Книга Последнее королевство. Бледный всадник - Бернард Корнуэлл

Датчане грохотали оружием о щиты, а мы молились. Алевольд долго разглагольствовал, обращаясь к Богу, в основном умоляя Его послать нам на помощь ангелов с огненными мечами. Такие ангелы были бы сейчас очень кстати, но ни один из них так и не появился. Пора было приниматься за дело.

Мы приготовились к битве. Я снял свои щит и шлем со спины лошади, которую держала под уздцы Исеулт, но сперва отрезал у своей подруги густую прядь черных волос.

– Так надо, – сказал я, потому что Исеулт явно забеспокоилась.

Ловко орудуя маленьким ножом, я привязал один конец прядки к эфесу Вздоха Змея, а затем сделал петлю на другом конце.

– Зачем это? – спросила наблюдавшая за мной Исеулт.

– Я накину петлю на запястье. – Я показал ей, как именно. – И тогда не потеряю меч. А твои волосы приведут меня обратно.

Епископ Алевольд сердито потребовал, чтобы женщины отошли назад. Исеулт встала на цыпочки, застегнула мой шлем с волчьей головой, заставила меня наклониться к ней и поцеловала сквозь щель забрала.

– Я буду за тебя молиться, – сказала она.

– И я тоже, – добавила Хильда.

– Молитесь Одину и Тору, – велел я им.

А потом я смотрел, как они уводят лошадь прочь. Женщинам предстояло держать лошадей за нашим клином, и Альфред настаивал, чтобы они отошли далеко назад, дабы ни один воин не испытал искушения внезапно рвануться к лошади и ускакать прочь.

Пришло время построиться, а это долгое дело. Некоторые смельчаки вызвались быть в первых рядах, но большинство воинов пытались остаться сзади, и Осрик и его командиры пихались и громко кричали, пытаясь выстроить людей.

– С нами Бог! – выкрикнул Альфред.

Он все еще был верхом и теперь поскакал к медленно строящемуся клину Осрика, чтобы подбодрить фирд.

– С нами Бог! – выкрикнул он снова. – Мы не можем проиграть! С нами Бог!

Дождь зарядил сильнее. Священники шли вдоль рядов, раздавая благословения и добавляя к дождю пригоршни святой воды, которой они кропили на щиты. Фирд Осрика по большей части выстроился в пять рядов, а за этими рядами рассыпались копейщики. Когда противники сойдутся, их делом будет метать копья через головы товарищей. Датчане тоже имели таких копьеносцев, приготовивших оружие к бою.

– С нами Бог! – закричал Альфред. – Бог на нашей стороне! Небеса наблюдают за нами! Святые молятся за нас! Ангелы нас охраняют! С нами Бог!

Он уже охрип.

Люди прикасались к своим амулетам – на удачу, закрывали глаза, молча молились и потуже затягивали пряжки ремней. Те, что были в первых рядах, яростно смыкали края своих щитов со щитами соседей. Правый край каждого щита должен лечь внахлест с краем соседнего, чтобы датчан встретила сплошная твердая стена обитого железом дерева. Скоро построятся и датчане, но покамест они все еще издевались над нами, вызывая нас на бой. Какой-то молодой парень, спотыкаясь, вышел из фирда Осрика – и его вырвало. Две собаки тут же подлизали рвоту. Один из копейщиков стоял на коленях, дрожа и молясь.

Отец Беокка рядом со знаменем Альфреда молитвенно воздел руки. Я стоял перед этим знаменем со Стеапой справа и Пирлигом слева.

– Ниспошли на них небесный огонь, Господи! – завывал Беокка. – Ниспошли на них огонь, порази их! Накажи их за беззакония!

Его глаза были крепко закрыты, лицо запрокинуто навстречу падающему дождю, поэтому он не мог видеть Альфреда, галопом вернувшегося к нам и пробившегося через наши ряды. Король останется верхом, чтобы видеть все происходящее. Леофрик и дюжина других воинов тоже были верхом, готовясь прикрыть Альфреда щитами от летящих копий и топоров.

– Вперед! – воскликнул Альфред.

– Вперед! – повторил Леофрик, потому что голос короля был слишком хриплым.

Никто не двинулся с места.

Теперь дело было за Осриком и его воинами – они должны были начать наступление, но люди всегда неохотно идут против вражеской «стены щитов». Кстати, неплохо напиться пьяным, это помогает. Мне приходилось участвовать в битвах, где обе стороны сражались в мутном дурмане после крепкого вина и эля, но у нас было мало и того и другого, так что наша храбрость, а ее в то холодное мокрое утро вы бы отыскали, увы, не много, поневоле исходила из трезвых душ.

– Вперед! – снова воскликнул Леофрик.

На этот раз Осрик и его командиры подхватили призыв, и люди Вилтунскира, шаркая, прошли несколько шагов вперед.

Вражеские щиты со стуком ударились друг о друга, когда люди построились, и вид этого скьялдборга остановил наше наступление. Так датчане именуют то, что мы называем «стеной щитов» – «скьялдборг» буквально означает «крепость из щитов». Датчане издевательски ревели, а двое их младших воинов выступили из рядов, чтобы поиздеваться над нами и предложить поединок.

– Не покидать рядов! – взревел Леофрик.

– Не обращать внимания! – рявкнул Осрик.

Верховые выехали из форта – может быть, около сотни всадников – и рысью проскакали за скьялдборгом, в котором стояли воины Свейна и саксы Вульфера. Свейн присоединился к этим конникам – я видел его белую лошадь, белый плащ и белый плюмаж из конского хвоста. Раз появились конники, значит Свейн считал, что наши ряды сломаются; он ждал, когда можно будет пуститься в погоню за беглецами: точно так же его верховые догнали и перерезали разбитых бриттов Передура у Дрейндинаса.

Датчане не сомневались в скорой победе: их армия превосходила нашу числом, все они были опытными воинами, а в наших рядах стояло множество людей, больше привыкших к плугу, чем к мечу.

– Вперед! – вскричал Осрик.

Ряды его людей зашевелились, но прошли не больше ярда.

Дождь капал с края моего шлема, стекал под забрало, забирался под кольчугу, и я невольно содрогался от холода.

– Порази их, господин! – воскликнул Беокка. – Истреби без пощады! Искроши их на куски!

Пирлиг молился. По крайней мере, я думал, что он молится: священник что-то бормотал на своем языке, и я слышал слово «Дау», повторявшееся снова и снова, а я знал от Исеулт, что это имя бриттского бога войны.

За Пирлигом стоял Этельвольд. Ему следовало бы встать у меня за спиной, но Эадрик настоял на том, что сам займет это место, поэтому Этельвольд защищал спину священника. Он все время молол языком, пытаясь скрыть, что нервничает, и в конце концов я повернулся к нему со словами: