Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 199
Шивариус просунул руку внутрь видавшей виды сливовой полумантии и вынул оттуда синий пергамент.
— Переносное хранилище? Умно. У меня когда-то тоже такое было.
Многогранник развернул пергамент и стал поочередно опустошать его нарисованные ячейки. Ему выпадали обломки марионеточных големов и всякое барахло, которое Тобиус не хотел пихать в Лаухальганду, пока наконец главная башня не вздрогнула, когда в ней появилась шагающая доменная печь с заточенным внутри элементалем огня.
— Сожги его, — простонал Тобиус, и струя огня обрушилась на архимага, опалив заодно и самого магистра.
— Это бесполезно. — Шепчущий подступил незаметно, ему больше не было нужды прятаться в тяжелых снах — ведь Тобиус оказался слаб, как никогда, боль и отчаяние уязвили и размягчили его волю, в которую проклятая сущность древности впилась острыми зубами. — Ты умрешь сегодня, Тобиус, все твои шансы исчерпаны, он просто сильнее, и никакое чудо не поможет тебе его одолеть. Пойми, если даже здесь откуда-то появится летающий клавесин и ударит Шивариуса по голове, это ничего не изменит. Ты проиграл! Но если хочешь выжить, впусти меня, и я спасу тебя! Вместе мы победим Шивариуса, раздавим его! Я подарю тебе такое могущество, о котором этот паяц не может и мечтать! Ты…
Но Тобиус не слушал. Он знал, что если поддастся уговорам, то станет чем-то подобным Кровавому Скомороху, станет воплощением Зла в самой истинной и изначальной ипостаси. Зачем было оставлять чудовище в тюрьме, если самому придется стать таким же чудовищем на воле? Нет, что бы они ни говорили, как бы ни смеялись над ним, а Тобиус не считал себя дураком. Его шансы выжить закончились, и из двух зол он выбрал то, что было для него бóльшим, но для мира — меньшим. Умереть, но не стать Злом исполинского размера.
Огонь не причинил Шивариусу вреда, хотя и поглотил половину его тела. Архимаг взмахнул посохом, и композитного голема не стало, он перенесся за пределы башни и рухнул с большой высоты куда-то на крышу сопредельного корпуса, где благополучно и взорвался.
— Ну же, Тобиус, у тебя остался последний шанс! Приоткрой дверь, и я просочусь…
— Не слушай его, — сказал Шивариус, улыбаясь, — шанса у тебя нет, и просачиваться он не будет, а распахнет дверь ударом ноги и ворвется внутрь, стремясь заполнить собой абсолютно все… ты ведь знаешь, что будет, если ты впустишь его в свою душу?
— Ты… слышишь…
— Хочешь знать, как я слышу голос внутри твоей головы, Тобиус? Так же просто, как я слышу его внутри своей головы уже очень много лет. Разве не ясно? — Великий архимаг стоял к Тобиусу боком и косился на свою жертву желтым драконьим глазом. — Шепчущий преследует волшебников с незапамятных времен, и лишь с пришествием Джассара нам удалось побороть эту тварь. Но вот беда — в ту эпоху, когда Джассар обезопасил волшебников от сего зла, серых не было и в помине. У нас нет иммунитета, дарованного Учителем, поэтому со временем мы начинаем слышать Шепчущего. Лично мне всегда было интересно узнать — что же это за силы, которые он сулил. Поэтому я и связался с Джакеримо. Он ведь единственный из живущих ныне, который уже давно находится с этой заразой внутри себя. Мне удалось обмануть безумца, и те знания, которые я получил, были бесценны. Я нашел способ приручить силу Шепчущего, Тобиус, не давая поработить себя.
Его лицо стремительно менялось, теряя человечность, волосы осыпались сухой хвоей, костная структура деформировалась, тут и там выросли костяные шипы, желтые глаза становились крупнее, нос западал в череп, меняя форму ноздрей, кожа краснела и местами переходила в твердую роговую чешую, вместо ушей появились ложные уши — наросты, которые некогда принимали за органы слуха у драконов; под конец из черепа выдвинулись два длинных кривых рога.
