Казнь Уэйкфилда и других пленников, вероятно, происходила примерно так, как я описала. Однако выживших свидетелей со стороны англичан не было. Известие о смерти Уэйкфилда принес в Нельсон один из миссионеров.
Мое описание дальнейших событий в целом соответствует историческим фактам: расследование инцидента действительно проводили землемеры Спейн и Таккетт, и впоследствии губернатор и правда извинился перед маори. На сегодняшний день это происшествие официально называется «беспорядки в Вайрау» – прежнее название «резня в Вайрау» уже считается политически некорректным, – поскольку причиной его стала одна случайно выпущенная пуля. Однако оружейники заявляют, что, учитывая строение мушкетов, которые тогда использовались, это было практически невозможно (употребляемое в источниках слово musket следовало бы перевести как «кремниевое ружье», однако я не стала этого делать, чтобы не порождать путаницу в головах у тех, кто захочет почитать об этой истории подробнее). Узнав об этом, я решила истолковать обстоятельства смерти Те Ронги именно так, как указано в книге.
Проследить за путешествием «Санкт-Паули» и приключениями его пассажиров в долине реки Маутер было намного сложнее, чем исследовать конфликт в Вайрау. Конечно, об этом сохранилось множество сведений, однако источники противоречат друг другу в деталях. Ясно лишь то, что Джон Николас Бейт завербовал колонистов в Мекленбурге на перечисленных в книге условиях. Вместе со своей семьей он тоже прибыл в Нельсон на борту «Санкт-Паули» – первым классом, что, без сомнения, вызвало недовольство пассажиров, ютившихся на средней палубе. Однако моя Джейн Бейт – личность выдуманная. К сожалению, я не нашла никаких данных о том, сколько детей было у Джона Николаса Бейта и его жены Сары и как их звали. Если одна из девочек действительно носила имя Джейн, это случайное совпадение.
Что касается переселенцев, то списки пассажиров «Санкт-Паули» сохранились до наших дней. Из них можно узнать, что в основном это были ремесленники со своими семьями, то есть малоземельные крестьяне. Переселенцы очень хотели остаться вместе и на новой родине, так что можно предположить, что пассажиры «Санкт-Паули» были членами одной или двух деревенских общин, которые решили попытать счастья за морем. Причины этого, указанные мной в книге, тоже соответствуют истине. В те времена многие малоземельные крестьяне, недовольные религиозным и феодальным гнетом, а самое главное, невозможностью приобрести землю в неограниченном количестве, расставались со своими крохотными наделами. Деревня Рабен-Штейнфельд стала родиной первых немецких колонистов в Новой Зеландии по моему произвольному выбору. Все члены общины – выдуманные персонажи, хотя некоторые получили свои имена из списка пассажиров «Санкт-Паули».
Путешествие барка «Санкт-Паули» реконструировать было довольно легко. Дерзкое и деспотичное поведение Джона Николаса Бейта по отношению к пассажирам неоднократно отмечалось в документах, как и протесты против этого. Например, одиннадцать мужчин в Байе действительно подписали упомянутую в романе петицию, и там же два пассажира бежали с корабля, видимо, не выдержав тягот строгого режима, установленного Бейтом. В подробностях отчеты расходятся, например в вопросе о том, была ли остановка в Бразилии запланирована первоначально или произошла из-за эпидемии оспы на корабле. Впрочем, восхитительная атмосфера, царившая во временном поселке колонистов в Байе, подтверждается современниками. Многие пассажиры до конца своей жизни помнили музыку, доносившуюся из города, тропические фрукты и пляж.
Противоречивые свидетельства имеются и о размещении немцев в Нельсоне, после того как оказалось, что распределения земли им придется подождать. Точно известно, что община Нельсона приняла их и всячески поддерживала, однако жили они в семьях или в построенных на скорую руку хижинах, остается неясным – в разных источниках информация подается по-разному. Столь же противоречива и информация о том, как давно существовала миссионерская станция близ Нельсона: была она основана до прибытия «Санкт-Паули» или же после него, миссионерами Волерсом и Рименшнайдером. Кому они собирались нести свою миссию, мы не знаем. В той долине маори не жили, это совершенно точно, да и вообще нет никаких свидетельств о контактах миссионеров с туземцами. Если верить одному из источников, маори в округе Нельсона уже были обращены в христианскую веру, когда приехали Волерс и Рименшнайдер. Однако я считаю это маловероятным, лично мне больше нравится та интерпретация, которую я привела в тексте: миссионерская станция была основана пасторами, бежавшими от церковной политики Фридриха Вильгельма ІІІ, и старолютеране спокойно проживали там, в то время как Маутер в долине выходил из берегов.
Впрочем, точно известно, что об опасности наводнений в долине Маутера знали многие – капитан Артур Уэйкфилд допустил, чтобы ему продали землю, не пригодную для поселения, а причиной тому, скорее всего, стали его плохие отношения с Те Раупарахой. Вероятно, немецким колонистам дело представили в несколько более выгодном свете, но в целом они должны были знать, какому риску подвергаются, закладывая деревню на реке Маутер. История с появлением Карла на собрании общины выдумана мной, но точно известно, что землемер Фредерик Таккетт всячески отговаривал колонистов от заселения этой области и, когда немцам все же выделили там участки, он отреагировал на это довольно резко. Поэтому можно только догадываться, что заставило переселенцев отбросить все предостережения.
Возможно, ситуация была похожа на описанную мной: переселенцы опасались утратить национальную идентичность и действовали слишком поспешно, чтобы предотвратить ассимиляцию с английской общиной Нельсона. Сюда же можно отнести веру в праведность собственных поступков, хотя лютеране были далеко не так строги и фанатичны, как, например, представители Церкви Шотландии или южноафриканские буры. Их службы проходили более непринужденно, чем службы реформаторов, например, они больше пели. Тем не менее атмосфера в Санкт-Паулидорфе в значительной степени определялась набожностью и строгостью предстоятелей общины. В конце концов, нужно обладать изрядным упрямством и слепой верой в Бога, чтобы пренебречь предостережением по поводу стихийных бедствий.
Жизнь в Санкт-Паулидорфе описана во множестве хроник, но, к сожалению, они часто противоречат друг другу в том, что касается дат, расстояний и важных событий. Поэтому я набралась смелости и упомянула в своей истории только те факты, которые лучше всего в нее вписывались, хотя, конечно же, основные данные совпадают: деревня Санкт-Паулидорф была основана в августе 1843 года и примерно год спустя ее бросили после самого опустошительного из трех или четырех (в зависимости от источников) сильных наводнений. Помимо этого, я смогла свести воедино некоторые подробности, которые, как я надеюсь, придали моему описанию деревни Санкт-Паулидорф бóльшую достоверность. Охотник, пес, купленный для ловли крыс, но не слишком преуспевший в этом деле, к примеру, является «исторической личностью». Я лишь придумала ему дальнейшую карьеру в качестве пастушьей овчарки.
Община развалилась после того, как переселенцы оставили деревню, как я и описываю в романе. В то время как многие семьи приспособились к новым условиям жизни в чужой стране, другие действительно отправились в Австралию – позднее некоторые вернулись, чтобы присоединиться к процветающим немецким общинам Рантцау и Зарау.
