Ознакомительная версия. Доступно 46 страниц из 229
Он пробежал по узкой аллее между внешней стеной и мечетью. Впереди изгородь из колючих кустов окружала кладбище. Дориан пролез в отверстие, которое хорошо помнил, и оказался на кладбище. На каждой могиле стоял надгробный камень, а свежие могилы еще были украшены выцветшими лентами и флагами.
Домик стоял на дальней стороне, колючая изгородь вокруг него сильно разрослась за те годы, что Дориан ее не видел. Дверь в домик была открыта. Дориан затаил дыхание, ожидая услышать изнутри звуки страдания. Тишина была удушающей и зловещей, она казалась заряженной злом.
И тут Дориан услышал голоса — высокие голоса, бабью болтовню скопцов. Саблю он прятал под полой одежды и теперь неслышно извлек ее. Послышался смех, и Дориан увидел одного из евнухов. Тот сидел на краю только что выкопанной могилы, свесив в нее ноги, его мягкий живот лежал на коленях. Дориан подошел к нему сзади. Он видел на его спине проступающие сквозь жир бугорки позвонков: евнух наклонился вперед и разговаривал с кем-то в яме.
Дориан вонзил острый, как игла, конец своего длинного кривого ятагана между двумя позвонками, одним хирургическим ударом перерубив позвоночник. Евнух умер, не издав ни звука, и скользнул в яму; тяжесть тела сняла его с клинка.
Как мешок жира, он упал на стоявшего внизу.
Придавленный его тяжестью второй евнух гневно завизжал и попытался освободиться.
— Что ты делаешь, Шариф? Что за забавы?
Из ямы показалась его бритая голова, похожая на яйцо страуса.
Дориан взмахнул саблей и резко опустил ее, аккуратно разрезав череп пополам до самых зубов. Поворотом запястья высвободил клинок и повернулся к двери домика.
Он кинулся внутрь, и, когда приблизился, из дома показался Куш, преградив ему дорогу своим массивным телом. Они смотрели друг на друга всего мгновение, но Куш сразу узнал его. Он был в толпе на берегу, когда Дориан сошел на сушу после прибытия флотилии из Маската.
С поразительным для такого тучного тела проворством евнух отпрыгнул в комнату и схватил стоявшую у стены лопату. Другим прыжком он оказался за деревянной рамой, на которой лежала Ясмини, и занес лопату над девушкой.
— Не подходи! — закричал он. — Одним ударом я разорву свертки в ней и высвобожу яд.
Ясмини лежала обнаженная, ее лодыжки и колени были связаны, руки привязаны высоко над головой; они тянули за собой золотистые груди, потерявшие форму. Девушка посмотрела на Дориана, но даже ее огромные глаза были недостаточно велики, чтобы вместить весь ее ужас.
Дориан бросился вперед в то мгновение, как Куш с силой опустил лопату. Дориан успел под удар раньше, чем лопата вонзилась в нежный живот Ясмини, и закрыл ее своим телом. Удар пришелся по нему — было слышно, как хрустнули ребра. Страшная боль отдалась в спине.
Дориан перекатился по раме, заставляя себя не думать о боли и стараясь не наваливаться на Ясмини, чтобы не раздавить хрупкие мешочки. Куш снова занес лопату, на этот раз целясь Дориану в голову. Его жирное лицо превратилось в маску ярости, огромный живот перевесился через набедренную повязку.
Весь левый бок Дориана онемел; Дориан стоял на одном колене, не успевая подняться, чтобы встретить следующий удар.
Но в правой руке он все еще сжимал саблю и теперь выставил ее вперед и чиркнул острием по животу Куша на уровне пупка, разрезав его, как домохозяйка вспарывает брюхо морскому окуню. Куш выронил лопату, та с грохотом упала на пол. Евнух отшатнулся к дальней стене, обеими руками пытаясь стянуть края раны. Он удивленно смотрел на нее и видел, как его собственные кишки скользкими веревками просовываются между пальцами. Горячее зловоние распоротых внутренностей заполнило комнатку.
Дориан заставил себя встать. Его левая рука висела, онемевшая и бесполезная. Он склонился к Ясмини.
— Я молилась, чтобы ты пришел, — прошептала она. — Не думала, что это возможно… а сейчас уже поздно. Куш затолкал в меня ужасные вещи.
— Я знаю, что нужно сделать, — сказал ей Дориан. — Не разговаривай. Лежи тихо.
Куш испустил высокий пронзительный вопль, но Дориан даже не взглянул на евнуха, когда тот упал ничком и слабо задергался в массе собственных кишок.
Дориан просунул лезвие ятагана между лодыжек Ясмини и разрезал кожаные ремни. Потом то же самое проделал у коленей.
— Не пытайся сесть. Напряжение может разорвать мешочки.
Прикосновением острого лезвия он рассек ремни, удерживавшие ее руки, потом бросил саблю и принялся массировать онемевшую левую руку.
С облегчением он почувствовал, как в руке закололо, в нее возвращалась сила, до самых кончиков пальцев.
Он просунул руки под плечи Ясмини, осторожно снял ее с деревянной рамы и поставил на ноги.
— Садись на корточки, — приказал он. — Медленно. Не делай резких движений.
Он помог ей присесть.
— Теперь разведи колени и осторожно тужься, как в отхожем месте.
Он присел рядом с ней и обнял за плечи.
— Сначала осторожно, потом сильней.
Она набрала в грудь воздуха и начала тужиться, ее лицо исказилось и налилось кровью. Вдруг послышался булькающий звук, и первый пакет вылетел из ее тела с такой силой, что ударился о пол между ног и разорвался, высыпав на плиты пола красный порошок. Острый, едкий запах перца смешался с зловонием внутренностей Куша и ударил в нос.
— Хорошо! Умница, Ясси. — Он крепче обнял ее. — Можешь то же самое проделать со вторым мешочком?
— Попробую.
Она снова вдохнула и натужилась. Но через минуту резко выдохнула и покачала головой.
— Нет, он не движется. Не могу.
— Бен-Абрам ждет на том конце Дороги Ангела. Я отведу тебя к нему. Он знает, что нужно делать.
Он осторожно поставил ее на ноги.
— Не пытайся идти. Малейшее движение может разорвать мешочек. Медленно обними меня одной рукой за шею. Держись.
Свободную руку он просунул девушке под колени и легко поднял ее. А когда направился к выходу, Куш застонал и пробормотал:
— Помоги мне. Не оставляй меня. Я умираю.
Дориан даже не оглянулся.
Он обогнул могилу, на дне которой лежали мертвые евнухи, и быстро пошел прочь, опасаясь еще какой-нибудь встречи, потому что оставил ятаган на полу в домике и еще не мог свободно пользоваться раненой рукой. Но гораздо больше он боялся встряхнуть или сжать Ясмини.
Ему приходилось искупать спешку осторожностью, и на ходу он шептал Ясмини, пытаясь успокоить ее и внушить ей уверенность:
— Все будет хорошо, моя маленькая. Бен-Абрам сумеет избавить тебя от этого. Скоро все будет кончено.
Ровным шагом он пересек лужайку, стараясь смягчать тряску для своей драгоценной ноши, и по лестнице к могиле святого поднимался медленно, осторожно ступая на каждую ступеньку. Потом опустил Ясмини в отверстие туннеля, а когда спрыгнул к ней, тревожно всмотрелся в лицо, опасаясь увидеть признаки того, что его движения причинили непоправимый вред ее нежной женственности.
Ознакомительная версия. Доступно 46 страниц из 229
