видами на такую же пустоту открытого космоса. Лишь валькирии вуправляющих коконах давали надежду на тепло и уют, но «замёрзшее» восприятие почему-то не воспринимало их всерьёз. Очень захотелось оказаться не здесь, а в насквозь привычной капсуле регенератора. Ещё и судьба решила поразвлечься за счёт одного несчастного мечника… На запрос разговора от Ведьмы пришло лишь одно насквозь лаконичное сообщение: «Капсула удовольствий». Вот так. Капсула, но не та.
Должен признать, в этот момент мне стало немного не по себе. Капсула в исполнении любой республиканки — это путешествие по минному полю без бронезащиты, а уж в случае с Ди… Которая всех остальных мужчин разогнала, и не спешит менять наши отношения на что-то более конкретное и вещественное… Особенно если вспомнить её психоз на Земле… В общем, было от чего испытать лёгкий мандраж. Тем более, поля там не очень помогают, это не реал.
Капсула встретила ставшей почти родной псевдоплотью, ещё больше подстегнув волнение. Подспудно я ожидал от Ведьмы какой-то подставы. Странно, что в прошлый раз ничего такого не было… Видимо, интуиция давала о себе знать, и лаконичные слова Верховной напомнили другую республиканку, которая тоже бывала в такие моменты весьма конкретна… До тех пор, покуда не выпускала когти. Тина Смерть. Подспудные потоки сознания достроили картинку, наложили физически ощутимый настрой одной изголодавшейся республиканки на характер другой, породив на выходе какую-то сладострастную жуть. Поэтому, когда очнулся в подвешенном состоянии, с плотно спелёнутыми руками и ногами, даже не удивился.
Осторожно осмотрелся. Вокруг был космос. Млечное покрывало звёзд в кромешной черноте безвоздушного ничто. А поверх бескрайней серебристой россыпи застыли такие же серебристые… паутинки. Да-да, именно паутинки! Какие бывают на самом дальнем кусту в огороде или в углу сарая, когда там долго не наводят внешний лоск. По-своему эти блямбы были даже красивы… Невесомые нити серебрились, отсвечивая в звёздном мареве, ловя свет холодных комочков плазмы и отражая его каждой своей нитью… Были бы красивы, если бы не были так пугающе опасны.
Дав мне вволю насладиться декорациями, на сцену вышла создательница этого дичайшего звёздного пейзажа. От её облика я проглотил ставшую густой слюну. Пожалуй, такой Ведьму мне ещё видеть не доводилось… Она реализовала не столько даже свой реальный психологический облик, сколько то, какой представала в воображении многих мужчин моей малой родины. Паучиха. Самая настоящая паучиха. Пусть там она плела социальную паутину, но образ — сам образ — был очень и очень точен.
По пояс — обычная женщина, пусть и несколько раздавшаяся в объёмах, ставшая значительно шире в кости, с роскошной монументальной грудью и… четырьмя руками, сложенными сейчас на груди и животе. Ну а ниже — самое настоящее паучье тело, со множеством ног, словно специально созданных, чтобы плести эту жуткую серебристую паутинку, исторгаемую из конического продолговатого тельца. Как зачарованный я рассматривал пугающий образ. Пожалуй, это было куда эффектней всех прошлых её появлений. Даже эффектней нашей первой встречи — ещё там, на Земле.
Республиканка меж тем бесшумно переместилась ко мне вплотную. Пальцы одной руки впились в подбородок, вздёргивая его так, чтобы смотрел точно в глаза. Две другие руки ласкающими движениями прошлись по торсу, выбивая из горла вздох возбуждения, в то время как последняя, четвёртая, ладонь по-хозяйски обняла… источник радости и печали любого половозрелого мужчины.
— Нравлюсь? — в голосе паучихи слышалось сытое довольство. В самом деле, вопрос был больше риторическим, женщина и так держала ответ на него… в своих руках.
— Жутко, но притягательно, — охарактеризовал севшим голосом, чем вызвал у подруги довольную улыбку.
— Узнаёшь образ?
— Что-то из мифологии…
— Из сказок. Фантастика. Так представляли свою богиню тёмные эльфы.
— Ди, ты же знаешь, я больше по китайской и японской мифологии…
— Да, у тех своих извращений хватало… но до такого они не додумались. Матриархат был всегда чужд китайской культуре. Чего не скажешь о Республике… — и резко, деловым тоном, припечатала. — Рассказывай.
— Что именно? — растерялся я.
— Всё. Как прошли переговоры. А я по твоим действиям решу, чего ты заслуживаешь — наказания или награды. Богиня я, в конце концов, или так, мимо проходила?..
Ироничный взгляд чертовки, полный игривых бесенят, отнюдь не добавил мне ясности сознания. Сбиваясь, то и дело ощущая острые приступы удовольствия и возбуждения, я начал свой рассказ. Наверное, это был самый отрывочный и бессистемный отчёт в моей жизни. Но в таком положении — хотя бы так. Особенно когда эта инопланетная бестия принялась вылизывать мне шею своим удивительно гибким языком… до того продемонстрировав его возможности в поцелуе, бессовестно оплетя им уже мой язык.
Впрочем, в этот раз Ди никуда не спешила. Женщина решила получить сполна, и сполна же насладиться немножко жутковатой прелюдией. По-моему, она даже кайф ловила, наблюдая мои мучения и то, как я заплетающимся языком, сквозь стоны, лепечу свой эпохальный доклад. Но всё когда-то заканчивается. Завершился и мой доклад. Велеславская же, вдоволь насладившись моей беспомощностью, сдобренной ощущением полной власти над своим мужчиной, несколько ослабила хватку. Я наконец смог вздохнуть с облегчением.
— Ну что же, главное, светило Ясеня горит, а всё остальное — наживное, — протянула Ведьма, расслабляясь.
Честно говоря, не такой реакции я ожидал от Верховной. Сбила с панталыку, потребовала подробный отчёт, едва ли не угрожала карами небесными, а теперь… успокоилась. Ещё и шутить изволит!
— Ди, не понимаю, эта твоя ремарка означает, что всё плохо, или что хорошо?
— Переживаешь, что накажу?.. Да шучу я, шучу, не напрягайся! Она означает, что я довольна. Всё вышло даже лучше, чем я рассчитывала. Моё недовольство… честно говоря, думала, ты на принцессе зациклишься, а ты и с заговором Королеве помог, и псионцев между делом отметелил… Хорошее начало, Леон!
— Опять не понимаю. Это сейчас была ирония?
— Нет. Хотя со стороны и похоже. Посуди сам: ты всё уже сделал, а мне осталось только сливки снять. В смысле, стребовать долг, который за это время только рос в цене.
— Зная тебя, уверен, дело в другом.
— Отчасти, — уклончиво отвечала Верховная. — Больше всего меня порадовал разговор с Львицей. Представляешь, она сначала
