Куда бы мы ни направились по поверхности, не заглядывая вглубь, мы обнаружим, что люди уже побывали там до нас.
1
Строительному проекту «Антитам»[2]пришел конец, когда Билли Янгер зацепил ковшом своего экскаватора первый череп.
Билли совсем не обрадовался находке. Он и без того был не в духе. Он сидел в кабине, обливаясь потом, и на чем свет стоит проклинал июльскую жару. Его жена была категорически против новостройки и пилила его, не переставая. В то утро она выдала ему обычную трель на повышенных тонах, пока он хмуро доедал свою яичницу с сосисками.
Сам Билли плевать хотел на эту новостройку, но работа есть работа, а Долан хорошо платил. Билли с наслаждением орудовал рычагами. Машина не станет его пилить за то, что сделает свою работу. Больше всего на свете ему нравилось всаживать лезвие ковша в землю и чувствовать, что ковш зачерпнул щедрый кусок.
Но вытащить грязный, зияющий пустыми глазницами череп вместе с мягкой и жирной пойменной почвой, увидеть, как это чертов череп скалится прямо ему в лицо, — нет, на это он не подписывался. Билли весил 250 фунтов[3], но и он завизжал, как девчонка, и выпрыгнул из кабины, словно его хлестанули крапивой.
Конечно, напарники его засмеют, и ему придется расквасить нос лучшему другу, чтобы отстоять свое достоинство, но все это будет потом. В тот жаркий июльский день он бежал по стройплощадке чуть ли не с той же скоростью, с какой когда-то в школьные годы бегал по футбольному полю.
Отдышавшись и вернув себе дар речи, Билли обо всем доложил старшему по смене, а старший доложил самому Рональду Долану. К тому времени, как прибыл шериф, строители нарыли еще несколько костей. Послали за судмедэкспертом. Нагрянула целая команда местных телевизионщиков — брать интервью у Билли, у Долана, у всех, кто мог заполнить вечерний эфир.
Поползли слухи. Стали поговаривать о кровопролитии, о массовых захоронениях, о серийных убийцах. Когда дознание закончилось и кости были признаны очень старыми, многих это не обрадовало, а скорее разочаровало.
Самому Долану на возраст костей было наплевать. Ему приходилось бороться с петициями, протестами, судебными запретами, чтобы превратить пятьдесят акров[4]заболоченной пойменной земли и леса в новостройку.
А эти проклятые кости окончательно отравили ему жизнь.
Когда эта сучка Лана Кэмпбелл, недавно переехавшая в город леди-адвокат, скрестила свои бесконечные ноги и улыбнулась самодовольной улыбочкой, Долан еле сдержался, так ему хотелось съездить по ее смазливой физиономии.
— Как видите, судебный ордер совершенно недвусмыслен, — сказала она ему, продолжая лучезарно улыбаться.
Еще бы ей не радоваться! Она громче всех выступала против стройки.
— Зачем вам судебный ордер? Я прервал работы. Я сотрудничаю с полицией и с комиссией по застройке.
— Считайте его дополнительной мерой предосторожности. Окружная комиссия по застройке дала вам два месяца сроку — подать отчет и убедить их, что ваше строительство должно быть продолжено.
— Я в курсе, милочка. Компания Долана сорок шесть лет строит дома в этом округе.
Он нарочно назвал ее «милочкой», чтобы разозлить. Поскольку они оба это знали, Лана лишь ухмыльнулась.
— Я всего лишь делаю свою работу. Историческое и Природоохранное общества наняли меня представлять их интересы. Члены факультета археологии и антропологии университета штата Мэриленд собираются посетить стройплощадку. Как их представитель я прошу вас разрешить им забор и тестирование проб.
— Всех-то вы представляете! — саркастически заметил Долан и откинулся на спинку кресла. — Деловая барышня.
Он засунул большие пальцы обеих рук за подтяжки. Тяжеловесный ирландец с багровой физиономией, он всегда надевал красные подтяжки поверх синей рабочей рубашки, считая их деталью своей рабочей одежды. Эти подтяжки делали его своим среди рабочего класса, среди простых парней, которые сделали этот город и эту страну великими. Каков бы ни был его счет в банке, ему не требовались дорогие тряпки для самоутверждения.
Он по-прежнему водил старенький пикап. Американского производства.
В отличие от этой хорошенькой столичной штучки он родился и вырос в Вудзборо. И пусть ни она, ни кто-либо другой ему не указывает, что нужно его родному городу.
— Мы оба с вами люди занятые, поэтому я перейду сразу к делу, — спокойно продолжала Лана. — Вы не можете продолжать строительство, пока территория не будет изучена. Для этого нужно взять пробы, артефакты. Предметы материальной культуры, найденные при раскопках, — пояснила она. — Вам они совершенно не нужны. Сотрудничество в этом деле поможет вам укрепить пошатнувшуюся репутацию вашей фирмы.
— С репутацией моей фирмы все в полном порядке. — Он широко развел в стороны свои крупные сильные руки строителя. — Людям нужны дома. Людям нужна работа. Наш проект дает и то и другое. Это называется прогрессом.
— Тридцать новых домов. Усиление движения на дорогах, не выдерживающих такой нагрузки, и без того переполненные школы, утрата сельской атмосферы, загрязнение воздуха. — «Милочку» она пропустила мимо ушей, а вот старый спор ее раззадорил. — Общественность города выступила против этого проекта. За качество жизни. Но сейчас речь не о том, — добавила она, не давая Долану возразить. — Пока кости не протестированы и их возраст не установлен, вы не сможете и пальцем шевельнуть. — И она для наглядности постучала пальчиком по судебному ордеру. — Возможно, «Строительная компания Долана» захочет ускорить процесс? Вы могли бы оплатить тесты. Датирование по радиоуглероду.
— Оплатить…
Лана хорошо подготовилась к разговору.
— Земля принадлежит вам. Все найденные в ней артефакты тоже принадлежат вам. Но вы прекрасно знаете, что мы будем бороться против строительства, мы засыплем вас судебными ордерами и исками. Советую вам заплатить, мистер Долан. — Она поднялась на ноги. — Ваши адвокаты дадут вам тот же совет.
