была избавлена даже эльфийка, его жена и мать его ребенка, когда-то прекрасная, а ныне увядавшая на глазах
Всемогущие боги милостью своей даровали Соту способность проникать внутренним взором в глубину своего духа, умение видеть сотворенный ими мир таким, каков он есть, и прозревать истинное долженствование свое в мире сем. Сокровенное, но ясное понимание того, насколько низко он пал, все же порой раздувало в его замутненной грехом и страстями душе последние угасающие искры чести.
В заброшенной, покинутой часовне лорд Сот в минуты просветления истово молился Паладину – Отцу Всего Добра И его несчастная жена, эльфийка, возносила мольбы к Несущему Свет. И вновь Силы Небесные стали благосклонны к Соту, вернув его духовным очам возможность лицезреть Саму Истину, от осиянных звездами путей которой он так страшно уклонился. И вскоре посетило рыцаря видение: он узрел облик первосвященника из града и королевства Иштар, коего одни именовали боговдохновенным пророком, а другие считали сумасшедшим За первым видением воспоследовало второе; в нем Паладин возложил на Сота высокосвященную задачу: оградить, предохранить первосвященника от искушения. Великий духовный соблазн одолевал жреца – возжелал он потребовать у богов, охраняющих Кринн, умножить его могущество, и никому неведомо было, какие последствия возымеет сие желание. И если бы лорд преуспел в этом, то Кринн и, более того, весь Ансалон предстали бы перед ныне живущими в совершенно ином облике. Но падшему рыцарю так и не суждено было достигнуть Иштара.
Эльфийки, которых он спас когда-то, отравили его ложными наветами, обвинив его супругу эльфийку в неверности. Лорд Сот повернул с полпути и, кипя от бешенства, обрушился с упреками и обвинениями на мать своего ребенка. А тем временем Первосвященник богини Иштар возносил мольбы к Небесам, призывая низлияние духовных сил, дабы, исполнившись ими, искоренить все зло на Кринне, просил богов о снисхождении, о помощи смертным, которые их почитают.
Но не исполнились еще времена, не имел благословения Высших Сил на такую просьбу жрец богини; замутнено было зеркало его сердца, но не пришла еще пора нам говорить о причинах этого замутнения.
И вознегодовали боги, и обрушили лавину бедствий на горделивый град Иштар. Разрушения, обезобразившие лик этой земли, известны всем выжившим и их потомкам под названием «Катаклизм». И все, кто был свидетелем катастрофы сей, те, кто воочию видел, как страшно искорежила она дотоле цветущие равнины Ансалона, – могли знать, как прекрасные и благоуханные растения, произраставшие в душе лорда Сота, заглушил зловонный ядовитый кустарник, семена которого пестует Великая Тьма, Вечный Враг всякой жизни.
Пламенеющие потоки смерти и ужаса затопили несчастный мир.
Все – и от века в мире пребывающее, и руками смертных сотворенное – огненным вихрем охвачено было. И Дааргард, пред земными силами не склонившийся, – как и прочие, пал под ударом небесного Молота. Юная эльфийка, вторая жена лорда Сота, не избежала горестной участи многих. Огнем охваченная, в треске и реве бушующего пожара, собрав последние силы, протянула она свое дитя отцу. Но окончательно ожесточившийся сердцем, ослепленный гневом рыцарь отвратил свой взор от гибнущих жены и сына и не простер к ним руку помощи.