— Ты… более безумен… чем Джакеримо… — Тобиус умирал, кровь заполняла полости его тела и текла наружу, разум туманился, но магия, текшая в жилах, не давала уйти в блаженное забвение. — Вот откуда… откуда в тебе такая…
— Мощь! Да, я всегда мечтал стать драконом, даже прежде, чем узнал о том, кто я такой! Постепенно мое желание сбывается! Прежде мне был неинтересен мой облик — клянусь, родись я трехглазым уродом, ничего не захотел бы менять, но, когда соприкосновение с Шепчущим начало давать такие плоды, я, признаюсь не без стыда, стал больше времени проводить перед зеркалом. Любуясь. Уже сейчас я сильнее любого человеческого мага, которого видел Валемар за последнее тысячелетие. И я стану еще сильнее. Если бы ты последовал за мной, Тобиус, ты бы мог тоже стать таким.
— Без сострадания… мы ничто… лучше… смерть…
— Смерть тебе я обещал и обещание сдержу. Но сначала книга. Где она? Куда ты ее спрятал? Не был же ты так туп, чтобы таскать черновик Джассара с собой, пока носился по башне? Ты же не дур… а хотя ты уже много раз доказывал обратное. Может быть, она в этой сумке?
Крылом золотого дракона Шивариус перерезал ремень сумки и поднял ее. Тобиус ничего не мог сделать, поэтому лишь две слезы покинули его глаза. Шивариус открыл замки, легко рассеяв вплетенные в них заклинания, и взревел, познакомившись с зубами Лаухальганды. Не в силах повернуть голову, Тобиус лишь краем глаза видел, как его компаньон повис на руке Многогранника, а тот пытался его стряхнуть. Сердитый мявк Лаухальганды резко прервался треском брошенной вдогонку Молнии.
— Гадкий, стервец! Эта тварь откусила мне кисть, — проговорил архимаг и пнул обмякшее тело Лаухальганды, как какой-то простой мяч. При этом его новая левая кисть уже отросла и почти приняла подобающие размеры. — Да, наконец-то!
Заветный гримуар в резной обложке вновь оказался у него, и, от греха подальше, архимаг поместил его в незримое потайное хранилище. Со стороны могло показаться, что книга просто растворилась в воздухе. Недолгая разлука с этим артефактом дорого далась Многограннику, и он успел тысячу раз пожалеть о своей неосмотрительности.
Шивариус вернулся к Тобиусу, перевернул свой посох набалдашником вниз и прицелился, чтобы нанести удар в горло, словно протазаном.
— Горько видеть, как добрые и наивные существа погибают, — изрек он, глядя поверженному магу в глаза. — Еще больнее видеть это, осознавая, что их смерть лежит на твоей совести. Однако то заветное чувство, которое возникает в груди от осознания, что ты спас мир еще от одного дурака, бесценно. Поэтому я убью тебя с радостью, мое разочарование.
— Дурак… дураку рознь… и перед глазами Джассара на пороге смерти проклинаю моего убийцу, — выговорил Тобиус. — Бей же! Сколько ты проживешь, неся на себе посмертное проклятие? Сколько силы нужно, чтобы разрушить чары, которые разрушить нельзя? Бей же! Бей!
Шивариус вздохнул и убрал посох.
— Я хотел добить тебя, Тобиус, но даже этому моему стремлению ты ожесточенно воспротивился. Значит, подохнешь медленно. Ты знаешь, что такое леквариотта, Тобиус? Ее еще называют «поедателем жизни».
В ладони Шивариуса словно ниоткуда возник серый шарик, состоявший из хитиновых сегментов. Шарик тот был опущен на грудь магистра и, ощутив тепло, раскрылся, оказавшись крупной многоножкой. Неспешно перебирая конечностями, леквариотта добралась до самого сердца и замерла над ним, присасываясь к потокам гвехацу.
Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 199
