Ознакомительная версия. Доступно 44 страниц из 220
— О Джорджи, вы перенесли меня в необыкновенное царство!
Из полупрозрачной золотистой дымки фона выступали башни и дворцы сказочного города. Пронизанные солнечным светом, вздымались фантастические кроны деревьев, голубели заливы с пятнами парусов, угадывались поля цветов на горных склонах, реяли стаи белых птиц. И на этом золотисто-синем фоне нежно выступал образ юной девушки, живой и в то же время глубоко символический. Зримо ощущалось движение корабля, который нес ее к берегам сказочной страны. Платье девушки трепетало на морском ветру; взгляд ее летел вперед, к приближающимся светлым берегам.
— Скажите, Джорджи, разве есть где-нибудь на свете такой счастливый край?
— Это Город Солнца, — очень серьезно ответил Джордж, — и если его еще нет, то нужно непременно помочь людям создать его. Создали же древние свой акрополь на голой, безводной и бесплодной скале. И это сделали рабы под беспощадными бичами, жалкие рабы с колодками на ногах. А Город Солнца должен быть заложен и воздвигнут руками свободных творцов, руками людей, которые добровольно объединятся в братскую общину.
— Вы верите, что это возможно, Джорджи?
— Я живу ради того, чтобы сделать это возможным!
— Джорджи, милый, боюсь, что мечта увидеть людей счастливыми навсегда обречена остаться только мечтою. Мой отец тоже мечтал о Городе Голубой Долины. Он вложил в него всю душу, отдал ему все свои силы, но... очень редко испытывал радость. Под конец мы даже покинули созданный им город, ибо он стал таким же царством несправедливости и жестокости, как любой другой молодой город Америки. Где же, в какой части света, в какой стране вы надеетесь осуществить свою мечту?
— Мисс Дженни, не знаю, выпадет ли мне радость полностью воплотить мою мечту; не знаю, увижу ли я Город Солнца окончательно завершенным, но он будет заложен! Пройдет, быть может, много времени, но этот город справедливости и свободы возникнет! И это не в легендарной Утопии, не в стране мечты...
— Где же, Джорджи?
— В далеком Индийском океане, на Солнечном острове.
4
Десять просторных книжных залов Мраморного палаццо, некогда служивших графу д'Эльяно для торжественных приемов и празднеств, были превращены синьором Буотти в дворцовый музей. Картины, статуи, гравюры, драгоценные изделия средневековых оружейников, ковры, фарфор, коллекции камей и эмалей — все эти сокровища, извлеченные из подвалов и тайников палаццо, стали доступными обозрению знатоков и любителей искусства. Редкий путешественник уезжал из Венеции, не осмотрев нижнюю анфиладу залов Мраморного палаццо. Посетителей-знатоков встречал сам хранитель собрания доктор Буотти, а студентов, праздношатающихся туристов и зевак-земляков провожал по десяти залам старый Джиованни Полеста.
...Два гостя, назвавшие свои английские фамилии, показались служителю достойными особого внимания. Старик пожалел, что синьор Буотти покинул с вечера дворец, обязав своего слугу и помощника никому не сообщать о его отсутствии. Джиованни уже начал перед важными посетителями свое обычное предисловие, что дворец, собственно, является частным жилищем, как вдруг тишина нарушилась: по ступеням парадной лестницы пробежал слуга в бархатном камзоле. На ходу он торопливо сказал что-то Джиованни, а затем на верху лестницы появился высокий седовласый старик.
Полеста метнул на посетителей молниеносный предостерегающий взгляд и с возгласом: «Эччеленца!» — кинулся навстречу седовласому господину, чтобы успеть поправить отогнувшийся край ковра, куда старик должен был ступить, сойдя с лестницы. Следом за старым синьором спустился по лестнице высокий монах в черной шелковой сутане.
Величественный старик взглянул на обоих туристов, стоявших у запертых дверей зала, ответил на молчаливый поклон гостей и приветливо сказал по-французски:
— Я вижу, что вы приезжие и намереваетесь осмотреть мой дом. Если вы любите искусство, то среди всевозможной пачкотни вы найдете в этих комнатах две-три сносные картины.
Тем временем слуга в бархатном камзоле вышел на улицу и окликнул гондольера, дремавшего на носу большой черной гондолы, которую он машинально удерживал багром за бронзовое кольцо, вделанное в гранитную стенку канала. Гондольер перебрался на корму и схватил весло, а слуга приподнял балдахин над низкой кабиной гондолы.
Старший из гостей, так неожиданно встретивших в вестибюле самого владельца палаццо, учтиво поклонился и, слегка грассируя, заговорил на чистом итальянском языке:
— Еще в Англии я слышал о восхитительном собрании предметов искусства в Мраморном дворце графов д'Эльяно и счастлив видеть ваше сиятельство лично. Позвольте представиться: английский моряк Фредрик Райленд.
— Сэр Фредрик Райленд? Лорд Ченсфильд? Адмирал флота? — спросил изумленный синьор. — Милорд, ваше блестящее знание моего родного языка делает беседу с вами еще более отрадной. Я непременно отложил бы сейчас мой отъезд, если бы не срочный вызов к дожу. Умоляю вас оказать честь моему дому повторным визитом. Простите мне прямой вопрос: где вы изволили остановиться в нашем городе, лорд Ченсфильд?
— В венецианской лагуне, ваше сиятельство.
— Вы прибыли на корабле? Долго ли он останется в наших водах?
— Это моя собственная убогая ладья, граф.
— Уж не британская ли яхта «Южный Крест», что привела в восхищение всех наших знатоков мореплавания?
— Да, синьор, таково название моего суденышка.
— О боже! Вы заставляете меня мучительно краснеть за этот прием в вестибюле у запертых дверей! Умоляю вас, дорогой лорд, распоряжайтесь этим домом, как своим собственным. Отец Фульвио, я прошу вас остаться с милордом. Прошу вас, отец Фульвио, задержите милорда хотя бы до моего возвращения. Увы, я уже рискую опоздать!
С этими словами старый вельможа сердечно пожал сухие пальцы лорда-адмирала и в сопровождении верного слуги уселся в гондолу.
— Отроду не видал более обязательного джентльмена! — пробормотал рыжеусый спутник лорда-адмирала.
Его преподобие Фульвио ди Граччиолани, мягко овладев рукою гостя, повел его по анфиладе парадных залов. Заканчивая осмотр, милорд остановился перед портретом покойной графини Беатрисы. Британский гость пристально взглянул на ее сверкающие плечи, на черные глаза, полные жизни и ума, отвернулся с безразличным видом и вслед за патером проследовал своей хромающей походкой к выходу из парадных залов. Отец Фульвио увлек милорда в один из покоев второго этажа. У накрытого стола уже хлопотал молодой проворный слуга. Усадив гостя за стол, иезуит незаметно снял с указательного пальца перстень с агатовой печаткой. Уверенным движением длинных белых пальцев он отвернул камень и нащупал под ним крошечный тайничок...
Слуга сервировал вина и стаканы. Два одинаковых резных бокала из больших цельных кусков горного хрусталя привели гостя в восхищение. Граф Ченсфильд поднял один из них и подержал его против света. Искусный узор стоил венецианскому гранильщику долгого, кропотливого труда! Патер Фульвио, не сводя с лица гостя пристального взгляда, молниеносным движением наклонил над вторым бокалом перстень; из него выпала прозрачная крупица.
Ознакомительная версия. Доступно 44 страниц из 220
