и перевернулся в воздухе, сделав маленькую мёртвую петлю. – Смотри: возьмём за постулат, что Демон действует на нас через Договор с какой-то целью. Можем ли мы этому противостоять? Если нет – зачем о чём-то переживать? Если да – тем более. Я знаю одно: если бы вероятность существования нашего мира исчерпалась, то нас бы уже тут не сидело. А мы существуем. Значит, шанс на победу есть, и он сильно отличен от нуля.
- Ты вот так вот просто задвинешь на все совпадения болт? И всё?
- Конечно. Ещё не хватало стать жертвой самоисполняющегося пророчества! Будет как в дешёвом романчике «из жизни колдунов», когда кучка идиотов изо всех сил пытается избежать реализации пророчества, потом, конечно же, своими действиями его реализуют, а потом выясняется, что никакого пророчества не было. Оно нам надо?
- Оно нам не надо, – эхом отозвалась Моргана. – Но вот вопрос: что мы собираемся делать дальше? Эта ваша история с Луи Де Фрикассо очень, очень интересна, но, как бы это поточнее выразиться, слишком уж отдаёт безумной авантюрой. Тот Артур-Зигфрид, которого я знала, не стал бы заниматься подобной чушью. Он бы сейчас сидел в лаборатории обложившись вычислителями, циклотронами, всякой адской алхимией и считал бы, считал, как помешанный рисуя на досках двадцатиэтажные формулы, но никак не гонялся бы за призраком прошлого по Дальней Хляби.
- Ты думаешь, я не считал? – Мерлин, скривившись, махнул рукой. – Я перевёл горы бумаги, сжёг мегатонны оборудования, но так и не понял, с какой стороны даже браться за нашу проблему. Уничтожить в нашем мире демона без объективации невозможно.
- А в его собственном? – Метлби налил себе водки в стакан, выпил точно воду и закусил огромной зелёной луковицей, совершенно не обращая внимая на громоздившиеся на столе деликатесы. – Я подозреваю, что у Квадриптиха были установки, позволяющие межпространственные путешествия.
- Допустим, у вас такая установка есть. – Мерлин с интересом покосился на магистра. – Как вы поймёте, откуда Демон является в наш мир? Это ведь как телескоп: не так просто найти среди бессчётного океана звёзд чёрную дыру.
- Вы хотите сказать, – Метлби, уставившись в пустоту, яростно потёр нос, – что это существо не имеет эфирной сигнатуры?
- Правильно. Но оно влияет на сигнатуры окружающих его существ и предметов. Это уже зацепка. Однако загвоздка в том, что мы не можем произвести точную настройку аппарата засунув Демона в камеру резонанс-теста.
- А Договор Квадриптиха? Это печать Демона? Его след в мире?
- Вроде того. – Мерлин посмотрел на магистра с огромным уважением; у Фигаро от зависти даже заныло под ложечкой. – Проблема лишь в том, что эфирный резонанс Договора это всё колдовство в мире. В смысле, вообще всё. Изменения были таковы, что затронули весь эфир в нашей вселенной вообще. И поэтому... – Артур, прищурившись, строго взглянул на Метлби.
- Поэтому резонанс-камера при помощи которой мы будем считывать сигнатуры Демона с носителя Договора не считает ничего, поскольку сама состоит из эфира с теми же сигнатурами. Интересная задачка. – Магистр закинул ногу за ногу и широко улыбнулся. – Вот она, та самая моя Задача Трёх Эфирных Потоков! Такой и жизнь посвятить не грех. Особенно с учётом того, что если мы не решим её в ближайшее время, то эта самая жизнь может скоропостижно закончиться... Так, а как насчёт сличения объекта из нашего мира с любым объектом из чужого? Я имею в виду, из любого вообще, абы не из нашего.
Пару секунд Мерлин молча переваривал услышанное. Моргана закусывала водку тоненьким полупрозрачным кусочком оленины и посмеивалась.
- Ничего не получится, – сказал, наконец, Первый Колдун. – Потому что мы не знаем, какие именно эфирные аберрации изначально присущи объекту, привезённому нами из другого измерения. Хотя если притащить таких объектов, эдак, миллион, составить такую... частотную карту, что ли... Жаль, что предел наших технологий таков, что это займёт несколько десятилетий. Но сама идея отменная. Вы, Метлби, достаточно безумны, чтобы мыслить неординарно. Уважаю.
- Артур, – голос Морганы был мягким, но в глазах появились едва заметные стальные отблески, – неужели я всё ещё не подвела тебя к одной очевидной мысли? Настолько очевидной, что если ты сейчас сам не догадаешься о чём я, то будешь бит. И мне плевать, что ты призрак, я что-нибудь придумаю.
- Ты предлагаешь возродить Квадриптих? – Мерлин и ухом не повёл. Похоже, он настолько привык к манере общения колдуньи, что удивить его чем-то было сложно.
- Какой, к чертям, Квадриптих! Во-первых, нас двое, так что, если вдруг мы таки сойдём с ума, то это будет уже Диптих. Но нет. Квадриптих в прошлом. Мы сделали всё, что могли: и хорошее, и плохое, и откровенно мерзкое. Может, мы спасли мир, а, может, скоро уничтожим его, я не знаю. Но я имела в виду другое: нам нужно заново собирать Научную когорту.
- Но...
- Артур, заткнись. – Моргана, не моргнув глазом, осушила рюмку, хлопнула ею об стол, и пригрозила Мерлину Первому пальчиком. – Не зли меня, из этого никогда ничего хорошего не получалось. Просто слушай: ты одиночка, и всегда был таким. Всегда работал один, самостоятельно принимал решения, сам искал, и именно поэтому далеко не всегда находил. Ты ведь пришёл ко мне именно потому, что вызвать Демона у тебя не получалось. Ритуал удался только когда мы все – я, ты, Хаттаб и Альхазред объединили силы. И Научная когорта Белой Башни была моей идеей. От твоего индивидуализма всегда были один только неприятности, и ладно, если бы от них страдал только ты сам! Но ты ошибаешься, Артур: да, нечасто, да иногда твои ошибки впоследствии становятся удачными идеями, но цена даже не ошибок, а ненайденныхрешений сейчас слишком, слишком высока. Ты похож на человека, который бегает с ведром воды к колодцу, пытаясь потушить горящий дом. Правильно ли поступает такой человек? Технически – совершенно правильно. Но, если подумать логически, то он совершенный и полный идиот, потому что будить нужно весь город. Не важно, кто сколько воды принесёт; у толпы хотя бы есть шанс потушить пожар. У тебя – нет. Точнее, есть, но шанс этот крайне невелик.
- Ты говоришь о...
- Цыц! Я говорю о тех, кто рядом с тобой: господине Метлби, господине Фигаро, инквизиторе, этом князе, о котором вы все постоянно треплетесь, и с
