себе.
– Маленькая моя, ты должна разобраться в своих чувствах. Я не позволю тебе больше так изводить себя. Ты или найдёшь в себе силы полюбить его, или он отправится на перерождение.
– Я не могу любить, я разучилась, – уткнувшись ему в плечо, всхлипывая, выдохнула она.
– Значит он умрет и больше не посмеет тебя ничем тревожить. Смысл продолжения его земного существования может быть лишь в одном: дарить тебе взаимную любовь.
– Тогда наложи на меня заклятье, – она чуть отстранившись, с надеждой заглянула ему в глаза. – Сама я не могу.
– Нет, ни в коем случае, – покачал он головой. – Только сама, иначе это не совершенствование души, а принуждение…
– Но на Вальда ты же наложил заклятье?
– Тебе такое не поможет. Поэтому сама, моя девочка, исключительно сама.
– Я убью себя, если ты убьёшь его!
– Ого, шантаж пошёл, – старик неприязненно поморщился. – Ну что ж, право твоё, останавливать не стану. В твоём праве завершить самой этот жизненный цикл и обречь на страдания свою бессмертную душу.
– Ты невозможен!
Она попыталась вывернуться из его объятий, но он не дал, тихо выдохнув при этом:
– Убей. Это ты тоже вправе сделать.
– Вот этого точно сделать не смогу… – обмякнув в его руках, она печально покачала головой. – Ты не представляешь, как же мне плохо…
– Представляю, – спокойно кивнул он в ответ, осторожно поглаживая её по спине. – Ты осваиваешь очередной уровень, это всегда непросто. Я, кстати, не тороплю. Можешь некоторое время побыть тут, пока окончательное решение не примешь.
– Да, мне это необходимо, – тут же с воодушевлением согласилась она. – Любовь не возникает спонтанно. Мне надо подготовиться.
– У тебя сутки.
– Почему так мало?
– Нет, радость моя, это очень много. Лишь я с моим уровнем могу столь долго продержать ведьмака уровня Альфреда меж двух миров.
– Ясно… – она тяжело вздохнула и неожиданно, выскользнув из удерживающего ее кольца рук, осела на траву, уткнула голову в колени и тихо вполголоса запела.
Негромкая песня единения с природой и окружающим миром нежной мелодией окутала всю поляну.
Ворон на дубу встряхнувшись, расправил крылья, словно максимально хотел собрать перед собой чарующие вибрации.
Старик тоже заворожено замер над ней, внимая потоку слов, знакомых с детства ведающему магию и колдовство.
С каждым новым куплетом поза её менялась, и вот из безвольно поникшей к земле женщины она превратилась в женщину, гордо расправившую плечи и запрокинувшую голову к небу и распростершую к нему руки. Голос её окреп и зазвучал в полную мощь. А слова принятия превратились в слова ликования и торжества победы.
Когда она закончила петь и расслабленно откинулась на зеленый ковер травы, старый ведьмак опустился рядом с ней на землю и рукой осторожно коснулся волос на виске:
– Откуда ты знаешь эту песню, дитя моё? Вальд научил?
Она перевела на него немного расфокусированный взгляд и с улыбкой выдохнула:
– Ты не поверишь… Меня научил твой старый ворон, ещё тогда, в детстве… я как-то пришла в твой дом, цветы, что собрала для хозяина избушки в кувшин на столе поставила, потом наелась до отвала ягод, и уже собралась уходить, и тут он на подоконник залетел и смотрит на меня… Я поздоровалась, извинилась, что хозяйничаю, и спросила не знает ли он, где хозяин и как мне с ним познакомиться. Он посмотрел на меня пристально потом перелетел к полке, постучал по ней клювом и оттуда свиток выпал с этими словами. Я сначала прочла, потом несколько раз напела, почувствовала вибрацию, и решила, что это домик лешего, а это его гимн природе, вроде псалмов священников. Поэтому ворона поблагодарила за ответ, свиток вернула на место, хозяина больше не искала и песню больше никогда не пела. А сейчас нахлынуло что-то и слова вспомнились сами собой.
– Ах, шельмец, ведь выбрал момент, когда не слежу… Только неправильно ты трактовала его помощь, это не ответ на вопрос был. Он тебе открыл способ на любой вопрос самой ответ получить. С помощью этой песни ты и меня призвать могла и любую помощь получить… Но я рад, что всё именно так сложилось. Рано тогда тебе ещё было такой магией владеть. А сейчас как никогда кстати тебе эта песнь пришлась, ты наконец несущую свою с её помощью восстановила. Она перестала изломленной быть. Мне даже в голову не приходило, что она так повлиять сможет. Потом как-нибудь ещё нескольким песням научу, тебе пригодятся… Их можно и как источник силы использовать и для заклятий они тоже годятся.
– Кстати, а где он сейчас? Обычно вы с ним неразлучны.
– По делам его отправил.
– По каким?
– Ты любопытна.
– Я женщина, это естественно.
– Потом скажу. Как определишься с выбором, так и скажу.
– Хочу знать сейчас. Ты что-то затеял за моей спиной, мне это не нравится.
– Против тебя не играю, поверь на слово. Зачем послал тоже не скажу, это на твой выбор повлиять может, я этого не хочу. Сначала выберешь, потом узнаешь.
– Хорошо, я выбрала сохранить ему жизнь и заключить с ним договор.
– Маленькая моя, ты, похоже, меня плохо слушала. Ему может помочь лишь твоя любовь. Он там, откуда ему не выбраться без твоей любви. Почувствуешь её в сердце, иди пробуй разбудить, не почувствуешь, лучше не пробуй, только с пути его собьёшь и навечно меж мирами маяться оставишь, потому что наложил я на него одностороннее заклятье и вернуть обратно теперь даже сам не смогу.
– Подожди, подожди… Ты не говорил такого, – в явном замешательстве пробормотала она.
– Я это подразумевал.
– Проклятье! – она приподнялась на локте и с раздражением заглянула в его глаза. – Вот что за ерунда! Это ситуация с безальтернативным итогом. Ты ведь прекрасно представляешь, какой силы должны быть чувства, чтобы без заклятья ими одними из межмирья вытянуть! Как я за сутки такое по силе чувство сформирую? Ты решил посмеяться и поиздеваться надо мной!
– Если ты видишь цель, то преград для тебя нет. Ты можешь всё. Другое дело, что цель не сильно тебя прельщает, но тогда и смысла напрягаться не вижу. Он уйдет на перерождение, и ты забудешь о нём.
– Ты безжалостен!
– В этом случае жалость неуместна. Не хочешь пылких чувств, отпусти его и не мучь вас обоих. Хочешь, всё в твоих руках, вернее, в голове и душе.
– Я, может, и хочу, но у меня нет сил. Понимаешь?
– Силы приходят тогда, когда их зовут. Пой, как пела, и обретёшь силы не только на это.
– Поняла… Мне надо подумать.
– Вот и умница. Ладно, не буду
